– Привет, – буркнула я, следя за ведром, которое чуть качнулось от шевеления Максимуса.
Анна метнула в рот пригоршню попкорна с шоколадом.
– Дошли до меня слухи, что ты, стерва такая, увела у Сиенны мужика.
– Точняк, – улыбнулась я, откинувшись на спинку. – Теперь я стерва официально и бесповоротно.
– Ну, стерва ты или нет, я тебя все равно люблю, – хмыкнула Анна, сперва какое-то время пожевав.
– Спасибо, свиндетельница, я тебя тоже.
Я со смехом потянулась за попкорном, и Анна шлепнула меня по руке:
– Любовь не означает, что я буду делиться кукурузой. – Она указала на стол. – Иди и возьми… стерва такая.
Горестно возопив, я собралась встать, но Анна вдруг скривилась и схватилась за поясницу.
– Тебе плохо, сестренка?
– Да ерунда, заломило спину. Поболит и проходит… Все в порядке.
Она показалась мне изможденной и бледной. Возможно, дело было лишь в том, что она, против своего обыкновения, не накрасилась. Я привыкла видеть сестру при полном параде. Она мало куда ходила без макияжа, и папа вечно негодовал. Он часто говаривал: «Зачем тебе краситься, если ты будешь сидеть в темном кинотеатре?» Она отвечала одинаково: «Потому что я войду через фойе, папуля». Один факт того, что она не подвела глаза, с головой выдавал ее измученное состояние.
– Анна, шла бы ты в автобус и полежала.
Она помотала головой, и я заметила, что даже волосы у нее тусклые.
– Я хочу послушать концерт. Грифф изобразит небольшое соло специально для меня.
Ее улыбка, пусть и откровенно страдальческая, была полна любви к мужу. Черт, я до сих пор не привыкла к этому слову применительно к Гриффину.
Чуть позже явилась Тори и увела ребят на встречу с обожателями. Я решила остаться, не желая лишний раз возбуждать его фанатов. Анна устроилась слишком удобно и тоже не пошла за Гриффином. А может быть, ей было вовсе и не удобно. Я не могла понять. Она выглядела неплохо, однако лицо ее то и дело становилось сосредоточенным и утомленным, она принималась дышать медленно и размеренно. Потом все налаживалось, и Анна снова бралась за попкорн. Странное поведение.
– Анна, тебе точно не поплохело?
Она нахмурилась, комкая обертку от драже:
– Да ерунда, честно. – Нагнув голову, чтобы изучить содержимое ведерка, она пожаловалась: – Весь шоколад скатился на дно!
Ничуть не успокоенная, я указала на ее поясницу:
– Речь о здоровье. Все в порядке?
– Спина чуть побаливает, – отмахнулась Анна. – Имеет право, если таскать на себе шар весом в сотню фунтов. Проходит, если ноги приподнять.
В доказательство она поиграла пальцами ног, утвержденных на стуле.
– Не знаю, Анна. Может, к врачу? Когда ты была у него в последний раз?
С момента вылета из Сиэтла Анна не слишком придерживалась графика посещений. Я не знала, как проходят осмотры, но полагала, что ей могут что-нибудь посоветовать насчет болей в пояснице.
– Из-за небольшого прострела? – закатила глазаАнна. – Ну и что они сделают в больнице? Усадят, и все. А я и так сижу… Я выполняю указания даже до того, как их дают, – улыбнулась она. – Вот какая я молодчина!
Я собралась ответить на это саркастическое замечание, но Анна вдруг всхлипнула и со свистом втянула воздух. Ведерко с попкорном съехало с ее живота, грохнулось на пол, и все рассыпалось. Анна завела руки за спину, отчаянно разминая спинные мышцы. Ее лицо исказилось от боли. Я зашла сзади и уперла большие пальцы ей в поясницу. Сестра подалась вперед, стараясь дышать спокойно и не стонать. У меня бешено забилось сердце, ибо я быстро смекнула, что наблюдаю нечто большее, чем просто боли в спине. Мой племянничек просился на выход.
– Анна, тебе нужно в больницу. У тебя схватки.
– Кира, у меня просто разболелась поясница, – напряженно проговорила она, замотав головой. – Я не рожу до следующей недели.
Мне захотелось отвесить ей подзатыльник, как иногда поступал с Гриффином Келлан, но я не могла остановиться и все массировала ее – уж слишком сильно болело.
– Анна, никто не рожает точно в назначенный срок.
– Тогда какого дьявола они называют дату? – со стоном пробормотала она. – Так бы и говорили: приблизительно!
– Да неважно, как говорить, – возразила я, сдерживая улыбку. – Ребенок сам решает, когда родиться, и ты можешь думать что угодно, но Максимус, похоже, собрался появиться сегодня.
Анна дурашливо хныкнула и показала на разноцветное море драже вокруг перевернутого ведра:
– Но мои шоколадки…
Разминая ей мышцы одной рукой, я схватила сумочку и стала искать телефон.
– Подождет твоя еда, Анна.
Мобильник снова нашелся между страницами книги, которую я прочла только наполовину. Вытащив его, я перебрала номера и вызвала Келлана. Тот не ответил. Я попробовала Гриффина – и тоже тщетно. Не ожидая ничего доброго, я попыталась дозвониться Эвану и Мэтту, затем еще раз Келлану. Никто не отвечал. Меня это не сильно удивило. Тори строго придерживалась правила, запрещавшего пользоваться телефонами во время пиар-акций. Однажды Дикон ответил на звонок, и, когда фанаты ушли, Тори разломала его новенький телефон. Она ставила рок-звезд выше обычной публики, однако понимала, кто покупает диски.
– Черт, придется за ними идти.
Это означало, что мне предстояло также вломиться в помещение, набитое поклонниками парочки Келл-Секс. Но у меня не было выхода.
Анна со стоном кивнула:
– Найди Гриффина… Я хочу Гриффина.
Она заговорила как маленькая девочка, потерянная и испуганная.
Потрепав ее по спине, я собралась идти на поиски. Ее голос заставил меня задержаться в дверях.
– Кира! – завопила она.
Обернувшись, я увидела, что Анна в панике.
– По-моему, я штаны намочила.
Я метнулась обратно. Лосины промокли насквозь, как и сиденье. Я разинула рот:
– Нет. Похоже, у тебя отошли воды.
Теперь Анна запаниковала всерьез:
– Нет, нет, нет! Я не буду рожать за сценой на рок-концерте! Мне нужно в больницу, пусть меня накачают всей разрешенной наркотой!
Я была настолько потрясена, что смогла лишь ответить:
– Ну так его и зачали за сценой – подходящее место, чтобы теперь родиться…
Анна заехала мне по руке, и вовсе не деликатно. Завтра будет синяк.
– Кира, вези меня в чертову больницу!
Не желая больше подвергать ее опасности, я вылетела из комнаты. Впервые с начала гастролей мне было не найти ни единой души. Ни даже завалящего техника! Обычно вокруг сновали люди, чем-то занимались, но нынче за кулисами царила пустота. Казалось, что я угодила в призрачный город. Проклиная свою невезучесть, я устремилась туда, где точно собрались люди – много людей. Мне все равно предстояло идти туда, так как именно там находился Гриффин.
