– Прости, что припозднились. Мы вылетели первым рейсом, каким смогли. – Гэвин положил руку Келлану на плечо. – Мы страшно переволновались за тебя.
Хейли и Райли встали в изножье, и Келлан прослезился.
– Переволновались… за меня?
Он до сих пор не верил, что им есть до него дело.
– Конечно, сынок, – мягко улыбнулся Гэвин. – Я в ужас пришел, когда узнал про аварию.
Хейли погладила ногу Келлана сквозь одеяло.
– Мы тоже тебя любим, брат, – согласно кивнул Райли.
Келлан сглотнул, заглушая боль физическую и душевную, и к нему подошли мои родители. Мама прижимала к груди Гибсон, однако нагнулась и положила руку на ногу Келлану.
– Мы прилетели сразу, как смогли. – Ее зеленые глаза уперлись в мои. – Ты же нам не чужой, Келлан.
Келлан повернулся ко мне, и взгляд его был наполнен болью и радостью. Это было то, о чем он всегда мечтал. Семья. Настоящая. Я больше не могла сдерживаться, и крупные слезы покатились по моим щекам. Папа, похоже, встревожился уже за мое здоровье, а мама просто понимающе обняла. Лучшего подарка ни для Келлана, ни для меня придумать было нельзя: моя семья наконец полностью приняла моего мужа.
Когда я успокоилась, Келлан откинулся на подушки. Он улыбнулся мне, хотя сперва и скривился от боли.
– Здорово-то как, – пробормотал он.
Не отвечая, я смотрела на маму – та целовала в носик Гибсон.
– Как это вы сумели объединиться?
Папа наградил маму многозначительным взглядом:
– Твоя мамуля усмотрела Гэвина на выдаче багажа… через весь зал.
Мама оставила его реплику без ответа и знай ворковала над внучкой. Я подавила смешок. Да! Гэвин, как и Келлан, выделялся из толпы.
Был поздний вечер. Я подумала о концерте, который уже начался, и о фанатах, огорченных отсутствием «Чудил». Но те не могли выступать без солиста, а он был не в том состоянии, чтобы идти на сцену. Меня немного удивило, что Сиенна не перенесла свое шоу и тем не выказала скорби в связи с несчастным случаем. Сегодня меня поражали все ее поступки.
Маме, наверное, хотелось просидеть у Келлана всю ночь, баюкая Гибсон, но она очень устала, и я велела «Чудилам» отвезти их с папой в отель. Она пообещала вернуться, как встанет. Я не сомневалась, что так и будет.
Анна забрала у нее дочку и обратилась ко мне:
– Поедешь с нами?
По тону было ясно, что ответ ей известен. Я помотала головой. Нет, я не брошу Келлана. Им придется тащить меня волоком.
Джастин и «Чудилы» покинули нас и удалились в обществе Анны и наших родителей. Гэвин с детьми пошли с ними. Палата показалась просторнее, как только из нее исчезла энергия присутствовавших, однако накал любви ничуть не понизился. Я долго смотрела на Келлана, нуждаясь лишь в некотором покое. Его веки слипались от лекарств и от боли, но Келлан тоже взирал на меня. Затем у него на лице появилось странное выражение.
– Проклятье, – пробормотал он. – Мне нужно отлить.
Он глянул на дверь туалета и вздохнул, как будто та была за тысячу миль.
– Помочь? – хохотнула я, поцеловав его в щеку.
Келлан стиснул зубы:
– Не, не надо. Я справлюсь. – Он тихо и ровно выдохнул. – Все равно медсестра велела вставать и ходить.
Он наклонился, и я поддержала его за спину.
– Она сказала, что только завтра.
Келлан закусил губу, сдерживая стон. Это не помогло, и он страдальчески замычал.
– До завтра всего пара часов, – процедил он сквозь зубы.
Он откинул одеяло, и я поспешно обогнула кровать, прихватив капельницу. Келлан выпрямился, задохнулся и схватился за стойку. Я держала его крепко, чтобы он не упал. Бледный Келлан заглянул в окно. Рот его раскрылся от удивления, едва он заметил все море огней.
– Господи, Кира, они еще здесь.
Похлопав Келлана по руке, сжимавшей стойку, я подтолкнула его вперед.
– Конечно, куда ж они денутся.
Келлан как будто забыл о боли, пока не шагнул. Тут он застонал и осторожно взялся за живот. Сокрушаясь, что больше ничем не могу ему помочь, я лишь придержала дверь туалета.
– Спасибо, – произнес он, пройдя мимо с напряженным лицом.
Прежде чем закрыть за ним дверь, я невольно полюбовалась участками загорелой кожи, видневшимися в прорехах между тесемками на его спине. Только Келлан Кайл умел выглядеть сексуальным даже в больничном халате. Келлан заметил, что я подсматриваю, и начал смеяться, но сразу скривился:
– Прекрати меня смешить и закрой дверь.
Расхохотавшись от души, я повиновалась. Понадеявшись, что у него не закружится голова и он не упадет, я подалась к окну взглянуть на доброжелателей. Толпа заполнила тротуар от больницы сколько хватало глаз – поистине впечатляющее зрелище.
Мои мысли прервали отрывистый стук и вежливый голос:
– Миссис Кайл! Простите, что беспокою в такое время, но здесь ваш брат.
Повернувшись, я увидела ночную сестру, просунувшую голову в дверь. Я постаралась сохранить спокойное выражение лица. Брат? У меня не было брата. Медсестра оглянулась:
– Я велела бы ему ждать до утра, но он говорит, что пересек всю страну.
Она смотрела скептически, как будто ни на секунду не верила в личность того, кто находился сзади. И правильно делала – он был не тот, за кого себя выдавал. Я не стала скрывать удивления:
– Денни? Денни здесь?
Медсестра с облегчением отворила дверь шире:
– Я пущу, но только на несколько минут, договорились?
Я кивнула, оставаясь совершенно ошеломленной тем фактом, что он проделал столь длинный путь. Медсестра отступила и распахнула дверь настежь, одновременно пригласив Денни жестом, и тот вошел, измотанный и усталый. За ним появилась Эбби. Присутствие невесты Денни поразило меня еще больше.
– Спасибо за помощь, Ренэ, – почтительно обратился к медсестре Денни.
Я в сотый раз удивилась: он произнес это без акцента. Вообще.
Когда она вышла, Денни повернулся ко мне и начал смеяться, – должно быть, я так и стояла с обалделым видом.
– Я же твой брат, – сказал он снова с акцентом, – значит и говорить должен был так же, иначе не пропустили бы. – На губах у него заиграла моя любимая улыбочка. – Американский говор не очень-то подделаешь: я был уверен, что она видит меня насквозь.
Прыснув, я метнулась к нему и обхватила руками:
– Поверить не могу, что ты здесь!
Денни вздохнул и крепко обнял меня:
– Жаль только, что опоздал.
Дверь туалета распахнулась в тот момент, когда мы отстранились друг от друга. Келлан слабо улыбнулся при виде Денни. Он чуть пошатнулся, удивленный не меньше моего, но ничуть не сердясь – только удивляясь.
