– Я не хочу подводить ребят, отчаянно не хочу, и я понимаю, что у тебя на уме. Но я не соврал, когда сказал, что завязываю с другими женщинами. Ты у меня одна. Я не хочу к ней прикасаться.
– Понимаю. И очень тебя за это люблю, – отозвалась я, погладив его по щеке большим пальцем. – Но если мы не дадим им повода, то нам ничто и не навредит. Ты все равно мой муж, а я твоя жена. Если на камеру пойдет другое, ничего не изменится. Согласен?
Келлан медленно кивнул и вздохнул:
– Я вообще сомневаюсь, что сумею изобразить любовь с кем-то, кроме тебя.
– Еще как сумеешь, – небрежно шепнула я, пробежавшись рукой по его волосам, так и зачесанным назад. – Притворись, что это я. Небось, не впервой!
Показывая, что дразнюсь, я криво улыбнулась. Он отозвался дьявольской ухмылкой, но сразу опять помрачнел:
– Ты что же, серьезно хочешь, чтобы я это сделал?
Я закусила губу. Хотела ли я? Нет. Я не хотела, чтобы их с Сиенной тела соприкасались. Но я желала ему успеха, а если он сейчас откажется, цена будет непомерно высокой.
– Да, – кивнула я.
Келлан прикрыл глаза и ответил таким же кивком. Я поцеловала его, содрогаясь при мысли, что вскоре к этому чудному рту припадет другая.
– И вот что, Келлан… – (Он мигом распахнул глаза.) – Если это действительно случится, я должна присутствовать. Мне нужно видеть.
Он смотрел на меня не мигая.
– Нет.
– Келлан, я должна, – кивнула я и снова поцеловала его.
– Зачем? – пробормотал он. – К чему тебе это видеть, Кира?
«Затем, что я мазохистка».
– То, что я навоображаю, будет намного хуже.
– Кира, – взмолился он. – Я не хочу этого, но раз уж должен, то пусть ты будешь как можно дальше! – Встряхнув меня за плечи, он присел на корточки и заглянул мне в глаза. – Я не хочу тебя ранить, и, если бы мы поменялись ролями, ни за что не стал бы смотреть!
– Ты уже видел, – прошептала я, грустно улыбнувшись.
Губы Келлана разомкнулись, черты исказились скорбью, и у меня зашлось сердце.
– Я люблю тебя, – сказала я, припадая к его губам.
Затем я пробовала их снова и снова, стараясь что было сил унять его печаль. Благодаря моим пассам в нем разожглось пламя, дыхание участилось. Пальцы Келлана запутались в моих волосах, прижимая мою голову к его. Язык играючи проник мне в рот, и наша спальня огласилась глухим стоном. Из груди Келлана вырвался чувственный звук, слившийся с моими заполошными выдохами. Я нетерпеливо скользнула руками ему под футболку. Мне было нужно, чтобы все барьеры между нами исчезли. Сию же секунду.
Келлан оторвался от меня, чтобы помочь моим жадным пальцам сорвать с него одежду, и сразу после вновь отыскал мои губы. Я исследовала свои любимые холмики и впадинки его тела. Нащупала сокровенный треугольник внизу живота и потянула за кромку влажных шортов – нужно избавиться и от них. Келлан опять мне помог и, не успела я оглянуться, уже без тени стыда предстал передо мной полностью обнаженным.
Я пожирала его взглядом, он же набычился, будучи моими душой и сердцем. Сиенна останется с ним ненадолго, самую капельку – пускай! Ей не видать этого сногсшибательного мужчину во всем его блеске. Я чуть ли не жалела ее.
Задыхаясь, я повисла у Келлана на шее и потянула его на постель. Едва моя спина коснулась одеяла, он принялся срывать с меня одежду. Мои мокрые шорты упали поверх его, и к ним немедленно присоединились плавки. Руки Келлана скользнули по моим бокам, стягивая купальный топ, и я застонала, когда освободилась грудь. Его губы сомкнулись на соске, и я растворилась в моменте, который, я знала точно, он не сумеет воспроизвести в клипе. Только не в фильме с ограничением по возрасту до 13 лет.
Келлан, тоже наслаждавшийся принадлежавшим только ему, завел на себя мою ногу и немедленно вошел в меня. Я крепко стиснула его со стоном «да!» – наверное, чуть более громким, чем следовало.
Келлан втянул сквозь зубы воздух.
– Боже, Кира… – пролепетал он, прежде чем начал двигаться.
Возможно, дело было в дикой смене эмоций, испытанной непосредственно до нашего соития, но каждая клеточка моего тела была полна энергии, жива и взбудоражена. И у меня не осталось никаких задних мыслей. Это было наше без права доступа для Сиенны. И пусть ее не было рядом, я исторгла ликующий вопль, как если бы она могла слышать.
Не сдержался и Келлан. Нам не пришлось трудиться долго, чтобы обоим приблизиться к пику: наши тела содрогались, чуть влажные от напряжения. Взорвавшись оргазмом, я чиркнула ногтями по спине Келлана – не до крови, но чувствительно. Зарубка на память, чтобы помнил, кто мы такие и сколько пережили. Келлан уткнулся мне в плечо. Он испустил вопль, напрягшись всем телом и разрядившись. Я застонала, чувствуя и слыша его, будучи с ним единым целым.
Нет, Сиенне этого не видать. Ее жалкая имитация и близко стоять не будет.
Келлан, тяжело дыша, скатился мне под бок. Я поцеловала его, и он улыбнулся, не открывая глаз. Загипнотизированная, я наблюдала за восстановлением его сил. Улыбка сохранялась, но дыхание замедлялось и выравнивалось. Когда его черты расслабились, а вдохи стали неглубокими, я поняла, что вогнала его прямо в сон. Это наполнило меня странной эйфорией. Но дальше я подумала о среде, и напускная отвага улетучилась. Сиенна, может быть, и не получит этого, но не открою ли я ящик Пандоры, позволив им попробовать друг друга на вкус? Не совершила ли я непоправимую ошибку?
Украдкой выбравшись из постели, я укрыла Келлана одеялом. Переодевшись в чистое и сухое, я взяла с ночного столика телефон Келлана и бесшумно покинула своего спавшего мужа. Вернувшись в общую комнату, я ожидала увидеть остальных «Чудил», желающих узнать решение Келлана, но затем припомнила недавнее и сообразила, что мы с ним орали во всю глотку и все, очевидно, успели понять, что я благополучно переменила его настрой. Я зарделась, но отбросила стыд. Спасибо, что сегодня никто не вломился.
Гриффин вышел с балкона, когда я направилась на веранду. Я замерла, прикидывая, какую новую гадость он скажет. Он спесиво указал на дверь спальни:
– Ну что затрахала и он подчинился? – Гриффин вскинул руку в победном жесте. – Клево!
Моим первым желанием было назвать его свиньей и в ярости вылететь вон, но я пообещала себе, что постараюсь быть с ним любезной, а потому пожала плечами и нехотя попыталась поддержать диалог:
– Я заставила его передумать насчет видео… И теперь боюсь, что ошиблась.
Гриффин запустил пятерню в волосы, а я вдруг подумала, что разговариваю с ним вообще в первый раз. Это было необычно, и я понятия не имела, как он ответит и не покажется ли мне это оскорбительным.
– Да ладно, не парься! – пренебрежительно фыркнул басист. – Вы же не сами по себе, так что он ничего с ней не сделает, – подмигнул он, и я внезапно нашла это не гадким, а милым. – Келл знает, куда глядит его шишак.
