– Так что за конференция? – спросила я. – Для директоров школ обольщения?
Юрист запрокинул голову и рассмеялся. Какая шея, какой смех – ах, ах, ах! Он отвел взгляд, а я, воспользовавшись моментом, расстегнула верхнюю пуговку на блузке и отложила журнал. Захотела я его сильно, внезапно и страстно. Захотела потрогать тонкий хлопок его рубашки, распахнуть ее и выяснить, так ли роскошно содержание, как обертка.
– Нет, – наконец ответил юрист. В его ярко-голубых глазах блестели слезы радости и… чего-то еще. – Конференция для адвокатов. Я практикующий адвокат.
Я тоже засмеялась и проурчала:
– Ясно.
Дальше последовал какой-то разговор, вроде того, что мог состояться между Мэй Уэст
[1]
и Сидом Джеймсом исключительно ради непристойного подтекста. Не помню, что именно мы обсуждали, помню лишь, что играла в грязный словесный теннис – подача, удар с лета, свеча, кряхтение от натуги. Точно спортсмены-здоровяки, с каждым заработанным очком мы потели все сильнее.
Как ни изображали мы утонченность и остроумие, суть заключалась примерно в следующем:
Он: Раздевайся!
Я: Это заслужить надо.
Он: Еще один такой взгляд, и я оседлаю тебя прежде, чем ты пикнешь: «Оплата лишь при успешном исходе».
Я: Звучит здорово, ты делом докажи.
Коричная обсыпка еще не растаяла на пене капучино, а адвокат уже созрел.
– Слушай, – начал он. Голубые глаза пронзали меня насквозь, соблазняли и искушали. – Сколько у тебя времени? На работу торопишься?
Я закусила губу, потом таинственно улыбнулась.
– Ну помоги мне, – не унимался он. – Или мне в суд тебя вызвать?
Я снова захохотала. Не могу устоять перед мужчиной с чувством юмора. Особенно перед таким, у которого все шансы стать следующим Джеймсом Бондом.
– Что ты задумал? – спросила я. Если он – Джеймс Бонд, то я на том этапе по состоянию напоминала Пусси Галор
[2]
. – Наручники в твоей задумке фигурируют?
– А тебе бы хотелось?
У меня аж слюнки потекли.
– Эта маленькая техническая деталь покорила меня окончательно.
Адвокат протянул мне руку, и я ее пожала. Его тепло и запах мгновенно привели меня в состояние боевой готовности. Хотелось лишь одного, но прямо сейчас.
– Какой у тебя номер? – шепотом спросил он, волоча меня в фойе мимо цветов в горшках.
Э-эх!
– А нельзя пойти к тебе?
Адвокат резко затормозил и нахмурился.
– Боюсь, нельзя, – покачал головой он. – Конференция сегодня заканчивается. Ты что, не здесь остановилась?
Я прикусила губу и почувствовала, что краснею.
– Нет, просто кофе выпить зашла.
– Кофе выпить зашла? Так ты не адвокат?
– Нет, черт побери! – выпалила я, шумно втянув воздух.
Адвокат выдохнул за меня.
– Прости, я не думал, что ты… Ясно. Говоришь, «нет, черт побери»? Так тебя можно, хм, побрать? Ты согласна? Согласна?
Смешок мой прозвучал немного истерично. За представительницу древнейшей профессии меня принимали не впервые, но впервые так не вовремя.
– Номера-то у нас нет, – напомнила я.
Адвокат уволок меня под раскидистую пальму, прижал к себе и похлопал по заднице.
– Зато у меня есть машина, – прорычал он.
От прикосновения к его широкой груди, крепким плечам и вздувшейся ширинке мои сомнения мгновенно развеялись. Я хотела его над собой, на себе, в себе.
– Сиденья откидываются? – спросила я.
– Да, конечно.
– Хорошо.
На подземной стоянке он пригвоздил меня к капоту и впился в губы поцелуем. Стопроцентная шерсть терлась о жалкую синтетику моей одежды и, электризуясь, липла к ней. По брючинам в тонкую полоску мои обтянутые нейлоном ножки скользнули под его пиджак, обвили его бедра и прижали твердую выпуклость к разверстой пасти юбки.
Я терлась промежностью о его ширинку, наслаждаясь грубоватой лаской сразу нескольких слоев ткани. Его язык скользнул мне в рот, а рука нырнула в вырез блузки, потом еще глубже, под кружевные чаши. Пальцы мяли и тискали грудь и ягодицы, дыхание сбилось, бедра репетировали парный танец – и все на подземной стоянке отеля, в свете прожекторов.
– Дальше будем? – спросил он, крепко прижав мои запястья к холодному блестящему капоту.
– Может, лучше в салоне? – шепнула я, озираясь в поисках камер наблюдения и разгневанных секьюрити.
– Слушаюсь и повинуюсь! – Адвокат резко притянул меня к себе, словно для энергичного джиттербага, развернул и поволок в машину. Дверца открыта, спинка пассажирского сиденья откинута – он уложил меня и пристегнул ремнем безопасности. Я несколько растерялась, когда дверца захлопнулась, а я осталась лежать на остывшем кожаном сиденье, но вот он появился с водительской стороны и пристроился рядом, пожирая меня взглядом.
– Снимай трусики!
Распаленная его командным голосом, я спустила трусики сперва до бедер, потом до колен, потом сбросила их, подняв еще обутые ноги.
Адвокат тут же коснулся моей ноги, оставь, мол, в таком положении, и потянулся к моей обнаженной плоти.
– Да ты течешь от желания! – воскликнул он, явно под впечатлением. – Оттрахать тебя просто необходимо.
С правдой не поспоришь. Скорость, внезапность, грубость заводили меня всегда. Трахаться в машине грязно и распущенно, но мне нравится быть грязной и распущенной. По-моему, ему это тоже нравилось.
Он так торопился влезть на меня, что оторвал себе пуговицу с кармана брюк и выругался, когда она, звякнув, куда-то закатилась. Быстро и уверенно он пристроился меж раздвинутых коленей и приподнял мою попу, чтобы стремительным движением пронзить мой сочащийся центр.
Получилось у него с невероятной легкостью: размер подошел идеально. Мы застонали хором.
– Ты часто этим занимаешься? – спросил он, начав двигаться во мне.
– М-м-м? – рассеянно промычала я, приподняв бедра, и стиснула его ягодицы – пусть войдет еще глубже!
– Часто цепляешь незнакомцев для грязного секса? Небось постоянно!
Я уже открыла рот, чтобы возразить: нет, мол, я не такая, но вовремя сдержалась. Ему это нравится. Я представила этого самца рядовым в целой армии незнакомцев, использующих мое тело день за днем, неделя за неделей – на автостоянках, в отелях, в туалетах. Я чувствовала себя шлюхой, позволяя мужчине, которого и по имени не знала, долбить меня через пятнадцать минут после знакомства.
