Двигаться и не понадобилось. Парни все делали сами. Джейк с Ллойдом пришли к тактическому соглашению, к единодушию в ритме – когда один проникал в меня, другой выскальзывал. Потоки болезненного удовольствия текли по обеим норкам, туда-сюда, вперед-назад. Казалось, они все внутренности мне раздолбили. Ллойд не умолкал ни на секунду, распаляя меня еще пуще, вырывал сдавленные «Да» и «Нет». Я в курсе, что моя попка отныне принадлежит ему? Меня прежде трахали так сильно и здорово? Я в курсе, что мы с ним два сапога пара? Я в курсе, что попка у меня тугая-тугая, горячая-горячая и сладкая-сладкая? Я в курсе, что этот трах у нас с ним далеко не последний? Я в курсе, что творю с ним чудеса? Контрапунктом звучали вопли Джейка: «О господи!», «О, кайф!», «Вот здорово!».
Первым кончил Джейк, судорожно стиснув мне бедра; потом я, дико и неистово. Я стучала коленями по полу, вонзала ногти Джейку в голову, а Ллойд все долбил мою норку. Когда кончил он, слезы хлынули у меня из глаз прямо на грудь Джейку.
– Тш-ш-ш! – Ллойд еще не отстранился, прижал меня к себе и поцелуями собирал слезы. – Все не так уж страшно, да? – Он усмехнулся, но смех прозвучал нервно.
– Нет… просто… ощущения сильные, – всхлипывала я. Да что со мной такое? Кто после секса ревет?
– Я думал, тебя ничем не удивить, – пробормотал он.
– Я тоже так думала, – сказала я и огляделась по сторонам. Джейд с Марией успели залезть в бассейн и теперь тискались в дальнем его конце. Линкольн стоял на бортике и мрачно на нас смотрел.
– Эй! – позвал он. – Софи говорила о трех членах! Я думал, она у меня отсосет, пока вы ее трахаете.
– Может… в другой раз? – слабо предложила я.
– Из тебя еще не все высосали? – сухо осведомился Ллойд. – По-моему, Мария с Джейд постарались на славу.
– Софи отсасывает в сто раз лучше, – недовольно поворчал Линкольн.
– Тут дело в опыте, – кивнул Ллойд. – Хотя Мария тоже большая искусница. Уверен, она тебе не откажет. Иди, покажи ей класс! – Он махнул рукой в сторону бассейна и засмеялся, когда Линкольн величественно спустился в воду и неспешно двинулся навстречу очередным ласковым губам.
Силы понемногу возвращались, и я сползла с обмякшего члена Джейка. Ллойд не выпускал меня из объятий.
– Не хочешь к ним присоединиться? – предложил Ллойд Джейку, локтем показав на резвящуюся в воде троицу. – Я побуду с Софи. Бедняжка в шоке.
– Ну, не знаю. – Джейк смотрел то на него, то на меня. – Софи?
– Да, иди, развлекайся. Я оклемаюсь.
Ллойд взял меня на руки, перенес в джакузи и устроил у себя на коленях. Так мы и сидели, ждали, когда неутомимые пузырьки очистят нас и взбодрят, наблюдали за возней в бассейне. Джейк притащил надувные игрушки, и великолепная четверка демонстрировала возможность, точнее, невозможность секса на надувном матрасе.
Ллойд рассмеялся, когда Джейк с Марией в четвертый раз плюхнулись в воду.
– До сих пор меня ненавидишь? – спросил Ллойд, чмокнув меня в макушку.
Ответила я не сразу. Освежеванной, выпотрошенной, беззащитной – вот какой я себе казалась. Еще я хотела, чтобы Ллойд меня поцеловал. Опять и снова. Много-много раз.
– Конечно, ненавижу, – сонно отозвалась я. – Ведь нет ненависти в ненависти, что в переменах выглядит инако
[20]
.
– Так я не такой, как ты думала? Хуже или лучше?
– И лучше, и хуже, – слабо улыбнулась я, чувствуя, как снова закипают предательские слезы.
Тут Ллойд поцеловал меня. Опять и снова. Много-много раз.
Горничные по вызову
Мария не обидится, если назвать ее звездной подстилкой. Этой стороной своей жизни она гордится. Откровенничать с журналистами за деньги она не станет, зато я в курсе отдельных пикантных подробностей. Например, кто бы подумал, что длинноволосый футболист, звезда мировой величины, во время секса обожает надевать туфли партнерши? Или что известный шансонье заголосит гораздо лучше, чем на сцене, если предложить ему массаж простаты фаллоимитатором?
По-моему, забавы безобидные: от них же никого не убудет. Звездные гости меня не интересуют, от их тщеславия сущая морока. Тот, у кого эго больше, чем член, пусть тешит и то, и другое с кем угодно, только не со мной. В отеле «У Софи» для него мест нет.
А у Марии мурашки бегут по коже, если знаменитость в темных очках, отражающих фотовспышки, возникает на крыльце отеля и проносится по фойе со свитой журналистов-стилистов-документалистов на буксире. «Ты следующий», – думает Мария. Для нее это вызов, ответить на который – дело принципа. Не успеет звезда вспомнить про обслуживание номеров, а Мария тут как тут: прячет под подушку шоколадку или ставит в вазу свежие цветы. Она в рискованном мини, то и дело наклоняется, потом падает на простыни из египетского хлопка, и трусики сами сползают на лодыжки.
Конечно, случаются и проколы. С теми, кто всю жизнь прячется от гоморадаров СМИ. С теми, кто слишком пьян или окосел от дури, чтобы оценить ни к чему не обязывающий секс. С теми, кто верен своей жене или подружке. Проколовшись, Мария пожимает плечами и вперед к следующей цели. Она спокойна, как пчела, понимающая, что пыльцы на ее век хватит.
Только ничто не вечно под луной, даже маленькие радости Марии. По крайней мере, так кажется сейчас.
В мертвое время между Рождеством и Новым годом со звездами в отеле туго. Но нынче для участия в предновогоднем концерте в Лондон прилетел мегапопулярный рокер и поселился в люкс-пентхаусе. Пока все тихо-мирно. Никакого швыряния телевизоров из окна. Никаких кокаиновых оргий. Никаких капризов вроде бутерброда с ежами и космической пылью.
Тридцать первого декабря я залетела в фойе в чудесном настроении, рассчитывая спокойно отработать смену, уйти пораньше и встретить Новый год дома в гордом одиночестве. Захочу – шампанское выпью, захочу – ужастик посмотрю. В общем, буду делать, что вздумается, и никто не помешает, даже Чейз, и уж тем более зазнавшийся гуру коктейлей.
Тут ко мне бросилась Джейд. Руки подняты, тушь размазалась – все, конец моим радужным планам.
– Ради бога, Софи, помоги! Это кошмар какой-то!
– В чем дело? Где Чейз?
– Нет, ему я сказать не могу! – Глаза Джейд напоминали голубые озера ужаса.
– Ладно, мне скажи.
– В общем… Черт, я… Пошли со мной в бар, а? Мария там. С ней ужас что творится. Ллойд ее успокаивает.
Куда мне не хотелось, так это в бар. С сочельника перед мысленным взором непрерывно мигала красная неоновая надпись: «Опасайся Ллойда». От одного упоминания его имени у меня чесались ладони, словно на них прорастала шерсть, и я превращалась в оборотня.
