— Что с машиной? Не удалось починить?
— Да починили. Только не выгребаем.
— Не понимаю.
— Чуть только тормозимся. Что тут не понимать.
— Дайте максимальные обороты. Как слышите?
— Нет у нас максимальных. Малым идем.
— Ясно, — сказала база. — Ясно.
— Тут еще сети, — сказал кеп. — Сети нас тащат.
Там помолчали.
— При чем тут сети? Они у вас за бортом?
— В том-то и дело. И поводцы «нулевые».
— Почему метали? Было же штормовое предупреждение?
Кеп вздохнул.
— Слышали предупреждение. Да не всегда же они сбываются. Ну, рискнули. Пожадничали. Теперь-то что делать?
— Двигайтесь встречным курсом. Как слышите?
— А сети?
— Двигайтесь встречным курсом. Насчет сетей решайте. Послышался треск, все в нем пропало, слов не различить. Кеп подождал и вышел в ходовую. Но база опять к нам пробилась:
— …сот пятнадцатый…ая глубина под килем? Глубину сообщите.
"Маркони" ей ответил.
— Ясно, — сказала база. — Ясно. Да, с сетями надо решать. — И пропала.
— Вот и решай, — сказал кеп. — Сами-то и совета не дадут.
"Дед" к нему повернулся от окна:
— Не это надо тебе решать. И база не о сетях твоих думает. Сейчас у тебя под килем тридцать пять. Скоро двадцать будет. База туда не пойдет.
— На двадцать — пойдет.
— Не уверен. Учти еще волну.
Кеп встал у меня за спиной:
— Рыскает он у тебя. Точней на курсе.
— Есть.
Он отошел. В рации у «маркони» завывало, попискивало, потом прорезалось:
— …сот пятнадцатый…ак слышите? — и пропало, запищала чья-то морзянка. Кеп даже не успел добежать.
— Что там у тебя?
— Да этот же плачет, — сказал «маркони». — Шотландец.
— Опять? Вот уж не вовремя.
— Почему? Как раз время.
Я повернул голову, посмотрел на часы — у него над столом. Было без четверти три, большая стрелка пришла в красный сектор.
Началась первая минута молчания.
8
— Ну, послушай, если охота, — сказал кеп. — Нам тоже поведай.
Морзянка еле прослушивалась.
— Не удалось ему движок запустить, — сказал «маркони». — Сносит.
Кеп повернулся ко мне. Я думал — он опять придерется, и завертел штурвалом.
— Помнишь его? "Герл Пегги".
Я удивился — не забыл он, кто тогда на руле стоял. Я-то думал — он лиц наших не различает.
— Помню.
Я-то помнил, как он прошел справа, синенький и белоснежный, чистенький, как со стапеля, и обошел нас, как стоячих, и как вышел из камбуза повар, выплеснул ведро помоев — у нас перед носом.
— Грубиян, — сказал кеп. — Ну… ему тоже хреново. Какие его-то координаты?
"Маркони" сказал ему. Третий ушел в штурманскую, зашелестел картой.
— Ого! Совсем труба. Килем, наверно, чешет по грунту.
— Он уж небось и скалы видит, — сказал кеп.
— Пока не видит. Скоро увидит. — Третий вышел в ходовую, сказал «маркони»: — Спроси его, видит он Фареры?
— И не вздумай, — сказал кеп. — Не вступай с ним.
— Да я и не могу, — ответил «маркони». — Это надо шибко грамотным быть, английский знать. Я только на жаргоне.
— И на жаргоне не нужно. Да, хорош у нас радист, английского не знает.
— Вы мне подскажите.
— Ладно, — кеп вздохнул. — Слезай с этой волны, с шестисот. Базу поищи. Все равно мы ему не поможем.
— Сейчас… Еще две минуты.
Я опять посмотрел на часы — стрелка еще была в красном секторе. Пошла вторая минута молчания.
— Да что толку, — сказал кеп. «Маркони» не ответил, заработал ключом.
— Что ты ему там передаешь? Я тебе сказал: не вступай с ним.
— Я не с ним. Я с берегашами. Может, они его и не услышали. У нас-то помощней передатчик.
— Ну, валяй… Поможем, чем можем.
— Тише, — попросил «маркони».
Кто-то заговорил в эфире — прямо изумительный был голос, бархатный, рокочущий.
— Понимаешь что-нибудь? — спросил кеп.
— Так… С пятого на десятое. Он сейчас по-русски скажет.
Но по-русски уже не мужчина говорил, а женщина. С чуть заметным акцентом, только сильно картавила. Но слышно было, как будто она тут с нами стояла, в рубке:
— Всем, всем. Береговая радиостанция Ютландского полуострова просит слушать море. Всем судам, плавающим в Северной Атлантике и стоящим на приколе в портах континента и островов. Вертолетам береговой охраны и патрульной службы спасения. Двое просят о помощи — русский и шотландец. Их несет течением и ветром на Фарерские скалы. Примите их координаты…
Третий вдруг сказал:
— Правильный бабец. Эмигрантка, наверно.
— Все б тебе про бабцов, — сказал Жора. — Нашел время.
— Это я так. Про себя.
— И держи при себе.
Женщина умолкла. Я опять посмотрел на часы. Пошла третья минута молчания.
— Что-то никто не откликается, — сказал кеп.
— А что откликаться? — спросил Жора. — У всех карты есть.
— Да, — сказал кеп. — И забрался же он… Где никого нету. Одни мы болтаемся.
Стрелка на часах вышла из красного сектора.
— Слезай, — сказал кеп. — Ищи базу. «Маркони» опять нащупал базу, послышалось:
— Восемьсот пятнадцатый, как дела?.. Но тут же морзянка стала ее забивать. Зацокала, рассыпалась, как соловьиная трель.
— Во, чудик, — сказал «маркони». — И сюда всунулся.
— Кто?
— Да он же, "Герл Пегги".
Кеп удивился:
— Как же он эту волну нашел? Скажи, какой шустрый!
— Жить хочет, — сказал Жора.
Слов за морзянкой нельзя было различить. Потом и база начала переговариваться с шотландцем — тоже ключом.
— Что они там ему? — спросил кеп.
— Да то же, что и нам. Просят идти навстречу. Свистнуло в переговорной трубе — из кеповой каюты. Кеп приложился ухом.
— Нет пока связи, — сказал в трубу. — Тут еще этот забивает, любитель морских ванн. С базой ему удалось связаться. Ну, пусть поговорит… — Он заткнул трубу свистком.
