— Чтобы я видел тебя здесь в последний раз, —
спокойно, но твердо сказал Горчаков.
Он наступал на Егора, одновременно оттесняя меня плечом к
двери. Егор молча улыбался и не двигался с места. Я представила, что шеф сейчас
ударит его, а тот достанет пистолет и выстрелит, рванулась вперед, протиснулась
между противниками и встала лицом к Егору.
— Сейчас не время, — умоляюще пробормотала я,
схватив его за локоть. — Пожалуйста!
Горчаков неожиданно наклонился и, взяв меня под коленки,
переставил в другое место, словно стул, оказавшийся на дороге.
— Ну-ну, — сказал Егор, когда они снова очутились
лицом к лицу. — Хочешь повыпендриваться перед девочкой?
Я в панике оглядывалась по сторонам и вдруг заметила
мелькнувшую в окне кабинета шефа пеструю рубашку. В такой ходил Крылов! Шлыков
ведь не хотел, чтобы тот догадался об интересе ФСБ к его шефу. Если вытащить
его на улицу, Егор пойдет на попятный. Крылов раньше работал в той же конторе,
что и он. Говорят, эти ребята узнают друг друга моментально. Егор не захочет
светиться. Ведь, афишируя связь со мной, он поставит меня под подозрение, и
Шлыков лишится источника информации.
Я со всех ног бросилась в офис, вихрем пронеслась мимо Липы
и рывком распахнула дверь кабинета. Крылов стоял возле окна и с любопытством
смотрел на улицу. То, что видел он, в ту же секунду увидела и я. Егор лежал на
капоте своей машины, а Горчаков прижимал его сверху, держа за грудки.
— Что же вы стоите? — закричала я, в запале
стукнув Крылова кулаком в спину. — Идите туда!
— Зачем? — Он пожал плечами, кажется, даже не
заметив моего тычка. — Сергей сам справится. Или вы просите защитить от
него вашего любовника?
— Любовника?! — возмутилась я. — Да как вы
смеете?!
— Спокойствие, — сказал Крылов, ухмыляясь. —
Все уже кончилось.
— Ну, вы и штучка, Марина Александровна! —
воскликнул Горчаков, входя в кабинет. — Заставляете меня рисковать жизнью
ни за что ни про что! Зачем назначать свидания прямо возле офиса? Терпеть не
могу подонков. Чуть не подрался с ним, ей-богу.
Не знаю, что означало это «чуть», но воротник его рубашки
был порван, а на губе запеклась кровь. Если я сейчас скажу, что не назначала
никаких свиданий, то сразу же возникнет резонный вопрос: кто такой этот Егор?
— Если вы думали, что у меня свидание, зачем полезли
меня защищать?
— Действительно, зачем? — довольно ехидно
переспросил Крылов. — Мне тоже интересно.
Дверь из кабинета в приемную оставалась открытой, и Липа,
которая все слышала, вошла без стука.
— Не обращай на них внимания, — сказала она
успокаивающе. — Это всего лишь инстинкты. Так что разумные объяснения
происшедшего искать бесполезно. Пойдем работать. Вы не против? — вежливо
обратилась она к Горчакову.
— Подождите, — сказал он, глядя на меня. —
Задержитесь, пожалуйста, Марина. Нам надо поговорить.
Крылов взял Липу под локоть и вывел в приемную, тихо
притворив за собой дверь.
— Я смотрю, в последнее время вы с этим типом не
расстаетесь! — заметила я.
— Не поможете обработать рану? — спросил Горчаков,
не реагируя на мой выпад. — Все-таки я из-за вас пострадал.
— Как будто я об этом просила!
— Ведь этот гаденыш то и дело звонит вам с угрозами? Вы
даже один раз плакали при мне. А поскольку меня воспитали на героических
книгах, я не мог не вмешаться.
— Ваше имя случайно не Тимур? — ехидно спросила я,
глядя на тоненькую струйку крови, сбегающую по его подбородку. — Можно?
Я достала из кармана платок и осторожно приложила к разбитой
губе Горчакова. Господи, еще недавно я и подумать не смела, что смогу касаться
его лица вот так запросто! Проблемы, стоящие передо мной пугающим частоколом,
вдруг показались пустяковыми. Он заступился за меня. С ума сойти!
Мне пришлось несколько раз смочить платок перекисью, потом я
зашивала рубашку прямо на своем спасителе. Несмотря на непосредственную
близость, Горчаков не сделал даже попытки подержать меня за руку. Только следил
за каждым моим движением. Встречаясь с ним глазами, я тут же отводила взгляд. В
мозгу свербило: сегодня среда, и мне придется снова сочинять компромат и тащить
его на вокзал. Почему Егор не забирает эти бумажки сам? Или присылал бы
кого-нибудь из тех типов, что шляются у меня под окнами. Наверное, они считают,
что эти поездки должны меня дисциплинировать.
Неожиданно наше уединение прервала Липа.
— Время, Сергей Алексеевич! — прокричала она,
громко постучав в дверь.
Действительно, в распорядок дня Горчакова утренняя драка уж
точно не входила.
— Как ты считаешь, — нахмурившись, спросила Липа,
когда Горчаков отчалил вместе с Потоцким на какую-то встречу, — близкие
отношения с шефом пойдут тебе во вред или на пользу?
— Во вред, — ни секунды не задумываясь, ответила
я. — Я вижу во всем этом одни только минусы.
— Но устоять тем не менее не можешь.
— Не могу, — согласилась я. — А что?
— Просто я тут подумала: вероятно, со мной что-то не в
порядке?
— В каком смысле?
— Я не в состоянии понять всего этого. — У Липы
был по-настоящему задумчивый вид. — Страдать из-за мужчины! Что это вообще
такое?
Я тяжело вздохнула и попыталась объяснить:
— Представь себе, что, когда ты его видишь, у тебя
внутри появляется теплое и прекрасное чувство. Это радость, которая
одновременно вызывает слезы. Она тебя так и распирает…
По всей видимости, мое объяснение Липу испугало. Она
встревоженно положила руку себе на живот, будто проверяя: все ли с ней в
порядке.
— Хочешь сказать, это связано с физиологией?
— Да нет же, дурочка, только с чувствами.
— А что нужно сделать для того, чтобы тебе понравился
мужчина?
— Ничего. Он тебе или нравится, или нет.
— Сразу?
— Ну, чаще всего — да. Но иногда бывает, что люди
знакомы много лет, а потом вдруг наступает момент, когда они понимают, что
созданы друг для друга.
— Господи, как можно это понять? — недоверчиво
спросила Липа. — Вокруг столько народу!
— Липа, обещаю тебе: как только на твоем пути
встретится он, ты сразу же это поймешь.
— А что ты собираешься делать с Горчаковым? — не
сдавалась неугомонная Липа.
— Собираюсь использовать его по назначению.
— Как самца? А потом?
— А потом видно будет.
— По-моему, это и называется — увести мужчину, —
глубокомысленно заявила она. — Завлечь его в расставленные сети.
