Инге не показалось, что здесь особенно душно, но возражать она не стала, и собеседницы прошли к лифту, который поднял их на пять пролетов, на седьмую палубу.
— Я покажу вам нечто, чего, могу поспорить, вы никогда раньше не видели, — сказала новая подруга, ведя девушку по коридору мимо ресторана «Нью-Йорк», притихшего в этот поздний час. — Мы можем выйти на палубу здесь.
Инга впервые ступила на открытую палубу. Здесь было довольно холодно, ветер бушевал, завывая, водяная пыль сыпалась на волосы и плечи. Казалось, невозможно представить себе более впечатляющую картину. Поверх бледно-лимонной луны проносились темные грозовые тучи. Громадный морской лайнер прокладывал путь сквозь тяжелые волны. Сияющие вверху и внизу огни бесчисленных окон и иллюминаторов превращали воду в расплавленное золото. Все неправдоподобно романтично.
— Где мы? — выдохнула Инга.
— На прогулочной палубе. Я хочу показать вам кое-что. — Новая знакомая подвела девушку к ограждению в дальнем конце палубы на корме. — В такую темную ночь можно увидеть, как блестит планктон в кильватере. Взгляните — это фантастика.
Крепко держась за поручень, Инга наклонилась вперед. Прямо под ней лежало море, оно бурлило и пенилось вокруг кормы. И верно: мириады огоньков мерцали в густой пене кильватера, океан был полон светящейся, как перламутр, фосфоресцирующей жизни. Целая вселенная, на миг вызванная из небытия могучим движением судна.
— Изумительно, — прошептала Инга, дрожа на холодном ветру.
В ответ ласковая рука обняла ее за плечо.
Инга сопротивлялась только секунду. Затем позволила привлечь себя ближе, радуясь теплу. Восхищенно взирая вниз, на чудесное сияние в водяных струях, она почувствовала, как и другая рука собеседницы сжала ее плечо. Объятие делалось все крепче и крепче.
А потом резкий сильный рывок — и несчастная сирота почувствовала, как взлетает и перемахивает через парапет.
Долгое, стремительное, сумбурное движение воздуха, и вдруг — ужасный шок от удара и погружение в ледяную воду!
Ингу крутило и переворачивало — ошеломленную, ничего не соображающую, испытывающую боль от удара. Потом, преодолевая толщу воды, девушка стала яростно пробиваться наверх. Одежда и туфли сделались тяжелым балластом, но несчастная все-таки выплыла на поверхность, неистово отплевываясь и хватаясь за воздух, точно старалась взобраться на небо.
На какой-то миг в мозгу мелькнула мысль: «Как я упала? Может, перила подломились?» Но в следующий момент в голове прояснилось.
«Я не упала. Меня сбросили».
Сам факт ошеломил ее. Этого не может быть. Инга дико озиралась, инстинктивно перебирая в воде ногами. Огромная, подобная сияющей башне корма судна уже отступала в ночь. Девушка открыла рот, чтобы закричать, но тут же хлебнула соленой воды. Инга закашлялась, замолотила руками, стараясь удержаться на поверхности. Холодная вода сводила конечности.
— Помогите!
Крик вышел таким слабым и невыразительным, что Инга сама едва услышала его за порывом ветра и шипением кильватерных струй. Где-то в вышине слышались неясные крики чаек, следующих за кораблем день и ночь.
Это сон. Это сон. Не может быть иначе. Девушка молотила по воде окоченевшими руками, которые уже начинали превращаться в свинец. Ее сбросили за борт.
С ужасом смотрела она на удаляющуюся гирлянду огней. Еще виднелся через окна кормы громадный бальный зал «Король Георг II» на первой палубе, черные движущиеся точки на фоне яркого света — силуэты людей.
— Помогите! — Инга постаралась взмахнуть рукой и ушла под воду, затем вновь поднялась на поверхность.
Скинуть туфли. Плыть.
Потребовалось не больше секунды, чтобы содрать туфли, дурацкие лодочки на низких каблуках, которые хозяйка заставляла ее носить. Но это не помогло. Инга больше не чувствовала ног. Сделала несколько слабых взмахов руками, но плавание оказалось делом безнадежным — теперь все силы уходили только на то, чтобы просто удерживать голову над водой.
«Британия» начала таять в ночном тумане, низко лежащем над самой водой. Огни делались все бледнее. Затихли крики чаек. Понемногу стихло шипение вздымающихся пузырьков, исчезли зеленые струи кильватера. Вода стала черной и такой же непроглядной, как ночь.
Огни совсем исчезли. Через мгновение и слабый шум двигателей растворился в океанском безмолвии. Инга в ужасе смотрела на место, где только что были огни и звуки, а теперь зияла одна чернота. Девушка не сводила глаз с этого места, страшась посмотреть в сторону, как будто там пряталась ее последняя надежда. Вокруг тяжело ворочалось в темноте бесстрастное море. Сквозь пелену туч проглядывала луна. На воде лежала туманная дымка, то серебристая в лунном свете, то беспросветная, когда луна заходила за тучу. Инга чувствовала, как поднимается на волне, опадает и вновь поднимается.
Пока несчастная напряженно вглядывалась в темноту, вдруг накатила большая волна, увлекая вниз. Девушка забарахталась, держась изо всех сил; вокруг не было ничего, только кромешная тьма и неумолимый, безжалостный холод.
Постепенно окоченение стало отступать, сменяясь необъяснимым теплом. Тело как будто исчезло. Шли секунды, и движения Инги становились все медленнее; теперь даже самые простые требовали неимоверного напряжения воли. Девушка сделала отчаянное усилие остаться на плаву, но тело превратилось в куль. Ей представилось, что она находится вовсе не в море, а спит в своей постели и все это лишь ночной кошмар. На нее накатило облегчение и благодарность. Постель теплая, мягкая. Инга перевернулась и ощутила, как погружается в теплую черноту. Она вздохнула — и тотчас ощутила на груди что-то твердое и тяжелое, какой-то гигантский груз. Проблеск трезвомыслия озарил мозг: нет никакой постели и это не сон — она действительно тонет в черной бездонной глубине Атлантики и выбивается из последних сил.
«Меня убили», — мелькнула в сознании последняя мысль, пока Инга погружалась все глубже. Потом она вздохнула еще раз, и последний воздух вырвался изо рта взрывом безмолвного ужаса, более страшного, чем самый отчаянный крик.
Глава 26
В одиннадцать пятнадцать Кемпер подходил к центральному корабельному пункту безопасности. Дверь была наполовину открыта, а из главной комнаты дистанционного контроля доносился громкий, возбужденный разговор и что-то вроде приглушенных аплодисментов.
По стенам круглой комнаты смонтировали сотни видеомониторов, на каждом из которых демонстрировался какой-то отдельный участок судна. В голубоватом свете многочисленных мониторов дежурные сотрудники службы безопасности сгрудились вокруг единственного экрана. Они были так поглощены своим занятием, что не заметили появления шефа. В комнате парили смех и гомон, пахло пиццей от стопки сваленных тут же в углу просаленных коробок.
— О! Так! Давай, бабуля, возьми целиком! — кричал один.
— До основания!
— Это та маленькая старушка из Пасадены!
