— Есть, сэр. Я проверю такую возможность. Но для этого мне понадобится команда аварийного спуска в полном составе, а они все загружены работой.
Ле Сёр чертыхнулся. Чего им не хватало, так это опытных палубных матросов. Зато на борту до черта всяких никчемных болванов — от крупье до массажистов и эстрадных певцов. Вот уж балласт так балласт!
— Тот человек, что приходил сюда недавно, как его там? Брюс. Он бывший морской офицер, и его друзья тоже. Разыщите их. Возьмите в помощники.
— Но он пожилой человек, ему за семьдесят, — возразил Кемпер.
— Мистер Кемпер, я знал бывших морских офицеров семидесяти лет, которые могли бы нокаутировать вас в два раунда. — Ле Сёр опять повернулся к Краули: — Принимайтесь за дело.
Со стороны двери послышался глубокий низкий голос с сильным шотландским акцентом. Это Брюс проталкивался через скопище людей.
— Нет нужды меня искать, мистер Ле Сёр. Гэвин Брюс в вашем распоряжении.
— Мистер Брюс, вы осведомлены о текущей ситуации?
— Да, осведомлен.
— Нам надо выяснить, можно ли спустить на воду спасательные шлюпки при таких погодных условиях и скорости. У вас есть опыт в этой области? Это новый тип спасательных шлюпок — свободнопадающие.
Брюс задумчиво потер подбородок.
— Нам придется внимательно на них взглянуть. — Он помолчал. — Можно попробовать спустить их после столкновения.
— Мы не можем ждать. При столкновении с рифами на скорости тридцать узлов… половина людей на борту погибнут или серьезно пострадают только от одного удара.
Это заявление было встречено молчанием. Через некоторое время бывший морской офицер медленно кивнул.
— Мистер Брюс, я даю вам и вашей группе все полномочия в этом деле. Боцман, мистер Лью, и третий помощник, мистер Краули, сориентируют вас — они полностью знакомы с процедурой.
— Есть, капитан.
Ле Сёр обвел взглядом комнату.
— И еще одно. Нам нужен капитан Каттер. Он знает судно лучше, чем любой из нас. И он единственный, кто знает код отмены режима чрезвычайной ситуации. Я намерен призвать его обратно на мостик.
— В качестве капитана? — спросил Кемпер.
Ле Сёр замялся:
— Давайте сначала просто послушаем, что он скажет.
Он посмотрел на часы. Оставалось восемьдесят девять минут.
Глава 57
Кэрол Мейсон стояла у дисплейного терминала капитанского мостика, спокойно и внимательно глядя на тридцатидвухдюймовый плазменный экран. Она размышляла об этом чуде электронной техники и новейшей технологии, которое делало ненужными прежние штурманские навыки, знание математики и глубокую интуицию, когда-то необходимые для кораблевождения. С этим новым приспособлением любой сообразительный двенадцатилетний школьник мог бы управлять «Британией», используя большую цветную карту с маленьким корабликом на ней и линией, обозначающей курс, удобно размеченной контрольными точками расчетного местоположения судна с десятиминутными интервалами и промежуточными точками для изменения курса.
Она бросила взгляд на автопилот. Еще одно чудо современной техники: постоянно отслеживает и фиксирует скорость судна как относительно воды, так и относительно дна, обороты двигателя, развиваемую мощность, угол перекладки руля и угол атаки винта, а также производит бесчисленные поверки и поправки, настолько тонкие, что они окажутся не по силам даже самому опытному и знающему морскому офицеру. Система поддерживала судно на заданном курсе и заданной скорости лучше, чем самый искусный капитан, сберегая при этом топливо. Вот почему регламентирующие правила диктовали, чтобы автопилот применялся почти во всех водах, кроме внутренних и прибрежных.
Десять лет назад мостик на таком судне, как это, потребовал бы присутствия как минимум трех высококвалифицированных офицеров, а теперь было достаточно одного, да и тому по большей части ничего не приходилось делать.
Мейсон переключила внимание на навигационный стол Ле Сёра, с бумажными картами, параллельными линейками, компасами, карандашами, маркерами и футляром, в котором содержался секстант. Мертвые инструменты, мертвые навыки…
Она обошла дисплейный терминал, вернулась к штурвалу и положила руку на стильное красное дерево. Штурвал находился здесь исключительно для внешнего эффекта. Справа от него располагался пульт рулевого, где осуществлялась подлинная работа по управлению судном: шесть маленьких рычажков, которые управляли двумя неподвижно закрепленными и двумя вращающимися винторулевыми комплексами и дросселями двигателя. Поворотные винты, вращающиеся на триста шестьдесят градусов, делали судно настолько маневренным, что оно могло бы войти в док без помощи буксира.
Мейсон провела рукой по гладкой лакированной поверхности штурвала, подняла взгляд к стене окон. Ветер усилился, а дождь, напротив, ослаб, и теперь стали видны очертания носа, разрезающего с содроганием гигантские сорокафутовые волны так, что морская пена перекатывалась через бак белыми бурунами.
Мейсон чувствовала некий абсолютный покой, совершенную пустоту, которая перевесила все испытанное ею прежде. Большую часть жизни она была поглощена самобичеванием, ощущением несостоятельности, неуверенности в себе, сомнением в собственных силах, злостью, всепоглощающим честолюбием. Теперь все ушло — благословенно ушло. Ни одно решение не давалось ей столь же легко, а теперь, после его принятия, совершенно не было тех мучительных сомнений, которые всегда изводили ее. Решение уничтожить корабль далось Мейсон спокойно и без эмоций; теперь оставалось только его выполнить.
«Почему?» — вопрошал Ле Сёр. Если он сам не мог это сообразить, бесполезно ему разжевывать. Для нее все слишком очевидно. Не было никогда ни одной женщины-капитана ни на одном из крупнейших трансатлантических лайнеров. Какая же она дура, надеялась поломать эту «традицию». Мейсон знала — пустым тщеславием тут и не пахло, — что заслуживала гораздо большего. Успешнее других студентов своего потока окончила Морскую академию в Ньюкасле с одними из лучших показателей за всю историю учебного заведения. Она даже не вышла замуж, несмотря на несколько превосходных возможностей, — только лишь ради того, чтобы отмести всякие вопросы о декретных отпусках. С изощренным старанием завязывала полезные связи в корпорации, тщательно выискивала нужных наставников как молодой специалист, при этом постоянно заботясь о том, чтобы никогда не проявлять карьеристских наклонностей. Усердно культивировала в себе свойственную лучшим капитанам четкую, профессиональную, но ни в коем случае не обидную манеру поведения и всегда искренне радовалась успехам коллег.
Она легко взошла по карьерной лестнице до должностей второго, затем первого и, наконец, старшего помощника капитана. Да, на пути к этому звучали разные комментарии, обидные ремарки, а также случались нежелательные сексуальные домогательства от начальства, но она всегда встречала их с достоинством, никогда не раскачивая лодку, никогда не жалуясь, всегда относясь к грубым или фиглярствующим начальникам с предельной корректностью, притворяясь, что не слышит их вульгарных замечаний и отвратительных предложений. Она относилась к ним с добрым юмором, как если бы те изрекали что-то остроумное.
