— Жутковато, да? — усмехнулся Дино и стал невозмутимо есть сандвич. — Знаешь, к нам всегда относились крайне предвзято. Конечно, лишь из-за внешнего вида. В Африке, к примеру, и по сей день существует поверье в некоторых племенах, что конечности альбиноса обладают волшебными свойствами. Поэтому частенько альбиноса убивают ради этого, конечности высушивают и потом дают по частям больным как лучшее средство.
— Ужас какой! — с отвращением заметила я и чуть не поперхнулась кофе.
— Ну а в Средние века вообще альбиносов сжигали на кострах, считая безусловными исчадиями ада.
— Хорошо, что мы живем не в Средние века, — я попыталась перевести разговор в более оптимистическое русло. — И сейчас все относятся к альбиносам с пониманием.
— Ты и правда так считаешь? — усмехнулся Дино и внимательно посмотрел на меня.
— Конечно! — уверенно ответила я. — Все теперь продвинутые, никого отсутствием пигмента не удивишь.
— Но и сейчас многие принимают нас за вампиров, — после паузы странным тоном сказал Дино. — Слышала когда-нибудь об этом?
— Господи! Все это просто развлекательная городская культура и ничего более, — улыбнулась я. — Всякие там вампиры, вурдалаки, оборотни… ах да, еще и некие дампиры, — добавила я, вспомнив о книге «Дампир. Предатель крови» и о рассказе Грега.
Дино перестал жевать и пристально посмотрел на меня. Я мило улыбнулась, хотя видеть его красные глаза было неприятно.
— Ты не веришь? — уточнил он, хотя и так все было очевидно. — И ты ничего не знаешь… Как такое может быть? — пробормотал он.
— Слушай, мне надоело говорить о всяком бреде, — заявила я. — Пошли уже на выставку.
— Да-да, — спохватился он и торопливо допил чай.
Мы поднялись на второй этаж и зашли в один из залов. И я сразу стала рассматривать выставленные фотографии. Москва, запечатленная на них, и правда казалась вне времени. На каких-то снимках были настоящие развалины с рассыпанными помойками, которые отчего-то выглядели весьма живописно, на других — замысловатые здания, казавшиеся декорациями какого-то фантастического фильма, на третьих — готические на вид замки. Я даже представить не могла, что в нашем городе есть подобная архитектура. Я переходила от одной работы к другой и совершенно забыла о Дино. К тому же он встретил какого-то знакомого и отстал от меня. Дойдя до конца зала, я увидела выход в следующий и направилась туда. Но там оказалась выставка кукол. Я остановилась в раздумье. Хотелось вернуться в зал с фотографиями, но и тут все было необычайно интересно. Это оказались авторские куклы в самых разнообразных нарядах и образах. Они были настолько великолепны, что я решила их посмотреть, а потом уже вернуться обратно. Куклы стояли на узком, помосте вдоль стены, обтянутой плотной темно-синей тканью. Я навела объектив на настоящую на вид принцессу из сказок. Ее нежное розовое личико с темно-синими глазами, длинными загнутыми ресницами и розовыми губками казалось живым. Его обрамляли золотистые кудри. Роскошное, расшитое драгоценными камнями платье ловко сидело на безупречной фигурке. Вдоволь поснимав принцессу, я передвинулась дальше. Группа из девочки-чукчи в национальном наряде и трех хасок с вытянутыми волчьими мордами и голубыми глазами, обведенными черным, поражала натуральностью. И я тут же подняла фотоаппарат. Следующая кукла называлась Королева Ночь. Она была больше предыдущих. Высокая стройная фигурка была окутана черными шифоновыми одеяниями, расшитыми поблескивающим бисером. Ее бледное тонкое лицо с огромными черными глазами и алыми губами отчего-то напомнило мне лицо Ренаты. И в тот же миг мне показалось, что я ее вижу. По крайней мере девушка, стоявшая ко мне в профиль, разительно ее напоминала. Те же черные волосы, бледное лицо, точеный, как у Грега, профиль, маленькие красные губы. Она была одета в узкие черные брюки, высокие, типа жокейских, сапоги, фиолетовую блузку с пышными рукавами и черный корсет.
— Рената! — позвала я.
— Ах, вот ты где! — раздался в этот момент голос Дино.
Я повернулась к нему. И увидела, что он медленно снимает очки и пристально смотрит мимо меня. В его глазах ясно читалась такая ненависть, что я содрогнулась и невольно проследила за его взглядом. И увидела, как край фиолетового рукава мелькнул за выставочным стендом, на котором стояли куклы.
— Что с тобой? — невольно спросила я, повернувшись к Дино и изучая его покрасневшее лицо. — Ты так изменился, словно перед тобой возникло что-то омерзительное и ужасное!
— Конечно, ужасное! И уж точно омерзительное, — сказал он нарочито спокойно, хотя я видела, что он необычайно взвинчен. — А разве у тебя не вызывают отвращения вот такие… фантазии художника? — запнувшись, добавил он и показал мне на крайнюю группу кукол.
Я прошла вдоль стенда и замерла, разглядывая хрупкую блондинку, безвольно обвисшую в объятиях вампира. Он наклонился и впился ей в шею. Капли крови выглядели весьма натурально. К тому же ее белое платье тоже кое-где запятнала кровь. Вампир был сделан очень искусно, это был прекрасный молодой человек с черными волосами и голубыми глазами. Его тонкое бледное лицо вдруг напомнило мне лицо Грега, я невольно вздрогнула и тут же подняла фотоаппарат.
— Вижу, ты увлечена съемкой, — после паузы сказал Дино. — Ладно, наслаждайся, а я ненадолго отлучусь.
— Конечно, — пробормотала я, решив, что ему нужно в туалет.
Я подошла к краю стенда и начала снимать кукол с другой точки. И вдруг кто-то схватил меня за руку. От неожиданности я чуть не выронила фотоаппарат. Это была Рената. Она высунулась из-за стенда и тянула меня к себе. Я повиновалась. Мы оказались в узком проходе между стеной зала и фанерной перегородкой, обитой с обратной стороны тканью и служившей фоном для кукол. Здесь громоздились какие-то коробки, пахло пылью и краской.
— Рената! Вот здорово, что мы тут встретились! Я подумала, что вижу тебя, и даже окликнула, но ты вдруг куда-то исчезла, — сказала я, глядя в ее черные, широко распахнутые глаза. — А от кого мы прячемся? — поинтересовалась я.
— С кем ты? — напряженно спросила она и раздула ноздри.
Потом отчего-то отодвинулась от меня настолько, насколько позволяла ширина прохода.
— Это просто приятель, — пояснила я. — Он и пригласил меня на эту выставку.
«Господи, она наверняка подумала, что я изменяю Грегу! — мелькнула мысль. — А какой сестре это понравится?»
— Приятель, — повторила она без всякого выражения и словно к чему-то прислушалась.
— Ты только ничего не подумай, — торопливо заговорила я. — Я люблю только Грега!
— Вот как? — глухо спросила она. — Любишь? Уверена?
— Абсолютно! И я не собираюсь причинять ему боль! Никогда! — заверила я.
«Бедная! После того, что с ней произошло, она, видимо, вообще уже ни во что и никому не верит! — с жалостью подумала я, вспомнив ее печальную историю, о которой поведал мне Грег. — Нужно быть с ней более внимательной и ничего лишнего не говорить, чтобы зря ее не огорчать. Ей и так несладко!»
