— Спрашивайте, командор! Неведение — если, разумеется, оно не лукавство — малый грех и уж никак не ересь.
— Порой мне доводится слышать о неком рыцарском ордене, также носящем имя Дракона. Однако молва приписывает ему множество славных дел во имя Господа нашего Иисуса Христа и разносит легенды о доблестных рыцарях Дракона, сражавшихся под знаменами Римско-католической церкви. Недавно один из наших кавалеров спросил меня, не связан ли каким-то образом орден Дракона с орденом Святителя Иоанна. А другой утверждал, что встречал в исторических документах упоминание об этом. Признаться, я потратил много времени, изучая древние хроники, но…
— Боюсь, сын мой, вы были не слишком внимательны. И не слишком усердны, изучая в свое время деяния великих магистров ордена, иначе легенда о великой победе Дьедонне Де Гозона…
— Пресвятая Дева Мария! Он сразился с драконом у подножия горы Святого Стефана на Родосе, отвагой и хитростью победил чудовище… Разумеется, я помню. Но, ваше преимущество, это всего лишь миф…
— Как знать, сын мой. Мифология, как правило, избегает подлинных имен и точных дат, а надгробную плиту магистра де Гозона по сей день венчает надпись: «Здесь покоится рыцарь, сразившийся с драконом». Допускаю, что некий реальный эпизод все же имел место. Огромная змея, скажем, или нильский крокодил, чудом добравшийся до берегов Родоса. Египет, как мы знаем, не так уж далек от острова роз.
— Но на Родосе нет полноводных рек, а крокодил, обитающий в морской воде…
— Не стану спорить. Но как бы там ни было, великий магистр до конца своих дней носил имя «Победивший Дракона». И, честно говоря, у меня в этой связи есть одна версия. Вспомните, командор, если вы так уж хорошо знаете нашу историю, чем, помимо уничтожения дракона, ознаменовано правление де Гозона?
— Победой над турками у берегов Смирны.
— Верно. И с того памятного сражения Родос оставался единственным, непобедимым притом, форпостом христианства в Малой Азии. Абсолютное господство турок в Эгейском море было надолго пресечено. И вот я спрашиваю себя, а теперь и вас, сын мой, — разве не жестокая и агрессивная Порта была настоящим чудовищем, монстром южных морей? Чем не дракон, командор, как по-вашему? И кроме того, в истории противостояния христианского мира экспансии турок упоминается орден Дракона, рыцари которого воевали против османов. Его основал император Священной Римской империи — а вернее, того, что к тому времени от нее осталось. В силу этого прискорбного обстоятельства Сигизмунд был еще и королем Хорватии. Но дело не в этом. Еще будучи принцем, он посетил Родос. В конце XIV века, если верить летописи. Магистр де Гозон покинул этот мир в 1355 году. Надо ли говорить, что память о его подвигах была еще свежей и рассказы звучали из уст очевидцев?
— Будущего императора вдохновил «Победивший Дракона»…
— Настолько, что двадцать лет спустя, когда турки всерьез угрожали его владениям, Сигизмунд создал орден, объединив под его знаменами самых доблестных рыцарей… Должен заметить, один из них настолько увлекся идеями орденского братства, что присоединил имя Дракона к родовому имени, назвавшись Влад Дракон или — на местном диалекте — Влад Дракул.
— Но — Святая Мадонна! — Владом Дракулой звали…
Вы забегаете вперед, сын мой. Влад Второй Дракул самом деле был отцом печально знаменитого воителя, которого, впрочем, звали так же — Влад Дракула. Иными словами, насколько я понимаю, Владом, сыном Дракона. Отец, кстати, был ревностным адептом ордена. До курьезов. К примеру, QH повелел элементы орденской символики чеканить на монетах своего карликового — но! — государства. Подобное изображение, естественно, считалось сакральным, и… фальшивомонетчиков карали с утроенной жестокостью. Впрочем, вы правы, в историю вошел не простоватый рыцарь ордена Дракона, а его сын, принявший имя вместе с троном.
— Его звали дьяволом…
— Верно. Звали. Во-первых, современники изрядно напутали с переводом, ибо на местном наречии дьявол и дракон обозначаются одним и тем же словом. Но дело, разумеется, не только в этом… Жестокость, море пролитой крови. Летописцы прямо указывают на то, что Влад Дракула — чернокнижник. Но отчего же молчат премудрые летописцы, что кровавый тиран несколько десятилетий кряду один — заметьте, сын мой! — один, с горсткой преданных рыцарей, противостоял Порте, преграждая исламу путь на запад. Да, Влад Дракула был жестокосерден, и, надо полагать, без всякой меры. Предосудительно! Хотя ни в коей мере нельзя сбрасывать со счетов нравы и обычаи той эпохи. Что там ни вытворял безудержный рыцарь Дракона, все вполне укладывалось в тогдашние «международные правовые нормы». Впрочем, его жестокость, скорее уж, была его орудием, нежели забавой. В ряду подобных себе Дракон выделялся именно тщательностью расправы. Звучит зловеще! Но это парализовало волю превосходящего противника и дарило победу. Устрашение было главным оружием рыцаря. Да простит Всевышний его грешную душу. Возможно, придет время, и кто-то захочет воздать ей по заслугам. Не теперь. Однако ж именно в связи с воинскими заслугами Влада Дракона, раз уж вы сами изволили вспомнить о сем персонаже, полагаю — да! — говорить о преемственности двух орденов правомерно.
— Значит, все-таки два дракона. Две ипостаси одной сущности. Светлая и темная.
— Такова природа этого мира, сын мой. Оглядитесь вокруг — везде присутствуют следы двух противоположностей, связанных неразрывно и вечно противостоящих. Сказано: величайшая хитрость дьявола заключается в том, чтобы убедить мир в своей нереальности. Рискну добавить: равно как и в том, что ему служит именно тот, кто наиболее яростно противостоит.
— Вы имеете в виду Влада Дракона?
— Скорее оккультную провокацию, которая, несомненно, имела место по отношению к нему. Вдумайтесь сами, сын мой! Воинское делание есть прежде всего мистерия Крови, которая проливается в боях. Но Кровь же воспроизводит род в новых поколениях. И… бесконечно можно говорить об этом… Но ни слова более! Я дал зарок не касаться истории рыцаря Дракона. По крайней мере теперь.
Ночь по-прежнему безраздельно властвует над Мальтой.
Ночь и мрак.
Только где-то вдали слабо пульсирует свет маяка.
Коротко вспыхивает он, но сразу же тает в ночи.
И возрождается вновь, чтобы снова угаснуть.
Свет и тьма.
Два проявления сущности мироздания.
Под музыку старого Цюриха
— Бог мой, значит, это не пустые слухи?
— Слухи? Обидно слышать, Рихард, Затевая серьезное дело, я категорически исключаю утечку информации. Когда же слухи относительно проекта начинают гулять по свету, знайте — заработал отлаженный механизм пропаганды. В дело вступили PR-менеджеры. И то и другое, разумеется, происходит отнюдь не спонтанно. Гуляют слухи, вы говорите? Это я решил, что им пора выйти на прогулку. Впрочем, скоро появится официальное сообщение.
— Представляете, что за этим последует?
