Книга Последняя милость, страница 75. Автор книги Луиз Пенни

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последняя милость»

Cтраница 75

— Чем могу быть полезен? — Лайону понравилось, как он задал этот вопрос. Спокойно, сдержанно, уверенно. Теперь главное было ничего не испортить.

— Мне нужно задать вам пару вопросов, но прежде всего я хотел узнать, как ваша дочь.

— Кри?

Ну почему каждый раз, когда он спрашивал о Кри, у Лайона был такой озадаченный и удивленный вид, как будто он только что обнаружил, что у него есть дочь? Или, может быть, он удивлялся тому, что кто-то вообще интересуется ее судьбой?

— Думаю, она уже приходит в себя. Немного поела. Я включил обогреватели, так что ей не холодно.

— Она разговаривает?

— Нет, но она никогда не была особенно разговорчивой.

Гамашу хотелось схватить этого апатичного мямлю за плечи и хорошенько встряхнуть. Может быть, хоть таким образом удастся вывести его из состояния летаргии? Не дожидаясь приглашения, Гамаш прошел в гостиную и сел напротив Кри. Сегодня она была одета в белые шорты, которые передавливали ее ноги, и короткую розовую майку на бретелях. Волосы, собранные в два жиденьких хвостика, обрамляли бледное, лишенное всякого выражения лицо.

— Кри, это я, старший инспектор Гамаш. Как у тебя дела?

Ответа не последовало.

— Здесь прохладно. Хочешь, я дам тебе мой свитер? — Гамаш снял теплую шерстяную кофту, накинул ее на обнаженные плечи девочки и повернулся к Лайону. — Советую вам после моего ухода укутать ее одеялом и растопить камин.

— Но он почти совсем не дает тепла, — сказал Лайон. Он ненавидел себя за это. Почему он постоянно оправдывается? Он должен говорить уверенно, решительно, как положено хозяину дома. — И у нас нет дров.

— В подвале есть дрова. Я помогу вам перенести их сюда. Может быть, вы и правы насчет тепла, но живой огонь радует глаз, а это тоже немаловажно. А теперь я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Гамаш снова вышел в прихожую. Он не хотел слишком долго задерживаться в этом доме. Кроме того ему нужно было еще успеть в книжный магазин Мирны до закрытия.

— Как фамилия вашей жены?

— Де Пуатье.

— Ее настоящая фамилия.

Вид у Лайона был совершенно ошарашенный.

— Как, разве ее фамилия не де Пуатье? Что вы такое говорите?

— Она ее выдумала. Вы не знали?

Лайон растерянно покачал головой.

— Каково ваше финансовое положение, месье Лайон?

Он открыл было рот, чтобы соврать, но вовремя спохватился. Ведь ему больше не нужно было лгать, притворяться и постоянно изображать из себя нечто, чем он на самом деле не являлся. Это из-за Сиси он послушно делал вид, что всю жизнь прожил в доме, подобном этому. В настоящем особняке, возвышающемся на вершине холма. Что он успешен. Что он богат.

— Мне пришлось отказаться от пенсии, чтобы купить этот дом, — сказал Лайон. — Боюсь, что мы по уши в долгах.

Он удивился, насколько легко далось ему это признание. Сиси всегда повторяла, что они никому и никогда не должны говорить правду. Это их погубит. Но, как оказалось, ложь и скрытность не менее губительны. Именно они довели их семью до полного разорения. И вот теперь Ричард Лайон наконец-то сказал правду. И никакой катастрофы не произошло.

— Уже нет, — услышал он голос старшего инспектора. — Ваша жена застраховала свою жизнь на несколько сотен тысяч долларов.

Лайон понял, что совершил ошибку. Он уже горько раскаивался в том, что сказал правду. Надо было что-то делать. Как бы на его месте поступил президент Рузвельт? Капитан Пикар? Сиси?

— Я ничего об этом не знал, — солгал он.

— Ваша подпись стоит на страховом полисе. Мы видели документы.

Лайон почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

— Вы дипломированный инженер и изобретатель. Вам бы не составило труда подсоединить провода к стулу. Вы бы знали, что для того, чтобы ваш план сработал, ваша жена должна была стоять в луже жидкости и быть без перчаток. Вы легко могли подсыпать ей ниацин во время завтрака. И вы достаточно хорошо знали свою жену, чтобы предвидеть то, что она займет самое лучшее место у обогревателя.

Голос Гамаша звучал ровно и спокойно, отчего его страшные слова казались Лайону еще страшнее. Он наблюдал за тем, как старший инспектор открывает портфель и достает оттуда фотографию.

— Некоторое время я никак не мог понять, откуда убийца знал, что Сиси встанет, подойдет к другому стулу и возьмется за него руками. Ведь подобный поступок никак нельзя назвать естественным. Теперь я знаю ответ. Вот откуда.

Он показал Лайону фотографию. На ней Ричард увидел свою жену за считаные минуты до гибели. Сидящая рядом с ней Кей что-то говорила, но взгляд Сиси был прикован к стоящему перед ней стулу.

Кровь отхлынула от лица Ричарда Лайона.

— И вы тоже знаете ответ, сэр.

— Я этого не делал, — пискнул Лайон. Он чувствовал себя беспомощным и одиноким. Даже голоса, верные спутники, которые постоянно звучали в его голове, куда-то пропали и оставили его одного.


— Он этого не делал, — сказала Мирна двадцать минут спустя.

— Почему вы в этом так уверены?

Гамаш сидел в кресле-качалке. Его длинные ноги были вытянуты вперед, поближе к жарко натопленной дровяной печке. Мирна приготовила ему горячий ромовый пунш и присела на бельевую тумбу, на которой лежала стопка журналов «Книжное обозрение». Гамаш начинал постепенно оттаивать.

— Он все время сидел на трибуне, рядом со мной.

— Да, я помню, вы это уже говорили, но разве он не мог незаметно отлучиться на несколько минут?

— Скажите, старший инспектор, если бы по дороге сюда ваше пальто на несколько минут куда-то пропало, вы бы это заметили? — В глазах Мирны зажглись веселые искорки.

— Думаю, что да.

Гамаш прекрасно понимал, что имеет в виду Мирна, но ему очень не хотелось этого слышать. Не хотелось слышать, что его идеальный подозреваемый, его единственный идеальный подозреваемый, никак не мог совершить убийства, потому что Мирна, возможно, могла бы и не заметить отсутствия Ричарда Лайона, но она обязательно бы заметила отсутствие рядом живого тепла.

— Послушайте, я не испытываю ни малейшей симпатии к этому человеку, — сказала Мирна. — Кри доведена до состояния, которое немногим отличается от коматозного. Сначала я даже подумала, что она страдает аутизмом, но, проведя с ней несколько минут, поняла, что это не так. Кри сознательно ушла в себя. И я полагаю, что в этом следует винить Ричарда Лайона.

— Расскажите мне о своих соображениях, — попросил Гамаш, взял горячую кружку и с наслаждением втянул носом аромат рома и специй.

— Мне бы не хотелось показаться слишком категоричной, но, по моему мнению, всю свою жизнь Кри жила в крайне неблагоприятной атмосфере. Ее постоянно оскорбляли и унижали. Думаю, что основным ее обидчиком была Сиси. Она эмоционально угнетала Кри. Но когда речь идет о жестоком обращении с детьми, почти всегда есть еще и третья сторона. Наблюдатель. Один из родителей мучает ребенка, а второй знает и видит, что происходит, но ничего не предпринимает, чтобы этому помешать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация