Так почему же он не доверял ей?
Гамаш откинулся на спинку кресла, подал знак Оливье и повернулся к Бювуару.
— Я виноват перед тобой, Жан Ги. Я не должен был отменять твой приказ, особенно в присутствии всех членов команды. Позволь угостить тебя коньяком.
Это была явная взятка, но Бювуар с радостью принял ее. Согревая в руках округлые бокалы с янтарным напитком, принесенные Оливье, они с Гамашем продолжили обсуждение дела. В этот вечер они говорили об очень многих вещах, но все их мысли вертелись вокруг одного-единственного человека. Агента Иветты Николь.
Глава 31
Тревога прозвучала в двадцать минут третьего.
Звук сирены разорвал морозный ночной воздух, проникая в каждый дом. Пронзительный звук легко проходил сквозь каменные, скрепленные известковым раствором стены, теплоизолирующие плиты и обшивочные доски. Он врывался в сладкие или беспокойные сны жителей Трех Сосен, превращая их в ночной кошмар.
Пожар.
Гамаш вскочил с кровати. Сквозь завывания сирены он слышал топот шагов, чьи-то возгласы и звонок телефона. Быстро накинув халат, он выглянул в коридор и в темноте увидел неясные очертания мужской фигуры.
Бювуар.
Откуда-то донесся высокий, встревоженный женский голос.
— Что происходит? Что случилось?
Гамаш быстрым шагом направился к лестнице. Бювуар молча последовал за ним.
— Я не чувствую запаха дыма, — сказал Гамаш, подходя к облаченной в розовую фланелевую пижаму Николь, которая стояла в дверях своей комнаты. Вид у нее был перепуганный и слегка диковатый. — Идите за мной.
Ровный, сдержанный голос Гамаша оказал на Николь успокаивающее воздействие. Она снова могла дышать.
На первом этаже перекликались Габри и Оливье.
— Это на Олд Стейдж Роуд, — кричал Оливье, направляясь к двери. — У Руфи есть адрес. Я отправляюсь на станцию.
— Погодите, — окликнул его Гамаш. — Что происходит?
Оливье развернулся и уставился на них с таким видом, словно увидел привидение.
— Bon Dieu! Я совершенно забыл о вас. У нас пожар. Сирена гудит на железнодорожной станции. Там должны собраться все члены добровольной пожарной команды. Мне только что позвонила Руфь, чтобы сообщить адрес. Я водитель пожарной машины. Габри поедет прямо отсюда, вместе с Руфью.
По коридору легкой трусцой к ним приближался одетый в желтую форму пожарника Габри с черным шлемом, под мышкой. На его ногах, руках и груди были светоотражающие полоски.
— Я пошел. — Он поцеловал Оливье в губы, нежно сжал его руку и вышел на обжигающий холод.
— Мы можем чем-то помочь? — спросил Бювуар.
— Оденьтесь потеплее и приходите на старую железнодорожную станцию. Встретимся там. — Не оглядываясь, Оливье выбежал в дверь и быстро исчез в ночи.
По всей деревне в домах зажигались огни.
Гамаш, Бювуар и Николь быстро разошлись по своим комнатам и через считаные минуты снова собрались у входной двери. Когда они бежали через деревенскую площадь, Бювуару с трудом удавалось дышать. При каждом вдохе ноздри слипались, и ледяной воздух острыми иглами впивался в мозг. На глазах выступали слезы, которые почти тотчас же замерзали. Они еще не проделали и половины пути, а он уже почти ничего не видел. Надо же, чтобы пожар случился именно в такую ночку, думал Бювуар, пытаясь разлепить смерзающиеся веки и дышать ровнее. Ему казалось, что он абсолютно голый. Все его многочисленные свитера, джинсы и теплое белье оказались совершенно бессильными против свирепого холода. Рядом с ним закашлялись Николь и Гамаш. Ледяной воздух казался загустевшим и разъедал легкие, как кислота.
Они проделали примерно половину пути, когда сирена затихла. Бювуар не знал, что хуже — ее душераздирающие завывания или жалобный скрип снега под ногами. Казалось, что насквозь промерзшая земля стонет от боли. Из темноты доносились покашливания и топот ног невидимых жителей деревни, которые со всех сторон устремлялись к старой железнодорожной станции, как новобранцы к призывному пункту.
В Трех Соснах была объявлена всеобщая мобилизация.
— Наденьте это.
Оливье указал на ряд открытых шкафчиков, в которых аккуратно висела желтая форма. Пока они облачались в спецодежду, помещение заполнялось другими добровольцами. Здесь были супруги Морроу, Мирна, месье Беливо и еще с десяток жителей Трех Сосен. Все они тоже надевали пожарную форму. Никто не паниковал. Движения всех были быстрыми и четкими.
— Эм позвонила и передала сообщение по цепи. Водители уже прогревают двигатели, — доложила Клара Оливье, который одобрительно кивнул.
Они хмуро рассматривали огромную карту округи, висевшую на стене.
— Пожар начался здесь, — объяснял Оливье. — Если ехать от Сан-Реми по Олд Стейдж Роуд, то примерно через четыре километра будет поворот налево. Улица Трайхорн семнадцать. Поехали. А вы поедете со мной.
Оливье сделал знак Гамашу, и тот в сопровождении Бювуара и Николь направился вслед за ним к пожарной машине.
— Это горит дом Петрова. Я в этом абсолютно уверен, — сказал Бювуар, садясь рядом с Гамашем. Николь протиснулась на заднее сиденье.
— Что вы сказали? — переспросил Оливье, направляя огромную, неповоротливую машину к Олд Стейдж Роуд. Остальные добровольцы ехали следом.
— Господи, ты прав! — Гамаш повернулся к Оливье и прокричал, стараясь перекрыть шум двигателя: — В доме живет человек. Его имя Саул Петров. Это может быть ложная тревога?
— Не в этот раз. Нам позвонила соседка. Она видела пламя.
Гамаш отвернулся к окну, глядя в окружающую темноту, в то время как пожарная машина мчалась сквозь ночь с максимальной скоростью, которую позволяла покрытая снегом дорога.
— Минус тридцать, — сообщил Оливье, не обращаясь ни к кому конкретно. — Да поможет нам Бог!
Почти всю дорогу они молчали. Остальные машины обогнали их и уже поворачивали к месту назначения. Вскоре и их тяжелая машина с небольшим заносом вписалась в нужный поворот.
Картина, которая предстала перед ними, оказалась ужасной. Гамаш не мог себе такого даже представить. Он чувствовал себя грешником у врат ада. Машина из Уильямсбурга приехала незадолго до них, и пожарные уже поливали из брандспойтов пылающий дом. Вода почти сразу же замерзала, покрывая все вокруг толстым слоем льда. Кристаллы, сверкающие на желтых формах добровольцев, делали их похожими на деловитых ангелов. Мужчины и женщины всех возрастов действовали слаженно и дисциплинированно. Вода стекала с их шлемов и одежды, тотчас же превращаясь в сосульки, а не затронутая пожаром часть дома казалась стеклянной. Сцена была завораживающей и жуткой.
Гамаш выпрыгнул из машины и направился к облаченной в форму брандмейстера Руфи Зардо, которая руководила действиями добровольцев из Трех Сосен.
