– Не совсем! – ответил Хантер. – Что же вы тогда здесь делаете, а не сидите в модуле, как Почтальон Печкин, прошу прощения – капитан Бовсиков?
– До х… болтаешь, старлей! – отрезал подполковник. – Слушай, капитан! – обратился он к командиру подразделения. – Почему вы этого невменяемого Петренко все время защищаете? Майор Пост, ты, взводные твои? Ленкомната у него самая херовая среди всех, партийно-политическая и комсомольская документация, как говорится, «обнять и плакать», политзанятиями гнушается, воинской дисциплиной не блещет, а на этот раз в такой переплет влез, мама – не горюй!
– Я считаю, что вы имеете несколько субъективный взгляд на деятельность моего заместителя… – начал было Лесник.
– Ты не пи…, капитан, молодой еще! – вызверился начпо. – Когда на тебя еще письку дрочили, я уже в армейских сапогах ходил! – Монстр скатился к откровенным оскорблениям.
– Я чего-то не понял, товарищ подполковник! – загремел оскорбленный ротный, чьи желтые глаза вспыхнули молниями. – Я боевой офицер! И не позволю себя оскорблять в присутствии подчиненных, в расположении своего подразделения!
Михалкин наконец-то понял, что перегнул палку.
– Довольно, капитан, рот раскрывать на старших по званию, должности, возрасту и служебному опыту, – потихоньку он начал «дешеветь». – Вы не институтка и обязаны заниматься своим делом!
– Я именно этим и занимаюсь! – громко, уже успокаиваясь, промолвил ротный.
Это далось ему тяжело: желваки перекатывались под скулами, пот выступил под панамой, кулак правой руки нервно сжимал автоматный ремень.
– Тогда слушайте вдвоем! – начпо отошел от конфронтации, поведя головой по кругу в поисках поддержки в недружественной для себя среде. Не найдя никого, продолжил: – Сейчас передадите пленного спецпропагандистам.
– Есть! – ответил ротный.
– Остатки роты остаются здесь, – продолжил подполковник. – На СТО, до особого распоряжения.
– Есть, – снова прозвучало в ответ.
– По распоряжению замкомбрига, полковника Ашугова, будет проведено служебное расследование в связи с инцидентами, имевшими место в деятельности старшего лейтенанта Петренко, необоснованными потерями среди личного состава, загадочным исчезновением штатного оружия и возникновением на его месте оружия трофейного. – Михалкин лукаво похлопал Петренко по кобуре трофейного АПС.
– А где полковник Ермолов? – безразлично спросил старший лейтенант, доведенный до крайности изменениями в обстановке.
– Вы что, не знаете? – хитро прищурился начальник политотдела.
– О чем?! – одновременно спросили оба офицера, чувствуя, как в их душу прокралась тревога.
– Полковник Ермолов три часа назад подорвался на радиоуправляемом фугасе на своей «Чайке». – Монстр ухмыльнулся, словно сообщал добрую весть.
В бригаде ни для кого не было тайной, что комбриг не ладит с начпо, но чтобы настолько откровенно радоваться чужой беде – это было уже слишком!
– Жив?! – прозвучало дуплетом.
– Да, – совсем неискренне ответил начальник политического отдела. – Сильно травмирован, тяжело контужен. Эвакуирован вертолетом в госпиталь.
– Слава Богу! – вылетело из Хантера, он едва не перекрестился.
– Если мне сегодня доложат, что старший лейтенант Петренко стал верующим, или сутану натянул, или же обрезание сам себе сделал штыком трофейным, – Монстр ткнул пальцем в китайский штык, болтающийся на ремне у старлея, – я точно поверю! – засмеялся он своей грубой шутке.
Ротный с заместителем молчали, ошеломленные нехорошей вестью.
– Слушайте дальше, жалостливые вы мои, – вернул их в реальность мерзкий голос. – Майор Дардин проведет служебное, а подполковник Ветла, по моему распоряжению – партийное расследование. И не дай Аллах, Петренко, подтвердится хотя бы один факт из того, что нагородил на ЦБУ майор Волк, – тебе пи…ц! – мастерски вселил в подчиненного надежду старший политработник.
– У меня есть просьба, а скорее – предложение! – громко заявил Хантер, с трудом извлекая мысль из деформированного черепа.
– Чего ты еще хочешь, Петренко? – предвидя какие-то подводные камни, спросил начпо.
– Я больше не хочу быть политработником! – объявил старлей громко и звонко.
Начпо стоял, раскрыв рот.
Молчал и Лесовой, хотя в глазах ротного прочитывалось молчаливое одобрение.
– У нас в роте сейчас некомплект взводных, – Александр продолжал, подойдя к Михалкину вплотную. – Вот я и приму третий взвод. А вы тем временем проводите расследование, снимайте меня с должности, исключайте из партии. А я взводным повоюю, мне так спокойнее будет – никаких партийно-политических начальников над головой! – дерзко глядя в оторопелые глаза Монстра, закончил он.
Честно говоря, заместитель командира роты по политической части ожидал от Михалкина чего-то наподобие шоу с участием Пол-Пота: крики-вопли, оскорбления, угрозы физической расправы, и т. п. При таком раскладе можно было провернуть утренний вариант – въехать наглому начпо по морде, а там – будь что будет…
Но подполковник оказался стреляным воробьем: он уловил разницу в поведенческих реакциях Хантера, расслышал агрессивные нотки в его голосе.
– Хорошо, Хантер-туран, – нехорошим тихим голосом заговорил подполковник, на всякий случай отходя от молодого офицера на пару шагов. Рука Монстра на ремне с автоматом заметно дергалась. – Мы решим, что с вами делать в дальнейшем, товарищ старший лейтенант. А вам, товарищ капитан, – он отступил еще дальше от ротного с его нахальным заместителем, – я объявляю строгий выговор за плохое воспитание подчиненных!
– При подчиненных?! – офонарел Лесовой. – На боевых?! Вы в своем уме, товарищ подполковник?! – Очевидно, даже у тактичного Лесника лопнуло терпение.
– Я найду на вас управу! – заверещал подполковник и, взяв автомат в руку, быстрым шагом пошел прочь. – Боевики херовы! Расслабились тут! Нашли теплое местечко! – неслось с затуханием по мере отдаления.
– Теплое местечко! – Хантер с Лесником нервно захохотали.
– Молоток, не ожидал! – одобрил заместителя командир подразделения. – С командиром взвода ты классно придумал! Только что в голову пришло?
– Именно так! – бодро ответил старший лейтенант. – Меньше мозги долбать будут!
– Ты знаешь, мне такой взводный кстати будет, – задумался командир. – Э, блин, сейчас налетит твоя полит-пи…братия. – Лесовому пришлось-таки матюгнуться. – Они тебе весь мозг через одно место высосут.
– А хай воно ляснэ! – Петренко вспомнил белорусское ругательство. – На сегодня я, кажется, уже отбоялся на всю оставшуюся жизнь!
– Тогда – будем жить! – пожал ему руку ротный. Лесник пошел заниматься своими делами, а Хантер в конце концов вспомнил, что голоден, как пес, и неплохо было бы привести себя в порядок – помыться, побриться, переодеться. Взяв флягу с водой у наводчика Соболева, он тремя глотками выдул ее, возвратив порожний сосуд удивленному хозяину. Хотелось еще пить, однако Хантер преодолел себя.
