Ноги под Сашей снова подогнулись. Брайони не смогла ее удержать, и Саша упала на мраморные плиты облицовки бассейна. Она свернулась в клубок и пронзительно закричала. И начала биться головой о камень с такой силой, что рассекла бровь. Кровь потекла Саше в глаза. Брайони склонилась к ней, пытаясь помешать сестре ранить себя сильнее. Трое бандитов оттащили Марлен, которая крикнула:
– Будь смелой, Саша. Не плачь, малышка. Брайони, заботься о ней.
Марлен свели по ступенькам бассейна к воде. Ей там было по пояс. Яркие подводные фонари залили «сцену» светом, чтобы Амарантус, вставший на колени на краю бассейна, мог все заснять.
Два человека встали по обе стороны от Марлен, держа ее за руки. Они посмотрели на Мигеля, стоявшего на краю бассейна над ними.
Мигель сказал:
– Bueno. Макайте.
Они опустили голову Марлен под воду. Третий взял ее за ноги и высоко поднял. Верхняя часть тела Марлен полностью оказалась под водой. Марлен дико дергала ногами, все ее тело изогнулось так сильно, что мужчины с трудом удерживали ее.
– Хватит! – крикнул Мигель. – Вытащите на минуту.
Голову Марлен извлекли из воды, и женщина принялась глотать воздух. Неожиданно из ее рта столбом ударила струя воды, смешанной с рвотой, и Марлен закашлялась.
– Bueno, хорошо. Снова опускайте.
Когда Марлен глубоко выдохнула, ее сунули головой в бассейн, и вместо воздуха она набрала воды. Разрываясь между любовью к сестре и к матери, Брайони оставила Сашу, поползла к Мигелю и обхватила его ноги.
– Это моя мама. Пожалуйста, не надо с ней так.
Он ногой отпихнул ее и сказал троим в бассейне:
– Заканчивайте. Держите старую суку под водой.
На поверхности появилось множество пузырей: из легких Марлен вышел весь воздух. Ее сопротивление становилось все слабее и наконец прекратилось.
– Ha muerto? – спросил один из бандитов. – Умерла?
– No, esperen un poco ma's, – приказал Мигель. – Нет, подождите еще немного.
Брайони достаточно понимала по-испански. Она подползла к Мигелю и снова обхватила его ноги.
– Пожалуйста, сеньор. Смилостивьтесь, умоляю.
На этот раз он пнул ее в лицо, и она отлетела, закрывая ладонью разбитые губы.
– Скоро твой черед, – насмешливо сказал ей Мигель. – Но сначала мы попробуем твое мясо, твое и твоей сестры. – Он отвернул рукав и посмотрел на часы. Потом сказал людям в воде: – Bueno! Достаточно. Вытащите ее. Надо посмотреть.
Один из бандитов схватил Марлен за волосы и вытащил из воды ее лицо. Ее кожа стала белой как воск. Глаза были широко раскрыты. Мокрые волосы облепили лицо, как морские водоросли скалу в отлив. Из открытого рта текла вода.
– Оставьте ее здесь, – приказал Мигель, и они отпустили тело и поднялись по ступеням, оставив труп Марлен плавать в воде вниз лицом.
– Мы здесь уже слишком долго. Пора уходить, – сказал Мигель. – Вымойте эту грязную puta. – Он показал на Сашу. – Jefe убьет нас, если вымажем его прекрасное судно дерьмом.
С Саши сорвали грязную пижаму и нагишом бросили ее в бассейн рядом с трупом матери. Один из бандитов перерезал ленту на руках Брайони.
– Иди к своей свинье-сестре и смой с нее дерьмо, – приказал он по-испански.
Брайони подошла к Саше, вымыла ее, смыла кровь с раны над глазом и, обнимая рукой за плечи, вывела по ступенькам из бассейна. Саша скулила и оглядывалась на труп матери.
– Что с мамой? Почему она не говорит со мной, Брайони?
Саше снова было пять лет.
Лучи восходящего солнца ярко окрасили облака. «Плюма де Мар» быстро шла на юг по спокойному морю. Она была в двухстах морских милях от Большого Каймана, но направлялась вовсе не в Гондурас, не в Ла-Сеибу.
Судно шло в порт Картахена, в Колумбию. Так схитрить приказали Карл и Джонни Конго. «Плюма де Мар» вышла из Ла-Сеибы с одиннадцатью членами экипажа на борту. И должна вернуться с тем же количеством, иначе портовые чиновники могут что-нибудь заподозрить.
Едва солнце поднялось над горизонтом, Мигель приказал привести пленниц с бака в кубрик. Саша совершенно не отдавала себе отчета в происходящем и не понимала, где они и что с ними. Она даже не сознавала собственной наготы. Стояла, моргая на ярком солнце, и все спрашивала Брайони, где мама.
– Кто все эти чужие люди, Бри? Почему они на меня смотрят? Почему мама осталась, Бри?
Она погрузилась в пучину безумия.
С диванов из главной каюты принесли несколько пестрых подушек и кинули их на пол кубрика вместо матраца. Все сбросили черные комбинезоны и маски и остались в майках и трусах. Теперь, с успешным завершением рейда, все пришли в веселое, праздничное настроение. Они шутили и смеялись, пили мексиканское пиво «Корона», столпившись вокруг девушек. С мостика по лестнице спустился Мигель. Он показал на Брайони.
– Разденьте ее. На борту этого корабля никаких тайн. Посмотрим, что у нее есть для нас.
Амаратус снимал, а бандиты отвели Брайони в сторону от сестры и разорвали ее грязную ночную рубашку на спине. Один из них скомкал рубашку и бросил за борт. Моряки толпились вокруг Брайони, хватали ее за ягодицы и за грудь. Брайони пыталась вырваться, била их по рукам. Вмешался Мигель и оттолкнул их.
– Никаких драк! – предупредил он. – Все получат свое по очереди. Пока дойдем до Картахены, вы получите столько, что смотреть на них будет тошно. – Он вытащил колоду игральных карт. – Тянем карты, caballeros. Достоинство – от туза до валета. Туз в очереди первый, валет последний.
Они стали вытягивать карты, и один торжествующе вскрикнул и показал туз пик.
– Я вас опередил, выродки! – крикнул он.
– Отступите! – рассмеялся Мигель. – Фелисиано получает первый выстрел. Кого из них ты хочешь, amigo?
– Жирную.
Он протолкался к Саше. Когда он взял ее за руку, Саша улыбнулась. Она по-прежнему не понимала, что происходит, и послушно пошла за ним. Он отвел ее к груде подушек и уложил.
– Нет, Саша! Не позволяй ему прикасаться к тебе. – Брайони вырывалась из рук державших ее людей. – Он сделает тебе больно!
Саша улыбалась. Перемены ее настроения стали быстрыми и непредсказуемыми.
– Все в порядке, Бри. Он мне нравится. Он такой хороший.
Фелисиано встал перед ней на колени и спустил джинсы. Поврежденный рассудок Саша установил мгновенную связь с ее братом Карлом, стоявшим в такой же позе, и она в страхе отпрянула. Четверым из экипажа пришлось держать ее, чтобы Фелисиано смог в нее войти. Саша продолжала кричать, когда Фелисиано отвалился от нее и сказал:
– Fantastica! Mejores de la historia! Фантастика! Лучше не бывало! Люблю, когда они кочевряжатся и кричат.
