Но если б она могла принять какой-нибудь осязаемый образ и придти сюда и улыбнуться мне, Бог видит, что я встретил бы ее с радостью, хотя бы знал, что она мертвая. О, Грация, если б я мог увидеть тебя хоть на одно мгновение, и услышать от тебя самой, что на небе хорошо, и что ты там счастлива среди ангелов, и сказать тебе, как мне тяжело без тебя!
Много часов просиживал он днем и ночью в ожидании одного из тех видений, какие являлись людям в старину, когда мир ангелов и духов был, по-видимому, ближе к земле, чем теперь. Много раз выражал он желание, чтобы неосязаемый воздух сгустился и показал ему образ его дочери. Он часто видел ее во сне, но всегда в каком-то хаосе страдания и недоразумений. Никогда не являлась она ему светлою и счастливою, как душа, спустившаяся с неба для утешения земного страдальца.
Он вышел в сад и сел курить под старым кедром, но и здесь одиночество, в котором он провел уже несколько лет, было в этот день невыносимо. Трудно определить, что было главною причиной: веселый ли звон колоколов, или то, что он знал, что все его соседи веселятся так близко от него, но он наконец не выдержал, и решился идти в Клеведон.
«Я могу не принимать участие в их дурачествах, — сказал он себе. — Я буду только смотреть».
Он пошел в свою комнату и оделся в одно из платьев, лежавших долго без употребления в его дорожных сундуках. Он все еще был красивый человек, несмотря на злое выражение, сделавшееся обычным на его лице и на его сгорбленные плечи, — красивая развалина человека, возвратившегося из далекого мира счастливыми полным надежд к своей единственной дочери.
Обед для поселян, фермеров, рабочих, садовников, лесников и прочего мелкого люда был назначен в половине второго, а в четыре обед для арендаторов, к которому был приглашен и Ричард Редмайн. Он имел слишком достаточно времени впереди, чтобы придти в Клеведон, не опоздав к обеду, но он не думал об обеде. Он хотел только походить по парку, посмотреть издали на толпу и вернуться домой в сумерки.
Он выбрал самую краткую дорогу, ту самую тропинку, которой шла Грация с Губертом Вальгревом в день пикника. Он шел не спеша, курил трубку, и время от времени останавливался перед созревшими нивами, и смотрел на них критическим взглядом опытного человека, но не с интересом владельца. Если б эти нивы были до сих пор в его руках, он и тогда интересовался бы ими не более. У него не осталось в жизни никакой цели, для которой стоило бы заботиться об увеличении своих доходов, и вообще никакой цели, для которой стоило бы жить. Он жил только слабою надеждой, что рано или поздно настанет день расчета с человеком, погубившим его дочь.
Теперь, среди мирного сельского ландшафта, он был дальше, чем когда-нибудь, от мысли, что день расчета настаал.
Глава XXXVIII. «ИЗ ВСЕХ ЛЮДЕЙ Я ИЗБЕГАЛ ТОЛЬКО ТЕБЯ»
Если человек чувствует потребность проживать так пли иначе свои деньги, — что, по-видимому, есть непременное условие существования для многих, — он едва ли найдет более приятный способ бросить несколько сотен фунтов, как тот, который придумала Жоржнна Клеведон по поводу двадцать девятого дня рождения сэра Френсиса. В такой чаше наслаждения, по-видимому, не может быть ни одной горькой капли, когда соблюдены все условия для успеха, когда нет ни одной забытой волшебницы, которая могла бы явиться среди праздника и накликать несчастие на принца и принцессу дома. Тем не менее кто поручится, что даже в этом идиллическом мире сердце Сусанны Джонс не разрывается от досады при виде нового платья Мери Смит, что чувство унижения не угнетает мистрис Броун при виде новой шляпки мистрис Робинзон? тогда как скудное жалованье ее мужа не дало ей даже возможности украсить свою голову какою-нибудь лентой. Кто решится утверждать, что муки ревности, терзающие сельского Стрифона при виде любезничанья его Хлои с Дамоном, не так же ужасны, как страдания какого-нибудь лондонского денди, смущаемого неверностью графини.
Сэр Френсис Клеведон не задавался такими вопросами, когда смотрел на палатки, флаги, цветы и фонтаны и нарядно одетых поселян, толпившихся на зеленом амфитеатре под полуденным солнцем. Он думал, вопреки мнению Джона Ворта, что Жоржи нашла очень хорошее средство бросить две или три сотни фунтов.
— Так ты доволен, Франк? — сращивала Жоржи, стоя рядом с мужем на площадке пред домом и глядя на толпу. — Я была бы в отчаянии, если бы все это тебе не нравилось. Ужасно подумать, что ты женился на девушке, у которой не было гроша за душой, и что она с самого начала принялась мотать твои деньги. Но ведь это только раз в год, и все для тебя, и я надеюсь, что ты доволен.
— Могу ли я быть недоволен тобою, когда ты в этой шляпке? — отвечал сэр Фрэнсис, глядя на прекрасное молодое лицо, обрамленное азалиями и блондой. Жоржина была в этот день вся в белом, как и Сибилия, стоявшая рядом с ней и любезничавшая с другом своего брата, инженерным капитаном Гартвудом. Гости, приглашенные на этот день, еще не начали съезжаться, гости, жившие в доме, лениво бродили из угла в угол, выглядывали в окна, выходили на площадку и смотрели на толпу людей низшего разряда с удивлением и снисходительным любопытством.
— Я очень рад, что они бедные проведут весело хоть один день, — сказала добродушная мистрисс Чевиот, не имевшая ничего общего с этими илотами.
— Да, — пробормотал Уэстон. — Мы должны радоваться за них, но было бы забавнее видеть их, если бы сегодня шел дождь. Я был на летнем гуляньи в Иорке. Дождь лил беспрерывно, и ничего не могло быть забавнее, как видеть публику на открытых местах. Я уверен, что нам было бы веселее, если бы сегодня была дурная погода. Вообразите девушек танцующими в калошах, pas de galoches.
Мистрис Гаркрос сидела в садовом кресле и смотрела рассеянно на толпу в парке, бродившую взад и вперед под музыку местного оркестра, игравшего марш из Фауста Гуно. Сельские гости были уже очень веселы. Под деревьями была устроена «тетушка Салли», любимая народная игра, и молодые люди уже бомбардировали лицо старой леди, но все чувствовали, что в дообеденное время не может быть настолько веселья. Арендаторы, аппетит которых был возбужден утреннею прогулкой, готовы были завидовать поселянам, долженствовавшим обедать раньше, и утешались только мыслью, что их банкет будет наслаждением в настоящем, когда обед поселян перейдет уже в область прекрасных воспоминаний.
Тяжелы были чувства Августы, когда она смотрела на эту праздничную толпу и думала, что все эти арендаторы и рабочие могли бы быть арендаторами и рабочими ее мужа. Она не завидовала дешевой популярности, которую приобретал сэр Фрэнсис в этот день, и смотрела на праздник, как на пустую выдумку и совершенно лишнюю трату денег. Она смотрела с пренебрежением на репутацию, приобретаемую жареными быками и бочками пива. Губерт сумел бы воспользоваться как следует средствами, которыми обладал сэр Френсис. Он не стал бы как теперь тратить свои дарования на судебном поприще, а вступил бы прямо на поприще государственного человека, ведущее к почестям, которые были всегда высшим благополучием в глазах англичан. Теперь труд его был выгоден только в материальном отношении, но с шестью или семью тысячами годового дохода и с положением землевладельца было бы совсем другое дело. Такой доход, увеличенный ее богатством, дал бы ему возможность приобресть высокое положение в обществе.
