Боже мой, он привел монахиню, подумала Алиенора, пока женщина кланялась.
– Это Амария, – представил девушку Жоффруа. – Она искусно врачует женские недомогания, имеет отличные рекомендации и поможет вам.
Алиеноре было слишком плохо, чтобы спорить или интересоваться деталями. Она просто махнула рукой молодой женщине, и та поднялась. Незнакомке было лет двадцать, а может, и тридцать. Красивые темные глаза, хорошо очерченные черные брови. Держалась она скромно, но изгиб губ выдавал смешливость и стойкость характера.
– Мадам, господин сказал, что вы больны. – Девушка бегло говорила на романском наречии со странным акцентом, у нее был певучий голос. Прижав ладонь ко лбу Алиеноры, она промолвила: – Вы вся горите, – после чего повернулась к Жоффруа. – Королеве необходимо остаться среди женщин.
– В таком случае я вас покидаю. – Произнес, а сам и не думал уходить, пока Амария выразительно не посмотрела на него. – Вылечите ее.
С этими словами он покинул палатку.
Амария вновь переключила внимание на королеву.
– Вам нужно охладить кровь. Позвольте…
Нежными пальцами она сняла с головы Алиеноры вуаль и золотую сеточку. Остальным женщинам велела наполнить теплой водой большую медную миску, потом достала из сумки кисет и высыпала из него в воду порошок, пахнувший розами и пряностями с ясной ноткой имбиря. Она осторожно расчесала волосы Алиеноры и подколола их как можно выше, связав узлом, а затем, обмакнув тряпицу в ароматную воду, протерла разгоряченное лицо и шею королевы.
– Так много страданий в пути, – приговаривала она за работой. – Вы едите и пьете то, что не должны, вы носите неправильную одежду, вдыхаете плохие испарения. – Амария прищелкнула языком. – Нужно снять платье. – Она отставила в сторону миску, чтобы помочь Алиеноре распустить шнуровку и избавиться от платья. – Вот так, вот так, хорошо.
Алиенора вяло подчинялась. Поднять и опустить руки было слишком тяжело. Прохлада принесла облегчение, но и подчеркнула боль в животе. Амария продолжала протирать ее тело, потом помогла во время очередного приступа рвоты. Когда все закончилось, она заставила королеву прополоскать рот отваром имбиря и лакричника на ключевой воде. По ее распоряжению Алиеноре сменили постельное белье, застелив тюфяк чистыми простынями.
– Господин де Ранкон хороший человек, – сказала Амария. – Он о вас очень заботится.
Алиенора тихо промычала в знак согласия. Ей сейчас хотелось только одного – заснуть. Амария помогла ей надеть чистую сорочку, уложила в свежую постель и помазала ей виски каким-то снадобьем с запахом свежести.
– Теперь, – предупредила знахарка, – вы поспите какое-то время, затем попьете немного, снова заснете, а там будет видно.
Алиенора закрыла глаза и почувствовала руку женщины на своем лбу, прохладную и мягкую. Ей опять приснилась Аквитания, Бордо и Белен и рев океана в Тальмоне. Пуатье и темно-зеленые леса отдаленного Лимузена. Она летала над ними, широко расправив крылья, как белый кречет, и перья ее были холодны, как снег. Морозный голубой воздух пронзил охотничий крик птицы, и Алиенора внезапно проснулась. В первую секунду королева просто моргала, не понимая, где находится, поскольку исчез чистый холодный голубой воздух, а тот, что вдыхала теперь, был темный и пряный. Она разглядела молодую женщину, которая перетирала травы в мягком мерцании масляной лампы. Когда Алиенора попыталась сесть, женщина отложила ступку с пестиком и подошла к ней.
– Вы хорошо спали, мадам, и лихорадка уменьшилась, – обрадовалась она, приложив прохладные руки к щеке и шее больной. – Хотите попить?
Алиенору охватила головокружительная легкость, как будто весь мозг удалили из ее костей и они стали полыми, как у птицы.
– Мне снилось, что я летаю, – сказала она, взяв чашку, протянутую знахаркой, и вновь почувствовала вкус имбирно-лакричной смеси. – Амария, – произнесла королева. – Я запомнила твое имя.
– Все верно, мадам. – Женщина присела в поклоне.
– А как ты оказалась у меня в палатке? Если не считать того, что тебя привел господин де Ранкон. Где вы встретились? Какова твоя история?
– Меня зовут Амария де Жансе. Я еду вместе с моим братом в Иерусалим, чтобы помолиться о душах наших родителей.
– Но по твоему говору не скажешь, что ты родом из Жансе.
Амария сложила руки на коленях:
– Когда мой дедушка был молод, он отправился в паломничество и осел в княжестве Антиохия, где женился на моей бабушке, местной христианке. Она родила ему дочь, а та, в свою очередь, вышла замуж за моего отца, который шел паломником в Иерусалим. Он привез ее домой в Жансе, где они и прожили до конца жизни. Сейчас их больше нет, и мы с братом едем помолиться у Гроба Господня.
Алиенора медленно потягивала лакричный отвар с имбирем.
– Откуда ты знаешь господина де Ранкона?
– Мой брат Элиа служит у него сержантом. Господин де Ранкон услышал о моем умении выхаживать больных и подумал, что я могу вам пригодиться.
– Так у тебя нет мужа? Я поначалу решила, что ты монахиня.
Амария потупилась:
– Я вдова, мадам, и намерена оставаться ею. Муж умер несколько лет тому назад. Детей у нас не было, и я вернулась домой, заботилась о родителях, пока они тоже не умерли.
Алиенора выслушала историю с сочувствием, но без жалости, поскольку сразу поняла, что гордая Амария жалости не примет. Она опять почувствовала усталость, ее клонило в сон, но в голове зародилась одна идея.
К рассвету Алиеноре стало значительно лучше. Ей даже вновь удалось сделать несколько глотков успокаивающего отвара Амарии, съесть немного хлеба с медом, и он удержался в желудке.
– Я у вас в долгу за Амарию, спасибо, что прислали ее, – поблагодарила она Жоффруа, когда тот навестил ее, пока армия готовилась продолжить путь.
– Она также знает греческий и арабский. – Он говорил с подъемом, как восторженный кавалер, предлагающий своей даме сердца подарок. – Вид у вас гораздо лучше.
– Я пошла на поправку, – согласилась королева. – Благодарю.
– Рад услужить, мадам.
От Людовика не поступало никаких известий, его не волновало ее самочувствие, хотя он наверняка знал, как тяжело она заболела, зато Жоффруа был тут как тут. Она повернулась к Амарии, молчавшей во время обмена любезностями.
– Я тебе тоже обязана, – сказала королева, – поэтому возьму в свои придворные.
– Буду рада служить вам, мадам, – ответила Амария, грациозно наклонив голову и напомнив тем самым Алиеноре маленькую кошку себе на уме. – Но сначала я должна выполнить свой долг по отношению к родителям и помолиться у Гроба Господня.
– Поскольку я тоже буду там молиться, вопрос решен, – заключила Алиенора. – Ступай и перенеси свои вещи ко мне в палатку.
Амария присела в поклоне и ушла. Жоффруа взял руки Алиеноры и коснулся губами ее пальцев. Они обменялись взглядами, а потом он поклонился и последовал за Амарией наружу.
