Виновато потупившись, я слевитировала на пол. Мастер только покачал головой.
— Сама натворила — сама и разбирай. И смотри, чтобы все было как прежде в целости на своих местах! А я пойду отдохну.
Учитель вышел, а я с тоской посмотрела на груду черепков. Радовала лишь одна мысль — я летала!!! Ну в воздухе висела. Но ведь безо всяких там приспособлений. При случае надо повторить.
Вздохнув, поплелась разгребать завалы.
— Горох налево, пшено направо. Золушка, блин. А розы вырастут сами…
Так, бурча себе под нос, я принялась разбирать устроенный бардак. Собрать воедино разбившуюся посуду и просыпанную еду не представлялось сложным, а вот расставить все это в старом порядке — это проблемка. А Мастер слов на ветер не бросает, раз сказал расставить по местам, то так и нужно сделать. Аккуратно сложив восстановленные вещи на полу, я задумалась. Что-то я, конечно, помню, но чтобы все…
Что там учитель говорил? Слушать окружающее, расслабиться, сосредоточиться. Недавно я осознала, что могу получать удовольствие от медитаций, от того состояния осознания себя и мира, и мира в себе.
Так, а это что?! Я вдруг поняла, что нити собранных предметов имеют некое подобие бледных теней, тянущихся как следы к пустующим нишам. А это уже интересно! Не факт, что это то, что мне нужно, но за неимением другого стоит попробовать. Я связала тени с предметами, действуя все быстрее, где помогая себе палочкой, где руками. Все-таки это далеко не так просто, а палочка не совсем подходящий инструмент. Местами требовались совсем легкие касания.
И тут меня озарило! Я вскочила, бросив свое занятие, хотя только половина предметов заняла свои места, и метнулась к себе в комнату. Там торопливо раскрыла этюдник и достала пачку кистей. Сразу отбросив несколько с жестким ворсом, внимательно оглядела оставшиеся. Могли бы подойти все, но я выбрала одну — мою любимую колонковую с плоским упругим ворсом средней длины. Вернувшись к месту наказания, я поняла, что кисть — это идеальный инструмент! Где-то работая ворсом, местами тонким деревянным черенком, я справилась с оставшимися предметами за считаные минуты.
— А розы вырастут сами, — пропела я и взмахнула новым инструментом. Проводя волосками кисти по ближайшим льйини камня и воздуха, я рисовала — создавала рисунок розы, с удовлетворением обнаружив, что цвет нитей меняется от такого воздействия. В какой-то момент стало ясно, что окружающих меня льйини не хватает, и я вплела в узор одну из своих нитей. Действовала, полностью положившись на интуицию, ведь я не знала, как выглядят льйини розы, а остальное дорисовало воображение и услужливо подкинула память.
Наконец удовлетворившись результатом, я опустила кисть — передо мной висел трехмерный рисунок розового куста. Ну вот и 3D МАХ не надо учить. Сфокусировав зрение, я восторженно замерла, куст был самым настоящим. Потрогав листок, я почувствовала все прожилки и шероховатости, а шип на стебле тут же впился в палец, подтверждая материальность стебля, стоило мне всунуть руку глубже в зелень. От негодования меня отвлек тонкий запах чайной розы, источаемый нежными цветками.
Так, непорядок. Не будет же куст все время висеть в воздухе — поливать невозможно, вон и корешки болтаются. И я решила посадить его прямо в пол, размягчив камень до состояния песка.
Опустив свое творение, я вдруг встретилась с ошарашенным взглядом учителя. Интересно, давно он там прячется за кустом?
— Невероятно… — пробормотал он.
— Мастер, я все расставила, — заикнулась было я, но он только махнул рукой, неотрывно глядя на цветок.
— Настоящее творение… — донеслось до меня его бормотание, — ни тени иллюзии!
— Но учитель! — возмутилась я. — Мы еще не проходили иллюзии.
Он оторвался от созерцания розы и шумно выдохнул. Потом озадаченно моргнул и вдруг начал заразительно смеяться.
— Девочка моя! — донеслось до меня сквозь бурное веселье. В таком состоянии я не видела старика еще ни разу. — Ой не могу! Мы иллюзии, видите ли, не проходили!
Он смахнул слезу со сморщенной щеки.
— И поэтому ты решила прибегнуть к созиданию! Бедное мое дитя!
— Ну, как говорится, на безрыбье и…
— И яйцо — икра. — Старичок захохотал еще сильнее, увидев мою надутую физиономию.
Оригинальная трактовка. Я чувствовала себя неважно — как будто марафон пробежала, а тут еще издеваются ни за что. Нормальный куст!
— Ты хоть знаешь, Лиссэ, что талантом создания предметов — не преобразованием структуры уже существующих, а именно созданием новых льйини и плетений, — обладают единицы в этом мире?
Ну, мне приятно, что я такая вся из себя расталантливая, ну и что? Зато я иллюзии не умею создавать.
— О, дитя. Это по сравнению с созиданием — цветочки! — И Мастер снова захохотал.
Каламбурист!
Дед Герасим утер слезу и вмиг стал серьезным.
— Самое главное, что ты должна запомнить, это неизменность потока силы при созидании живого. То есть ты навсегда остаешься связанной с тем, что создала. И если ослабишь поток вливания энергий, особенно своей собственной, то рано или поздно твое творение погибнет. Полноценное Создание — это привилегия богов, увы недоступная обычным существам. Всегда — повторяю, всегда — проверяй наличие дочерних льйини в плетениях. Забудешь — и свяжешь себя навеки. После определенного момента процесс созидания становится необратимым, расплести не получится, придется только рвать. С неживыми предметами легче, если только они по определению не должны нести в себе энергию, в противном случае ее запас исчерпаем.
Я обиженно насупилась — ни минуты без нотаций — и пошла спать. Камни уже еле светили, показывая, что время-то позднее. Уже засыпая, вспомнила странную фразу учителя — «в этом мире». В этом мире… В ЭТОМ мире! А в каком таком этом? И провалилась в сон.
Едва продрав глаза, я торопливо оделась и побежала в гостиную. Мастер был там. Он сидел прямо напротив куста, прикрыв глаза, явно наслаждаясь витающим вокруг ароматом.
— Это прекрасно, Лиссанайя. Рад, что успел увидеть такое творение до ухода за Серую пелену. В нашем мире ничего подобного нет. Сама придумала или по памяти?
— По памяти. — Я старалась собрать все силы и заставить сердце биться помедленнее.
— Ты была не совсем готова для того, чтобы осознать этот факт, дитя, поэтому и закрылась сама от себя. А я немножко этому поспособствовал. Да, этот мир не твой, и шансов вернуться у тебя не так много. Стихийные порталы — великое благо и большое зло нашего мира, но сам мир не хороший и не плохой, он такой, каким мы сами хотим его видеть. Ты должна научиться видеть вдаль, научиться плести из льйини и пользоваться порталами — только таким путем ты имеешь шанс вернуться.
Я не шевелилась, не могла, стояла как громом пораженная. В последнее время часто приходилось уговаривать себя, что я нахожусь под землей, но на Земле! Ввиду того что с каждым прожитым часом в душе нагнетались сомнения. Но мне необходимо убедиться, увидеть своими глазами! Старик понял и кивнул каким-то своим мыслям.
