— Надо было бросить тебя… К черту все! Шара-ла, Мастер, зачем я послушалась тебя?
Я видел, как она останавливает кровь едва заметным движением пальцев.
— Слушай…
— Отстань от меня. Еда на столе, юфа на огне, чашку найдешь.
— Подожди. — Я направился было к ней.
— Оставь извинения при себе, хассуэре, я ожидала подобной реакции, может, не столь бурной… — Она исчезла в дверном проеме и показалась мгновение спустя с вещевым мешком в руке. — Иначе позволила бы Рюшу убить тебя до того, как ты приблизился.
Я облизнул пересохшие губы, про этого ее телохранителя я как-то забыл.
— Мне надо подумать и достать молока, чтобы быстрее поставить тебя на ноги. — Она закинула мешок на спину и посадила возбужденного кагарша себе на плечо. — Я вернусь через два дня. Делай все, что полагаешь подобающим, хассуэре.
И исчезла в темном коридоре, снимая свой последний щуп.
Лиссанайя
Я резко сдернула оставшийся щуп. Месть? Да! Мелкая? Безусловно! Полегчало? Еще как!
Ничего, потом вымоет пол, никуда не денется, в противном случае будет трапезничать прямо так. Сказать по правде, я здорово перетрусила, даром что медитировала. Но это мне и помогло оставаться на месте какое-то время и сохранять, я надеюсь, вменяемое выражение лица. Эх, все равно не выдержала и дернулась, чуть горло себе не перерезала. Кто ж знал, что он сразу с саблей кинется?! Да еще с таким жутким шипением и безумным выражением лица, а волосы вообще шевелились прядями, как у Горгоны. Даже не представляю свою реакцию, если бы они имели свою прежнюю длину.
Подтянув ремни рюкзака, я перешла на бег. Дикие земляные коровы обитали в огромной пещере с неплохим природным пастбищем и прудом. Здоровенные слоноподобные снорги были по натуре своей добрейшими созданиями, и мы с Мастером частенько наведывались к ним за жирным густым оранжево-желтым молоком, очень полезным и питательным. Пару раз в благодарность отгоняли от них крупных хищников.
Свод пещеры начал понижаться, и я чуть сгруппировалась, не снижая темпа. Все пути на две недели вокруг я знала как свои пять пальцев, но, несмотря на это, не переставая посылала вперед поисковые импульсы — ситуация могла поменяться в любой момент. Выбрала на развилке левый тоннель, пусть он длиннее, зато не встречусь со зловредными плотоядными поганцами, засевшими в засаде за поворотом. До привала никаких сноргов мне по дороге не попалось. Отпустив Рюша охотиться, растянулась в нише под потолком и, принявшись за припасенное мясо, вернулась к своим мыслям.
Кхаракх! Язык этот их еще. Мастер почти не учил всеобщему темному — так, какие-то азы. Сказал, что без высокого мне на помощь рассчитывать не придется, я здесь никто — человек. Но, в совершенстве владея языком элиты, на котором не говорили даже обычные дроу, я привлекла бы к себе внимание власть имущих. А там уж крутись как придется. Сейчас в более продолжительной беседе я запалюсь раньше времени. Судя по всему, этот хассур далеко не дурак, одно с другим сумеет соотнести. Надо срочно брать с него клятву, пока он не начал задавать вопросы. Тогда можно будет вздохнуть свободнее.
Не дожидаясь кагарша — он быстро найдет меня сам, я ловко по уступам спустилась из своего укромного места и продолжила путь. Переночую в Большой пещере, а с утра наберу молока, и обратно.
Пять слизней впереди заставили гадливо поморщиться: слишком медлительные для меня, они источали преотвратный запах гнилья, питаясь в основном падалью. Всю дорогу заполонили — не обойти, тьфу, пропасть.
О! Пропасть! Я проверила ближайшие льйини камня и воздуха — чисто, и, собравшись, кинула заготовленное плетение под первое белесое тело. Один за другим жирные туши падали в образовавшуюся дыру. Жаль, надолго это их не задержит, зато я могу спокойно пройти.
Разбежалась, ухватившись за льйини воздуха, сплела их со сводом и, как на тарзанке, ловко перемахнула через устроенную мной ловушку. Моя давняя мечта — свободный полет, была настолько сложной, трудоемкой и кропотливой работой с нестабильными воздушными льйини, что, пару раз полетав под ехидное хихиканье Мастера, глумящегося над моими потугами, я отбросила это «прекрасное» занятие. В конце концов, левитация была гораздо доступнее.
Я замедлила бег и прижалась к левой стене, одновременно накидывая серую маскировку на свою ауру — Льйи Тайги, как называл ее наставник. Под черной толщей камня правой части свода копошилась голодная гниель. Интересно, она почует моих узников раньше, чем им удастся выбраться? Впрочем, мне все равно, даже несмотря на то что сытая гниель в три раза злобнее голодной — так уж у нее устроена система самозащиты, я успею обернуться до любого из этих событий.
Впереди забрезжил тускло-красный свет, и я переключилась с ночного зрения на полуночное и уменьшила вдвое количество импульсов-разведчиков. Мастер неделями учил меня переключаться, пока это не стало получаться произвольно. Необходимость навыка я оценила в первом же путешествии. Все пещеры отличались друг от друга не только размерами, структурой и обитателями, но и степенью освещенности. Зависело это как раз от обитателей: светящихся грибов, тварюшек, пород камней, но в основном за счет разнообразной плесени, виды и многоцветие которой приводили меня в полный восторг. Поэтому в некоторых тоннелях стояла тьма, хоть глаз выколи, в других же могло быть светло, как на поверхности. В основном же преобладало мягкое неяркое свечение различных оттенков, обычно не теряющее своей интенсивности ввиду того, что у различных видов растений были свои собственные циклы жизни, не пересекающиеся между собой. Разумные существа этого мира ориентировались на шакры — полуживые камни с суточным циклом, идеально подходящим под принятое времяисчисление.
Воздушные потоки ласково погладили разгоряченное от бега лицо, возвещая о большом открытом пространстве впереди. Я перешла на шаг, полной грудью вдыхая свежесть пещерного ветра, и вскоре осторожно выглянула из тоннеля.
Большая пещера представляла собой огромную долину, заросшую в основном низкими буро-желтыми лишайниками. Практически в самом центре ее располагался водоем с теплой минеральной водой из бьющих на дне источников. Поэтому почти все время над водой стоял белесый туман, из-за чего другой конец пещеры был не всегда различим. Несмотря на это, в тумане очень любили нежиться земляные коровы. Я и сейчас различила сгрудившуюся возле кромки воды подвижную массу из огромных тел, готовящихся ко сну. Надо было и мне скорее добраться до своего обычного укрытия, пока не погас голубой свет больших шакров и на охоту не вышли ночные хищники. Я подбежала к узкой расщелине, образовавшейся от давнего землетрясения, и, протиснувшись в нее, забралась, цепляясь за выступы, в углубление, находящееся на высоте, примерно равной росту трех коров. Отсюда мне было видно, как деловито эти массивные снорги образовали плотный круг, собрав детенышей посередине и выставив дозорных самцов. Я тоже раскинула пару сетей-охранок и, перекусив, уютно свернулась возле рюкзака.
Утром меня разбудил довольный Рюш. Сыто курлыкая, он суетился перед лицом, щекоча мне нос своим мягким мехом.
