Внезапно в лицо ударил порыв ледяного ветра, и из-за следующего поворота мы выскочили на поверхность. Яркий слепящий свет резко ударил по глазам, и на мгновение я ослепла. Резь под веками была настолько сильной, что с губ помимо воли сорвалось сдавленное сипение. Часто моргая слезящимися глазами, я постепенно обретала способность видеть, а когда наконец смогла полностью сфокусировать взгляд, задохнулась от восторга. Мы мчались через огромное заснеженное плато, с двух сторон окруженное высокими зубьями гор. Далеко впереди гряды понижались, сходясь к узкой расщелине.
— Врата Нидны, — услышала я голос хассура и, повернув голову, заметила, что он указывает на все плато, — нам нужно к створкам.
Я в ужасе огляделась, пытаясь раскинуть импульсы разведчиков во все стороны сразу и чувствуя, что волны паники уже полностью скрыли сжавшееся от страха сознание. Глубокий вдох снова сконцентрировал разум на заготовленных плетениях. Это было совсем непросто, даже сейчас, когда опасность отряду еще не грозила. Попробуйте одной рукой писать текст с листа перед глазами, одновременно ею же перелистывая страницы книги и делая там нужные отметки, другой, допустим, смешивать ингредиенты для пирога и нащупывать графин с водой, ногами пытаясь собрать раскатившуюся по полу картошку, отделяя ее от апельсинов, а зубами открывать пачку таблеток от головной боли. Знакомая ситуация перед сессией? А теперь умножьте все действия минимум на два, и получится то, что я сейчас испытывала. Кхаракх!
Хьюрши мчались с сумасшедшей скоростью, но было ощущение, что мы не продвинулись ни на полкилометра. Вокруг в девственно-белом великолепии раскинулась межгорная равнина с торчащими то тут, то там острыми глыбами льда. Снег искрился под лучами полуденного солнца всеми цветами радуги, а лед, преломляя свет, образовывал причудливые полупрозрачные скульптуры. Взгляд рассеянно отмечал все детали, чтобы потом по памяти как следует насладиться великолепным пейзажем, тогда как все тело закаменело от напряжения, а разум лихорадочно работал, выискивая малейший намек на опасность. Когда внезапно сбоку раздалось яростное жужжание, как от роя гигантских рассерженных пчел, я подпрыгнула в седле. Ни один из разведчиков не был потревожен.
Портал открылся, — крикнул Кирсаш, уводя хьюрша вправо.
Я уже и сама видела крутящийся знаком бесконечности зев воронки, возникший прямо на пути Аршалана. Все заняло какие-то секунды: стихийник еще не развернулся полностью, а Кир выхватил гарш и стремительным движением выбросил руку вперед, тогда как мин-фейрин подобрался, опуская стрекало на спину своего хьюрша. Одновременно с раздавшимся перед порталом взрывом, скакун Арша взвился в гигантском прыжке, пытаясь уйти следом за нами, используя взметнувшиеся вверх осколки камня и льда как опору для следующих прыжков. Я накинула на них аркан и дернула на себя, придавая скорость и уводя от опасной близости к порталу. Едва не задев воронку кончиком хвоста, хьюрш Аршалана благополучно приземлился возле нашего, а через секунду воронка схлопнулась в себя и от портала не осталось и следа, только большая рытвина в месте попадания нача. Исишу благодарно кивнул мне, а может быть, фейрину, подтверждая, что с ним все в порядке. Рядом мелькнуло бледное лицо Сертая, и тут же с приходом тревожных льйини близнецов взвыли все мои разведчики.
Мы ускорились, догоняя братьев, указавших куда-то далеко назад. Я обернулась вместе с Киром, досадуя, что не могу прочитать по импульсам, что за снорг нас преследует. В ответ из-под земли выплеснулся фонтан ледяных крошек, поднявшийся на много метров над поверхностью, как будто огромный кит наконец пробудился после долгого сна. Я поняла, почему не могла разобрать данные разведчиков — толщи льда экранировали льйини. Но теперь определила вид снорга — льдистый червь, точнее черви, так как они не охотятся в одиночку. В подтверждение моих слов с другой стороны взвились еще два фонтана, и приближающаяся рябь на поверхности снега говорила, что охота начата.
— «Дрожь земли», будь она неладна, — буркнула я про себя, — никогда не любила этот фильм!
— Айаре! — выдохнул Кирсаш, подгоняя хьюрша, и выпустил пучок льйина квелли для отряда.
Судя по слаженным действиям, все члены сешшера получили приказ сбиться в плотную группу. Хассуры выхватили гарши, зажимая в руке заготовленные начи.
Я лихорадочно думала — щитом укрыться не получится, черви слышат вибрацию, а держать его снизу я не смогу; убить длинного проворного снорга, которого к тому же скрывает плотная ледяная корка поверхности, ой как непросто. Словно красуясь, из-под снега на мгновение показалась полупрозрачная голова с белесыми глазами и ловко, будто это вода, а не твердая ледяная поверхность, нырнула обратно, утягивая за собой длинное кольчатое тело, в котором при желании можно было разглядеть серые внутренности. Но можно ведь и обмануть! Я сосредоточилась на плетении, воссоздавая шум, производимый нашим отрядом, и выпустила нескольких фантомов в разные стороны. Черви разделились, преследуя невидимые жертвы, но один все же остался висеть у нас на хвосте.
Мой воздушный разведчик снова тревожно зазвенел, и я обернулась в поисках нового противника. Кир проследил за моим взглядом и снова ругнулся.
— Надеялся в этот раз проскочить! — В досаде он выкрикнул новый приказ отряду. — Рановато они вернулись. Птары!
Но я и сама поняла, что это за растущие точки в небе, летящие к нам от самых пиков.
— Я накину обманку! — И я начала плести.
— Не сработает, — фейрин был категоричен, — они поймут, что червь преследует кого-то, даже если не будут видеть нас. Умные твари! Сколько их?
Пока расстояние не позволяло определить число сноргов, даже с помощью зрения дроу, но мой импульс мгновенно принес ответ.
— Пятеро! — доложила я.
Следуя приказу Кирсаша, сешшер увеличил дистанцию между хьюршами. В центре между близнецами оказались Сертай с Тианом, мы замыкали. Я поняла, для чего это нужно, когда увидела, как хассуры встают в седлах, носком сапога цепляясь за ремни, раскачивая гаршами, словно прикидывая расстояние. Не разобрав, что за приказ послал Кир брату, я заготовила большую сеть — трудоемко, но должно сработать.
Не успела я затянуть последний узел, как меня что-то вздернуло вверх, нарушая всю концентрацию и, как следствие, рисунок плетения. Через удар сердца я ощутила всю прелесть свободного полета. Не успела даже испугаться или пискнуть, как поперек туловища меня обхватили чьи-то руки, прежде чем костяные челюсти щелкнули у меня за затылком.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Сертай, крепко прижимая меня к себе.
— Я в бешенстве, — выдохнула я остатками выбитого от удара воздуха, вырываясь, и поняла, что грузового сиденья перед полукровкой нет и я сижу у него на коленях.
— Ты куда?! — воскликнул он, когда я решила проявить чудеса эквилибристики и перелезть к нему за спину.
— Туда, где буду полезна, — прошипела я, вцепляясь в него одной рукой и оглядываясь.
Мои чудеса эквилибристики выглядели неуклюжим ползанием по сравнению с тем, что выделывали хассуры. Они подпрыгивали и кувыркались, сползали на бок и прятались под живот своих скакунов, лишь касаясь пристежных ремней, уворачиваясь от быстрых длинномордых птаров. Два снорга уже бились в агонии далеко позади, и льдистые черви быстро приближались к ним, в предвкушении выпуская гейзеры из острых снежных крошек. По волосам братьев то и дело пробегали разряды, а длинные косы рассекали воздух подобно кнутам, и не составило особого труда понять, как были повержены выбывшие из боя твари. Хьюрш Азно был легко ранен — у него на боку ближе к хвосту красовался длинный рваный порез. Как долго он сможет держать заданный темп?! Оставшиеся птары разумно держали дистанцию, стараясь не подлетать близко даже к Кирсашу, у которого волосы были не в пример короче близнецов, и пытались достать хьюршей, а не их опасных наездников.
