– Покажите мне.
И мех появился. Диана ахнула, когда мех, белый, как снег, и легкий, как перышко, лег ей на плечи, обвился вокруг шеи и спустился на спину.
– Великолепно! – проговорил Гай.
Диана повернулась к зеркалу, чтобы увидеть себя со стороны. Ее голова с золотистыми волосами как будто выглядывала из гнезда с шелковистым пухом.
– Это просто восхитительно! – выдохнула Диана.
Гай кивнул, и пока он выписывал чек и отдавал распоряжение о доставке покупки к вечеру в отель, Диана осмелилась посмотреть на другие меха, которые были здесь выставлены. Норка, темная и шоколадного цвета; соболь; шкура леопарда; дымчато-голубая лиса. Диана глубоко вздохнула. Все-таки приятно быть замужем за таким богатым и щедрым человеком, как Гай. Жизнь компенсирует некоторые минусы. Все же временами он так хорошо к ней относился, был так добр и хотел ей только хорошего. Если бы только…
– Ты можешь надеть ее сегодня вечером с зеленым платьем, – сказал Гай, нарушая ход ее мыслей. Диана улыбнулась ему. Какое имеет значение, что он хочет, чтобы она выглядела иначе? Кажется, его очень радует, если она надевает вещи, которые он ей подарил, а ей в конце концов хочется лишь, чтобы он любил и одобрял ее. Это имело большее значение, чем все другое. Его одобрение. Папа всегда одобрял то, что делала его дочь.
Когда они вышли из магазина, Диана взяла Гая под руку.
– Спасибо, Гай, – пробормотала она. – Ты так добр ко мне.
Он выглядел весьма довольным и повел ее в ближайший ресторан, где они выпили по большой чашке горячего пенистого шоколада и съели по пирожному. Гай бодро говорил о своих планах по возвращении в Париж. Вечер в опере. Поездка в Версаль. Посещение Лувра. Покупки для нее у Диора и Нины Риччи, возможно, еще у Чианарелли. Диана слушала и снова чувствовала себя счастливой.
Обед в этот вечер прошел приятно и без особых событий. Гай заказал икру, за которой последовала жареная утка в восхитительном вишневым соусе и, наконец, блинчики «сюзет» с апельсиновым вареньем и ликером. Кроме того, было два сорта вина. Гай, похоже, чувствовал себя отлично.
Впервые за время медового месяца Диана несколько расслабилась. Ее тоска по дому отошла на второй план, и ей больше не казалось странным находиться один на один с мужчиной двадцать четыре часа в сутки и ездить по всяким немыслимым местам. Она еще выпила вина и, встретившись со взглядом Гая, впервые поняла, насколько прав был Джон. Гай был более умудренным жизнью, чем она, более опытным и весьма практичным. Она ничего не знала о жизни за пределами Стэнтон-Корта, защищенная его стенами от реальности. У Дианы вспыхнули щеки, когда она вдруг осознала, какой обузой была эти две недели для человека, ожидавшего, что его жена будет такой же практичной и мудрой. А какой нервной и невосприимчивой она была в постели! Неудивительно, что Гай в ней разочаровался. Ему не нужна в качестве жены хныкающая глупенькая школьница. Он хотел – и имел право этого ожидать, – чтобы она была самостоятельной, куда бы они ни пришли. Это напомнило ей о том, как все оказывалось несоответствующим ее ожиданиям. Сейчас в их отношениях не было ни радости, ни нежности. А что касается любви… она отказывалась верить в то, что любовь существует только в книгах да фильмах.
Диана сделала глоток вина, и в ее глазах появился лихорадочный блеск. Пора ей стать взрослой, сделаться настоящей женщиной – женщиной, способной порадовать и удовлетворить мужа. Диана улыбнулась Гаю, снова глотнула вина, и пламя свечи заплясало между ними.
– Пошли, – предложил через некоторое время Гай. – Мы можем спуститься к озеру, прежде чем отправиться спать.
Небо было усеяно звездами. С вершин гор, окружающих город, веял легкий ветерок, шелестел листьями, играл высокой травой под ногами. До них издали долетело позвякивание колокольчика на шее какой-то козы. Они спустились к воде не разговаривая, но сейчас молчание не казалось Диане тягостным, на сердце у нее было тепло и уютно.
Когда они пришли в номер, Гай снял пиджак и, швырнув его на кресло, подошел к высокому окну. Блики света играли на поверхности озера, но Гай, похоже, сосредоточил свое внимание на освещенной террасе внизу, где люди еще сидели, пили вино и вели разговоры.
Находясь в приподнятом настроении после выпитого вина и от найденного ею решения – быть зрелой и уверенной, Диана медленно направилась к Гаю. «Сегодня, – решительно сказала она себе, – я постараюсь получить удовольствие от любовной игры. Я постараюсь ответить на его бурную страсть. Я докажу, как люблю его».
– Дорогой… – Подойдя сзади, она обняла Гая за талию и прижалась к его спине, ощутив лобком твердость его ягодиц.
Секунду-другую не было никакой реакции, а затем Гай резко повернулся. Глаза его сверкали.
– Я выйду, – резко сказал он, отворачиваясь от Дианы. Схватив пиджак, он, не говоря ни слова, шагнул к двери.
Через секунду дверь за ним захлопнулась, и Диана осталась одна.
Становилось все холоднее, звезды все четче высвечивались в черном небе. Дрожа от холода, Гай втянул голову в плечи и двинулся к центру города. Дурак! Он скрипнул зубами. Чертов дурак! Он способен сейчас сокрушить все вокруг, если не возьмет себя в руки. Гай глубоко засунул руки карманы и ускорил шаг, пытаясь как-то совладать со смятением. Он чувствовал себя в ловушке. Такого он не предвидел. Эти постоянные взгляды Дианы, полные любви, ее навязчивая нежность и детское ожидание способны были свести его с ума. Настоящая беда с этими женщинами. Вначале была мать, а теперь Диана с ее романтическими представлениями и глупыми фантазиями. Почему она не могла больше походить на… Он оборвал себя, чтобы остановить лавину воспоминаний, которые мгновенно обрушились на него, воспоминаний о пережитом опыте, таких поразительно красивых, что они могли надорвать ему сердце и вывернуть его наизнанку.
О Боже! Что он будет дальше делать с этой женщиной! Гай в отчаянии поднял вверх подбородок. Ветер с гор обдувал его, забираясь под одежду и обжигая ледяным холодом.
Надо подвести кое-какие итоги. Что же он сделал из того, что первоначально обещал себе? Гай замедлил шаг, почувствовав себя немного лучше. Конечно, пока что все еще возможно. Как только закончится медовый месяц, жизнь может вернуться… ну, почти в нормальное русло. По крайней мере он не будет рядом с ней двадцать четыре часа в сутки, сходя от этого с ума.
Гай находился в центре Лозанны, рестораны и бары, в которых горели огни и шла обычная жизнь, выглядели весьма привлекательно. А ему сейчас явно нужно было выпить.
Гай зашел в первый подвернувшийся бар, заказал бренди и сел за столик в углу. Господи, что он скажет Диане? Она ведь абсолютная дурочка. Наивная и не знающая жизни, это верно. Невинная и доверчивая, что тоже верно. Но если он и впредь будет вот так срываться, она заподозрит, что с ним что-то серьезное. Гай внутренне застонал. Подобные срывы – это самое худшее из того, что может быть. В прошлом у него было несколько женщин – низкопробных проституток, которые не задавали вопросов, но уверяли его, что он способен функционировать нормально. Но Диана… с мягкими маленькими ручками и нежным девственным телом… Он вдруг разозлился на то, что она не такая, как он хотел, и никогда не сможет быть такой.
