– Как-то я познакомилась с Даниелом О'Коннелом. В то время мой муж был членом парламента. И я слышала его восхитительные речи. Да, мистер О'Коннел был неподражаем. Но ваш голос мне нравится больше, мистер Парнелл.
После ухода Чарлза тетушка Бен задумчиво посмотрела на племянницу и сказала:
– Да, по-моему, этот человек стоит того, чтобы следовать за ним. Как-нибудь приведи его ко мне еще раз. Я получила огромное наслаждение, беседуя с ним.
* * *
Следующая встреча Кэтрин с мистером Гладстоном совпала с известиями о самых возмутительных нарушениях закона в Ирландии. Мистер Гладстон испытывал чувство горького разочарования. Больше он уже не напоминал снисходительного хозяина, радушно принимающего у себя красивую молодую женщину, а предстал перед нею свирепым стариком с неприветливым, злым лицом и злыми глазами.
– Вы должны передать вашему другу, миссис О'Ши, что меня больше совершенно не интересует то, что он говорит о гомруле, в то время как сам является вдохновителем ужасного насилия и жестокости. Передайте ему, чтобы он немедленно прекратил это. Если он попытается приостанавливать действие акта о земле, то, уверяю вас, будут приняты совершенно иные меры. – Он предложил Кэтрин руку, и они прошлись по огромному кабинету, при этом он торопливо говорил следующее: – Мы и так разрешили ему очень многое. Правительство больше не станет это терпеть. А я не собираюсь постоянно выслушивать жалобы из дворца. Королева не очень-то жалует своих ирландских подданных. Говоря по правде, не больше моего. Я добился, чтобы прошел земельный акт, и вот теперь мистер Парнелл, похоже, решил все разрушить.
– Ему нужно намного больше, нежели земельный акт, мистер Гладстон.
Старый орел обратил к ней свое суровое лицо.
– Неужели он никогда не будет удовлетворен достигнутым?
– Будет. Когда-нибудь.
– Что-то я сомневаюсь в этом.
– Он довольствуется достигнутым, лишь окончательно добившись своей цели. Я имею в виду гомруль.
– Да, разумеется, – задумчиво произнес старик. – Я считаю его человеком, который не успокоится до тех пор, пока не добьется любой цели, пришедшей ему в голову, и не важно, мудрая она или нет. Скажете, я не прав, миссис О'Ши?
Кэтрин опустила глаза.
– Должно быть, сейчас вы попали в самую точку, мистер Гладстон, оценивая его характер.
– Да, Боже мой, но и моему терпению иногда может прийти конец! Передайте ему, чтобы он держал в узде своих разбойников, иначе я не смогу сдерживать мистера Фостера. Уверяю вас, мистер Фостер не будет счастлив до тех пор, пока мистер Парнелл не окажется за тюремным замком.
– Вы хотите сказать, что его все-таки арестуют?!
Мистер Гладстон взглянул на Кэтрин, потом дружески похлопал ее по руке.
– Цивилизация еще не исчерпала своих возможностей до конца.
* * *
Она пересказала весь разговор с Гладстоном Чарлзу, когда тот в очередной раз приехал в Лондон, и частично передала эту беседу Вилли.
Вилли был целиком и полностью на стороне мистера Гладстона.
– Если хочешь знать мое мнение, то Парнелл просто-напросто потерял контроль над своими людьми. Он настолько взбаламутил поток ненависти, обращенной против Англии, что теперь не в силах его остановить. Вот увидишь, этот поток поглотит и его самого, если он не будет осторожен. Он на удивление упрямый малый, должен заметить. И ты такая же упрямая, как он, не так ли, Кэт?
– Тебе хорошо известно, что я восхищаюсь им.
Вилли задумчиво посмотрел на нее:
– Только до тех пор, пока он не оставит свои штучки… О'Горман Махоун считает, что я слишком легко позволил ему выпутаться из этого дела.
– Этот О'Горман Махоун пусть лучше не сует нос не в свое дело!
Вилли собрался было резко ответить, но передумал и очень ласково поцеловал ее в щеку.
– Да, согласен, я вел себя диковато. И очень рад, что моя мать ни о чем не узнала. Это потрясло бы ее до смерти. Она никогда не одобряла тебя в качестве моей жены, но у нее никогда не вызывали сомнения твои моральные качества.
– Как и у тебя, Вилли, – проговорила Кэтрин.
– Я уже сказал, что повел себя немного несдержанно. В конце концов, тебе может нравиться мистер Парнелл, но надо же соблюдать приличия и условности, чтобы не наделать глупостей. Я всегда доверял тебе. Да, я сорвался, но только из-за того, что ты слишком долго была ко мне так откровенно холодна. Однако я пресек все эти идиотские разговоры насчет Китти О'Ши. Больше ты этого никогда не услышишь. – Он пристально посмотрел на нее: – В чем дело? Ты немного бледна.
Если бы не слышать этих разговоров! Она про себя молилась, чтобы они прекратились навеки.
– Со мной все в порядке, Вилли. Просто немного устала. И это неудивительно в моем положении.
– В твоем положении! – воскликнул он. – Что ты имеешь в виду, черт побери?
– Я могу иметь в виду только одно, – с вымученной улыбкой проговорила она. – Нора с Кармен очень обрадуются. Они так умоляли, чтобы я принесла им маленького. Вот насчет Джералда ничего не могу сказать. Ведь он уже такой взрослый.
Ей пришлось вынести его объятия и сделать вид, что она рада им.
– Ну, ну, какой скрытницей ты у меня стала, кисочка. Ай-яй-яй… и даже ни словечка человеку, которому хотелось бы этого больше всех… старому глупому папочке. Когда это должно случиться?
– О… весной.
Он мысленно произвел какие-то расчеты.
– Должно быть, поздней весной. Ну что ж, тогда будем следить за тем, чтобы тебя ничто не беспокоило, так?
А между тем время от времени приходили чисто формальные письма от Чарлза.
Моя дорогая миссис О'Ши.
Сегодня уже было устроил все так, чтобы отправиться на митинг в Дархем, но в самый последний момент все сорвалось. По-моему, в Элшеме осталось несколько моих книг, и примерно часиков в десять – двенадцать в понедельник я бы хотел заехать за ними. Но сначала дайте мне знать, нашли ли Вы их. Пожалуйста, ответ присылайте в парламент, куда я зайду за своей корреспонденцией в понедельник.
Она дипломатично предъявляла все эти письма Вилли, а ему весьма успешно удавалось скрывать свою неприязнь к Парнеллу во время их частых встреч и совместных обсуждений различных политических маневров. Вилли стал высоко держать голову и ходил с напыщенным видом, засунув пальцы в карманы жилета. Казалось, ему доставляло огромное удовольствие вынашивать свои грандиозные мечты о том, что в один прекрасный день он станет главным секретарем Ирландии. Он преуспевал в своей дружбе с мистером Джозефом Чемберленом и другими влиятельными членами кабинета. Проницательно и дальновидно он заводил себе друзей по обе стороны баррикад. Это не могло отрицательно повлиять на будущую карьеру капитана О'Ши. Неужели Кэтрин не радует то, что он наконец остепенился, приобрел в обществе вес и так серьезно занялся своей карьерой? Возможно, однажды его тоже с триумфом пронесут по улицам Дублина…
