Тут Ники замахала ему — у нее был такой вид, словно она ждала, что он подъедет к ней и остановится, как только что останавливался рядом с Глорией. Но Кимо не сделал этого. Не сводя глаз с приветливо махавшей ему Ники, он улыбнулся ей и… проехал мимо, как обычно изнывая от желания обладать ею.
На лице девушки появилось недоуменное выражение, когда она поняла, что он не собирается подъезжать к ней. Он обернулся, глаза их встретились — Кимо дотронулся рукой до полей шляпы, пришпорил пони и уехал с арены.
— Должно быть, он не получил моей записки, — проговорила Ники, когда Кимо скрылся за палатками. — Надо его догнать. — Она направилась было вслед за Кимо, но Мелроуз остановил девушку, схватив ее за руку. Ники вопросительно посмотрела на него.
— Почему ты не оставишь его в покое? — осведомился он.
Ники вырвала у него руку.
— Честно говоря, Мелроуз, я просто хочу, чтобы Кимо вернулся на свою работу.
— А я хочу, чтобы ты увидела кое-что дальше своего носа, детка. Тут затронуты вещи и поважнее работы Кимо.
Ники возмущенно вздохнула, а Мелроуз тем временем увидел Кимо, выходившего из палатки для наездников. К нему тут же подплыла какая-то рыжеволосая девица — видимо, они договорились встретиться.
— Обернись и посмотри туда, Ники.
— Зачем? — раздраженно бросила девушка.
— Взгляни. Там Кимо.
Когда Ники повернулась и увидела, как Кимо обнимает пышную особу с гривой рыжих волос, ее пронзило необыкновенное чувство. Ники почувствовала себя брошенной женщиной, женщиной, от которой ее мужчина уходит к другой. Она машинально шагнула вслед за ним.
— Он пытается забыться, — донесся до нее голос Мелроуза. — Если не любишь его, лучше отпусти.
Ники посмотрела на него — в ее глазах были боль и замешательство. Мелроуз улыбнулся и потрепал ее по щеке, как делал это тысячи раз в ту пору, когда она была ребенком.
— Пойдем, детка, — промолвил он, ласково обнимая девушку. — Пойдем смотреть на праздник.
Кто-то наблюдал за ней.
Вокруг сверкали огни, толпа веселилась, но все вдруг показалось ей серым, когда неприятное чувство окутало ее, словно туман. Кто-то шел за ней… оглядывал ее с ног до головы, и от этого по ее телу побежали мурашки.
— Ники!
Девушка подняла глаза и перехватила встревоженный взгляд Мелроуза.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
Но Ники словно сквозь вату слышала его слова, потому что думала только о следившем за ней человеке. На нее часто глазели мужчины, однако сейчас все было иначе. В этих глазах была угроза. Тревога сковала Ники, она замерла на месте и огляделась по сторонам.
Он шел к ней от сверкающей неоновой вывески… Клоун в смокинге… С белым, как его рубашка, лицом и черными, как смокинг, зализанными назад волосами. Его брови были угрожающе нахмурены, рот напоминал красный шрам. Ники беспомощно смотрела на него, а он приблизился к ней и вложил в ее руку орхидею.
Девушка даже не заметила приложенного к цветку листка бумаги, пока тот, царапнув уголком ее кожу, не упал на землю. Она нагнулась, чтобы поднять его, а клоун тем временем растворился в толпе.
«Ты моя», — было написано на листке. И вновь чувство надвигающейся опасности охватило ее.
Кэтрин вздрогнула, ее глаза забегали по сторонам, а перед ее мысленным взором еще мелькали картины веселого праздника, которые становились все более размытыми и через мгновение исчезли. Она была в своей темной спальне. Кэтрин тяжело вздохнула. Ее сердце бешено колотилось, ее ночная рубашка пропиталась потом, а перед ее глазами все еще стояло пугающее лицо клоуна.
Отбросив одеяло, Кэтрин подтянула колени к груди. Это лицо не просто пугало ее, нет, от него исходило зло, которое словно плащом окутывало его фигуру. Дрожа, Кэтрин посмотрела на часы: без десяти четыре. Рассвет уже близок, но при мысли о том, что дьявол опять посетит ее во сне, ей расхотелось спать.
После душа Кэтрин почувствовала себя лучше. Надев халат, она сделала себе чашку чаю, села на диван и стала наблюдать за рыбами в аквариуме. Морские ангелы медленно плавали, их яркие желто-голубые плавники плавно колыхались в воде. Они были такими красивыми. Обычно Кэтрин успокаивалась, наблюдая за рыбами, но на этот раз даже созерцание морских обитателей не помогло ей обрести душевное равновесие.
Подумать только, сначала ей приснилось, что Ники упала — тогда Кэтрин даже ощутила резкую боль в левой руке. И теперь вот этот кошмарный сон о клоуне! Никогда еще ночной кошмар не пугал ее так сильно! И никогда еще он не был таким мрачным.
Кэтрин задумчиво отпила чаю. Причина кошмаров была ей ясна — что-то очень сильно тревожило ее, и эта тревога не оставляла ее даже во сне. И кажется, Кэтрин понимала, чем вызвана эта тревога.
Она посмотрела на аквариум, и ей показалось, что из сверкающей воды на нее смотрит человек. Элиот. Прошло меньше двух недель с того дня, как они стали любовниками, но за этот короткий срок кое-что изменилось в их отношениях. После ночи, проведенной на Киава-Айленде, он однажды неожиданно заехал к ней домой. Кэтрин торопилась привести себя в порядок, однако Элиоту все равно пришлось ждать ее минут сорок. Когда она выбежала из ванной, Рейнолдс сидел за ее письменным столом и читал рукопись. Услышав ее шаги, он отложил листы в сторону и потряс пальцами с таким видом, словно обжег их.
— А я и не знал, что ты трудишься с таким пылом, — заметил он. — Не хочешь слегка поубавить страсти в своей книге до тех пор, пока моя мать не прочла ее? — Рейнолдс усмехнулся, а Кэтрин нервно сглотнула.
Тревога вновь охватила ее, когда они вернулись домой с обеда. Они пили в кухне кофе и разговаривали, но вдруг Элиот замолчал и выразительно поглядел в комнату, на ее рабочее место.
— Что такое? — спросила Кэтрин.
Элиот посмотрел на нее, сделав вид, что его удивил ее вопрос. Однако у девушки было ощущение, что он ждал его.
— Неужто так заметно? — По лицу Кэтрин пробежала мимолетная улыбка, и тогда Элиот, наклонившись через стол, взял ее за руку.
— Кэтрин, — медленно заговорил он, тщательно подбирая слова. — Мы с тобой теперь пара. Команда, если хочешь, — добавил он. — И поскольку мы игроки одной команды, то действия одного так или иначе сказываются на другом. Пойми, что большинство моих избирателей будут в шоке, узнав, что моя девушка в таких подробностях описывает столь интимные сцены.
Ее лицо побагровело, но Элиот притворился, что не замечает этого.
— Насколько тебе известно, — продолжал он, — я постоянно у всех на виду. Люди наблюдают за мной и за моей девушкой. Ты не должна так много внимания уделять любовным сценам. Можно ведь просто намекнуть, описать их несколькими словами. Ну, фразами. Подумай о том, что я тебе сказал.
После этого памятного разговора Кэтрин стала замечать некоторые мелочи — то Элиот отдергивал ее руку, когда она принималась грызть ноготь, то поправлял ее волосы, если она убирала их за уши. Когда они встречались, он внимательно оглядывал ее с головы до ног, словно желая убедиться в том, что у его спутницы пристойный вид. Правда, это были сущие пустяки, но вскоре из-за них Кэтрин стала чувствовать себя примерно так же, как в Уинслоу-хаусе.
