Но тут толпа разделила их, и у Ники не было возможности поставить наглеца на место. Ночью темнота скрывала его красоту. А сейчас вовсю сияло солнце. В его лучах волосы Джека казались золотыми, а загорелый торс блестел как начищенная бронза.
— А он великолепен, не находишь?
Ники от неожиданности вздрогнула — она не слышала, как Мэлия вышла на веранду, принеся с собой две тарелки.
— Да уж, — кивнула девушка.
— Я наблюдала за вами прошлой ночью, — продолжала Мэлия. — Это ты первой обняла его. Но, на мой взгляд, он ответил тебе слишком уж страстно.
Бессмысленно было пытаться скрыть что-то от нее. Мэлия выросла на бережно хранимых традициях и верованиях ее гавайских предков, и все на острове считали ее мудрой женщиной.
Проворчав что-то нечленораздельное, Ники положила себе на тарелку несколько кусков бананового хлеба и долек дыни.
— Джек обладает некой силой, — добавила Мэлия. — Он вроде ничего никому не приказывал, однако уже навел в гараже небывалый порядок.
— Неужели? А откуда ты знаешь?
— Я разговаривала с ним. Он взял из моих рук чашку кофе и булочку. Ничего больше. Но улыбка благодарности, осветившая его лицо, была ясной и чистой, как рассвет. И все же, я повторяю, в нем есть удивительная сила. И честность. Думаю, он встанет на защиту того, кого любит, рискуя собственной жизнью.
— Будем надеяться, что этого не понадобится, — пробормотала Ники, поднося ко рту дольку дыни.
Мэлия смотрела, как Ники с наслаждением — будто десятилетняя девчонка — поедает дыню. Она вообще во многом оставалась ребенком — была такой же беззаботной, веселой… ранимой. Мысль о том, что Ники преследует какой-то клоун, ужасала Мэлию, возвращала ей леденящее чувство страха, которое она подавляла в себе уже много лет.
В ту давнюю страшную ночь разразилась буря, и ее вой лишь усугублял безумие, царившее в доме. И вдруг среди шума и хаоса наступила тишина — это был страшный миг, когда все сущее объединилось, чтобы она выбрала открывшуюся перед ней дорогу.
С той ужасающей ночи Мэлия надеялась и верила, что такая страшная минута не повторится, не сможет повториться. Но садист, издевающийся над Ники, возродил старые страхи в душе Мэлии.
Ее внутренний взор обратился к этому человеку, прячущемуся где-то вдалеке. И вот теперь в доме появился Джек — большой, сильный, красивый… как воин, который должен вступить в предсказанную судьбой схватку. Мэлия чувствовала, что он защитит Ники, хотя, с другой стороны, от него исходила некая угроза.
— Он человек чести, — заявила она. — Но не потеряй из-за него голову, детку.
Ники повернулась к ней с набитым дыней ртом.
— Почему я должна потерять из-за него голову? Я перекинулась с ним всего лишь парой слов!
Мэлия многозначительно улыбнулась.
— Слова ничего не значат. Тут как раз такой случай, когда говорит сердце.
— Да при чем тут сердце?! Ради Бога, Мэлия, неужели ты правда думаешь, что какой-то бродяга может войти и…
Мэлия остановила ее движением руки.
— В одном вы с дядей абсолютно одинаковы, — вымолвила она. — Вы оба рветесь покорить горный пик, на который еще никто не поднимался. Вместо того чтобы не гнаться за недостижимым, вы оба просто теряете рассудок. Так вот, смотри как бы это недостижимое не разбило твое сердце. — С этими словами Мэлия ушла с веранды.
Ники снова посмотрела на Джека. К тому времени когда он вымыл длинный белый автомобиль и приготовился полировать его, девушка уже утолила голод, и мозг ее вовсю заработал.
Вскочив со стула, она плотнее завернулась в халат, чтобы скрыть наготу, и вышла из тени веранды. Трава приятно холодила ступни, но зной накрыл жарким покрывалом ее неприкрытую голову и плечи. Стараясь не сходить с травы, Ники пошла вдоль плавящейся асфальтовой дорожки к белому «линкольну». Она была уже на расстоянии футов двадцати от лимузина, но Джек, даже если и заметил ее приближение, ничем не подал вида.
— Доброе утро, — поздоровалась она, приближаясь к нему.
— Доброе утро, — равнодушно бросил он через плечо.
Гордо подняв голову, Ники обошла вокруг лимузина.
— Я Ники…
— Я знаю, кто вы такая, — перебил ее шофер, наконец отрываясь от своего занятия и выпрямляясь. — Моя фамилия Кантрелл, но вы можете называть меня просто Джек.
— Я именно так и собиралась обращаться к вам, — отозвалась Ники.
Уголки его губ слегка приподнялись в усмешке, которую он постарался скрыть, отвернувшись от девушки и бросив тряпку в ведро. Она тут же отметила про себя его развитые мускулы. А когда Джек случайно оперся локтем о крышу автомобиля, Ники увидела, как мышцы играют на его загорелом животе.
— Вы так быстро исчезли вчера ночью, — заметила она.
— У меня сегодня здесь первый рабочий день.
— Верно… И это означает, что вы работаете на меня.
Он покачал головой.
— Я работаю на мистера Мелроуза.
— Это одно и то же, — заявила Ники.
— Нанимаясь сюда на работу, я несколько иначе это себе представлял.
Девушка усмехнулась.
— Все вокруг, на сколько хватает глаз, принадлежит мне. Вы понимаете это?
Джек лениво огляделся по сторонам.
— Хорошее место, — наконец промолвил он и криво ухмыльнулся. Честно говоря, Ники захотелось треснуть по этой нахальной физиономии.
— Я решила поехать в магазин, — сообщила она.
— И куда же такая леди, как вы, ездит в магазин в этой глуши?
— В город на южном побережье. Примерно с полчаса езды отсюда.
Внимание Джека, казалось, приковал к себе стоящий рядом набор всевозможных моющих средств.
— В этом гараже с полдюжины всяких машин, — проговорил он. — Если бы мне пришлось биться об заклад, то я готов поспорить, что видел ваше имя на ветровом стекле красного «феррари». — Он отвернулся от Ники и взял в руки тряпку и баночку с мастикой.
— В «феррари» не хватит места для того, что я собираюсь купить.
— И что же вы задумали купить? — осведомился он, не поворачивая головы. — Какие-то крупные приспособления?
Ники невольно шагнула в его сторону.
— Вы, кажется, ничего не поняли, Джек. Я хочу, чтобы вы отвезли меня.
Лениво выпрямившись, он повернулся к ней, по-прежнему держа в руках тряпку и банку.
— Признаться, прежде чем наняться сюда на работу, я кое-что разузнал о вашем доме и теперь знаю, что вы наследница всего, что я вижу вокруг себя.
— Спасибо вам большое, — язвительно произнесла Ники.
Джек приблизился к девушке, насмешливо глядя на нее сверху вниз.
