Вот так и вышло, что Марла день за днем ездила по городу в своей шикарной машине в целомудренной белой одежде. Ее не оставляла мысль о том, как низко она пала.
Элиот приехал в девять часов. Как только она открыла, он быстро вошел и захлопнул за собой дверь. Как обычно, он был в костюме и галстуке. И тут же грубо схватил ее, больно сжимая ее грудную клетку.
— Я все время думал о тебе, — пробормотал он. Быстро отпустив Марлу, Элиот отошел в сторону и внимательно оглядел ее. — У тебя новое платье? Белое… — сказал Элиот, глаза его загорелись. — Цвет девственниц и жертв.
Марла опустила голову, прячась от этого сверкающего, пугающего ее взора.
— Тебе нравится? — спросила она.
Схватив Марлу за подбородок, Рейнолдс повернул ее к себе.
— Это как нельзя лучше подойдет для того, что я задумал. Я отвезу тебя в одно интересное местечко.
Никто не встретился им на ночной улице, когда Элиот вел Марлу к серебристому «БМВ», припаркованному в конце квартала. Никто не видел, как из отделения для перчаток он вытащил черную ленту.
— Это для чего? — удивилась девушка.
— У нас будет приключение, — таинственным тоном ответил советник.
Она не могла спокойно стоять и ждать, пока он завяжет ленту у нее на затылке, поэтому, когда Элиот стал затягивать повязку, Марла оттолкнула его руки.
— Не смей! — прорычал Элиот. — Все зашло слишком далеко. Ты не забыла, что «Марла Саттон галлери» публикуется каждую неделю, как и было обещано, а?!
Напоминание об этом отрезвило Марлу. И несмотря на охвативший ее ужас, она застыла как истукан, пока Элиот закреплял повязку. Но и этого ему показалось мало: в довершение ко всему он связал руки Марлы чем-то мягким и шелковистым; возможно, подумалось ей, собственным галстуком.
— Это для того, чтобы ты не вздумала приподнять повязку и подсмотреть, — заявил он, заводя мотор.
Они ехали минут двадцать. Сквозь повязку Марла чувствовала, как они проносятся мимо горящих уличных фонарей… потом наступила полная темнота — похоже, они доехали до окраины города.
— Почему ты завязал мне глаза? — спросила она.
— Это часть игры — ты не должна знать, где находишься.
Автомобиль свернул с шоссе, и они поехали по неровной, ухабистой дороге. Марла больно ударилась о дверцу.
— Где мы? — сделала она еще одну попытку разговорить его.
— Ни за что не скажу.
Они ехали по этой дороге еще минут десять, а потом Элиот остановил машину, взял Марлу за локоть и грубо вытолкал наружу.
— Пока я не снял повязку, хочу спросить: где мы, по-твоему?
Вокруг громко стрекотали цикады, пахло сосной.
— В лесу? — предположила девушка.
— Отлично, — ответил Элиот, снимая черную ленту с ее глаз.
Они стояли на лужайке, окруженной черной стеной леса. Недалеко от них виднелась деревянная избушка — Марла разглядела ее в ночной тьме, потому что в ее единственном окне тускло горел свет. Избушка казалась такой уютной, свет в окне был таким манящим, что Марла до глубины души поразилась тому, насколько это живописное зрелище не вязалось с охватившим ее чувством опасности.
— Теперь развяжи меня, хорошо? — попросила она, когда Элиот подвел ее к крыльцу.
— Чуть позже, — буркнул он.
Отперев замок на массивной деревянной двери, Рейнолдс втолкнул Марлу в дом. Они оказались в большой комнате, обставленной в раннеамериканском стиле грубой мебелью. В камине пылал огонь, на окнах висели клетчатые занавески.
— Весьма необычно, — кивнула Марла. — А теперь развяжи мне руки, о'кей?
Приподняв брови, Элиот подтолкнул ее еще к одной двери в углу комнаты.
— Ты не видела самого лучшего, — заметил он.
За дверью были каменные ступени.
— Ты хочешь показать мне погреб? — недоумевала журналистка.
Рейнолдс зловеще рассмеялся, и этот звук эхом отразился от высоких стен.
— Да! — ответил он, волоча Марлу вниз — туда, где отблески пламени загадочно играли на земляном полу.
Дойдя до последней ступени, Марла остановилась. Может, этот подвал когда-то и предназначался для хранения фруктов, но теперь его использовали с другой целью. Подвал превратили в нечто вроде тюрьмы. На стенах висели горящие факелы, а рядом с ними — набор кандалов и коллекция кнутов. В углу в стене виднелась забранная решеткой ниша, а на длинном столе, стоявшем посреди подвала, были разложены всевозможные эротические приспособления.
— Что это? — в ужасе выдохнула Марла.
— Комната для игр. — Элиот протянул к ней руку. Красноватые отблески пламени освещали его лицо со сверкающими глазами. — Ты прошла уже долгий путь, Марла. Это всего лишь еще одна ступень вниз.
Рейнолдс посмотрел на Марлу, улыбнулся зловещей улыбкой, и девушке показалось, что перед ней сам сатана. Как сильна была его власть, как слаба ее воля!
«Господи, помоги мне!» — взмолилась про себя Марла.
А потом с ее уст сорвался ужасный крик, потому что Рейнолдс сжал в ладони ее связанные руки.
Глава 8
«Паниолос хейл» был кабаком для пастухов. Стены украшали портреты победителей родео, конная упряжь и всевозможное оружие; здесь всегда, как в конюшне, пахло кожей. Свет трех ламп, свешивающихся с потолка, едва пробивался сквозь клубы табачного дыма, слабо освещая небольшое помещение. Автоматический проигрыватель играл местную музыку, в баре держали гавайское пиво, кухня готовила гавайские блюда, а за столиками сидели пастухи — молодые или уже ушедшие на покой.
Пени медленно подошла к бару, за которым прислуживала владелица заведения, пятидесятилетняя Луика, которая, как говорится, была поперек себя шире. Как всегда, они были единственными женщинами в этом заведении.
— Хочу купить чемпиону еще одну порцию пива, — промолвила Пени.
— Сейчас, — отозвалась Луика, направляясь к крану и наливая в большую кружку любимого пива Кимо.
Он выиграл соревнование и занял первое место в ежегодном «Коала инвитейшнл родео». Конечно, это состязание ни в какое сравнение не шло с гигантским празднеством, устраиваемом через день в Ваймеа в честь Четвертого июля. Оно обычно открывалось парадом украшенных цветами лошадей и всадников, и на него всегда съезжались тысячи туристов. Каждый год самые заядлые болельщики приезжали на Коала родео, чтобы заранее знать, кто выиграет состязание и кому отдавать предпочтение на праздновании Четвертого июля в Ваймеа. В этом году в который уже раз таким человеком стал Кимо.
Луика вернулась к стойке бара с кружкой пива.
— Ты видела, как он скакал сегодня? — спросила она. Когда Пени кивнула, Луика поинтересовалась: — И как держался?
