— Как с моей дочерью, с моим отцом, с моим бывшим мужем.
— А с твоим сыном?
— С ним тоже. Но то, что происходит с Диланом, имеет отношение скорее к физиологическому состоянию, чем к свободе выбора.
Том взглянул на бумаги на столе, потом опять на Дебору.
— Ты думаешь, состояние моего брата имело физиологическую причину? Он родился с химическим дисбалансом?
Дебора не могла знать этого наверняка, но Тому необходимо было выяснить причину поведения Кельвина, и химический дисбаланс как раз мог быть такой причиной.
— Возможно.
Он задумался. Затем подошел к столу и вытащил из кипы бумаг маленький конверт. Вернувшись, Том передал его Деборе. Внутри лежали три детские фотографии, сделанные в разное время. На первых двух снимках были изображены два красивых мальчика, на третьем они были с родителями. Дебора подумала, что самой заметной деталью на всех фотографиях было то, что Кельвин отворачивался, отстранялся, отводил взгляд.
Она ткнула пальцем в один из снимков.
— Сколько ему здесь лет?
— Три, — ответил Том, думая о том же. — Я не помню, чтобы он вел себя по-другому. Кельвин словно родился без способности привязываться к людям. Я часто подозревал, что у него какая-то форма аутизма, но всегда находилось что-то, что не вписывалось в общую картину. Он был отличным студентом, прекрасным учителем. Но дома, в личной жизни, чего-то всегда не доставало. Селена клянется, что у него не было депрессии, но откуда ей было знать, если он все держал в себе?
— Записку еще не нашли?
— Нет. Кельвин вовремя оплатил счета, некоторые даже наперед. Может, это знак того, что он собирался умереть? — Том пожал плечами. — Я до сих пор получаю почту на его абонентские ящики. Вероятно, это продлится еще некоторое время. — Он посмотрел на Дебору. — Я разговаривал с окружным прокурором.
— Правда?
— Сказал ему, что не согласен с Селеной. Он не отступил, но я хотел, чтобы он услышал и противоположное мнение.
Дебора была благодарна. Благодарна за то, что Том поговорил с прокурором до этого визита. Это придавало его поступку больший вес. Здесь, сейчас они были друзьями.
У нее появилось дикое желание рассказать все о Грейс и об аварии, о Грейс и о Грэге, о том, что она посчитала нужным сделать. Ей необходимо было услышать мнение Тома, возможно, его совет.
Но это было не более разумным, чем прыгнуть к нему в постель. Еще многое должно было решиться, и кое в чем они оставались противниками.
Словно читая ее мысли, Том спросил:
— Ты голодна? Уже поздно, а я еще не обедал. Хочешь, пойдем на площадь?
* * *
Дебора не часто ела красное мясо, но гамбургер, который она заказала, показался ей самым вкусным.
— Это фантастика, — сказала она, подбирая капли кетчупа остатками булочки.
— Это лишь одно из достоинств нашего городка.
— Ты давно здесь живешь?
— Десять лет. — Том откинулся на спинку стула. — Селена говорит, что Кельвин переехал сюда, чтобы быть поближе ко мне. Было бы хорошо, если бы он сказал мне, что живет в Лейланде.
— Может, ему достаточно было знать, что ты недалеко.
— Возможно. Как бы там ни было, несколько лет я снимал здесь квартиру. Мне так тут понравилось, что я не задумываясь купил этот дом. Если ты училась в Кембридже, то понимаешь, что я имею в виду.
Дебора понимала.
— Хотя моих друзей здесь уже нет, — улыбнулась она. — Их место заняли твои.
С полдюжины людей поздоровались с Томом с тех пор, как они пришли на площадь.
Он пожал плечами.
— Каждое утро я пью здесь кофе. Несколько раз в неделю покупаю газеты. Ужинаю в местных ресторанах. Даже несмотря на то что студенты приезжают и уезжают, некоторые знакомые лица остаются. Понемногу знакомишься с людьми. А еще я езжу на велосипеде. В Кембридже есть группа велосипедистов. Мы встречаемся почти каждые выходные.
— Похоже, ты доволен жизнью.
Он грустно улыбнулся.
— Доволен тем, что есть.
— Что ты имеешь в виду?
— У меня нет семьи.
Дебора понимала, что Том говорит не о родителях или о брате. Она вспомнила, как спрашивала его, почему у него нет собственной семьи. В этот раз она не смогла задать этот вопрос. Но теперь они были друзьями.
— У тебя нет жены и детей из-за собственного опыта?
— Нет. Просто не сложилось. — Словно спохватившись, Том обеспокоенно сказал: — Скорее всего ты права. И еще по некоторым причинам. Нервозность. Страх, что я не справлюсь.
— Ты не такой, как твои родители.
— Разве я могу быть в этом уверен?
Когда Дебора не ответила, Том жестом пригласил ее подняться.
— Пойдем прогуляемся.
Они направились к реке. Небо потемнело. Вдалеке слышались тихие раскаты грома. Если бы Дебора была одна, она уже искала бы укрытие. Но с Томом было спокойно. Они медленно прогуливались, время от времени останавливаясь, чтобы понаблюдать за чайками на воде.
Наконец Дебора остановилась и посмотрела на него.
— Я не знала твоих родителей, Том. Не знала твоего брата. Но ты же находишь общий язык с людьми. Разве это не значит, что ты отличаешься от своих родных?
— Возможно. Но есть вероятность, что я такой же.
— Не такая уж большая, если семья — действительно то, чего ты хочешь. — Она почувствовала, как упала первая капля дождя. — Я не знаю, что бы делала без своих детей. Это не значит, что они просто занимают мое время. Они приносят мне удовлетворение. Конечно, не всем нужно удовлетворение такого рода. — Упала еще одна капля. — Может, тебе оно не нужно.
— Кто знает? Думаю ли я сейчас об этом только потому, что Кельвин умер?
— Ты думал об этом раньше?
— Не так, как сейчас. — Том вытянул ладонь. — Дождь.
Они отошли довольно далеко. Деборе стало неуютно.
— Нам лучше вернуться назад.
— Сейчас, когда разговор вошел в нужное русло? — спросил Том со снисходительной улыбкой.
Она решила, что он хочет ее разозлить. И неожиданно почувствовала раздражение.
— Ненавижу дождь. Почему он всегда все портит?
Том шагал рядом с ней.
— Что портит?
— Чистые машины… новые туфли… прическу.
— Это ласковый дождик.
— И все равно мы промокнем.
В его глазах появилось любопытство.
— Это плохо?
— Неприятные воспоминания.
— Тогда тебе нужны новые, — сказал Том и, взяв ее за руку, заставил остановиться.
