– Замечательно. – Эва развела руками. – Придется переписывать объявления. Мы же в них дали твой номер.
– Можно привезти аппарат от тебя, а по пути заглянем…
– Никуда заглядывать не будем, потому что у нас нет на это денег!
– Даже на маленькую-маленькую?
Маленькая-маленькая – это половина большой и стоит половину, а не две трети. Отпускают только знакомые бармены.
– Даже. Шутки в сторону. За дверью стоит жестокая реальность, и нам придется противостоять ей. Причем на трезвую голову.
– Раз так, я из дома не выйду, – пригрозила я.
– Малина, мне тоже тяжело. – Эва села на краешек дивана и понурила голову.
– Из-за хахаля? Ну конечно. Ты всегда только о хахалях и думаешь!
– Не называй его так! Он никакой не хахаль, он – Томек.
– Ладно, пусть будет так.
– И даже больше, – продолжала она, – он настоящий супер-Томек. А я отказалась от него.
– Надеюсь, ты не скажешь, что из-за гадания?
– Из-за гадания. Я испугалась обещанных слез и измены.
– Но мы же обе знаем, что имелась в виду Иола.
– Сейчас да, а тогда? Твоя бабушка говорила о шатенке.
– А у тебя волосы черные.
– На солнце они отливают каштановым. И я тогда подумала: раз речь идет о шатенке, то измена и слезы ждут меня летом, потому что летом, при ярком солнце, я становлюсь темной шатенкой. И я порвала с ним.
– Когда?
– Десятого июля. Мы провели вместе десять чудесных дней, которых я никогда не забуду.
– И о которых я ничего не знала, – многозначительно глянула я на Эву. – Я начинаю сомневаться, действительно ли мы подруги.
– Нет, я этого не выдержу.
Эва вскочила и выбежала на кухню.
Я плюхнулась на диван, даже пружины взвыли. Да пусть все к черту развалится! Мне-то что до этого. Я плюхнулась еще раз.
– Что ты там рушишь? – выглянула из кухни Эва.
– Декорации к драме «Падение Малины С».
– Лучше исправь объявления. Но сначала возьми обратно свои слова.
– Беру обратно и прошу простить. Достаточно?
– Коротко и конкретно, но в нынешней ситуации я не стану придираться и требовать большего.
Эва села за стол и принялась замазывать номер телефона.
– Черт, уже пятый час. Я начинаю тревожиться.
– Спокойно, Малина. В крайнем случае заплатишь за следующий месяц.
– С чего?
– Подумаем.
– Ты говоришь прямо как политик. «Подумаем, сделаем определенные выводы, наметим направление деятельности».
– Да успокойся ты, Малина. Это еще не конец света. Всего-навсего несколько сотен.
– Которых у меня нет!
Я принялась покусывать большой палец. В последнее время я это делаю постоянно.
– Если не прекратишь, то скоро у тебя останется четыре пальца, – сказала мне Эва.
– Если в моей жизни ничего не изменится, то вопрос, пять у меня пальцев или четыре, скоро перестанет меня интересовать. Мне всего полшага до того, чтобы свихнуться.
– Ну все, я закончила. Пошли развешивать.
Мы вышли на улицу.
– Слишком светло. Не больно-то удобно развешивать их при людях, – заметила я, оглядываясь по сторонам.
– Давай скотч. Мы ведь не эротические услуги предлагаем. Мы всего лишь ищем, кому сдать квартиру. Ну вот, приклеила.
Мы пошли дальше, отмечая свой путь объявлениями. Остановились у доски на улице Анны Ягеллонки.
– А тут наклеим два. Тут много студентов проходит.
– Может, в сессию, но не летом.
Я глянула на часы. Начало девятого. Что меня заставляло столько ждать?
Эва сражалась со скотчем, когда мимо прошли двое парней. Их заинтересовало объявление. Я слегка отодвинулась в сторонку.
– Малина, не глазей по сторонам, давай объявление.
Покраснев до корней волос, я подала. Один из парней, по виду студент, громко прочел:
– «Сдается квартира для двух человек». Слышь, Яцек, тут кое-что для нас. А когда можно будет туда въехать?
– Если вам, то прямо завтра, – сказала Эва, улыбаясь. Многообещающе.
– А далеко?
– В районе Старовисляной. В двух шагах отсюда.
– Дорого?
– Всего четыреста пятьдесят злотых плюс квартплата. За эти деньги у вас будет большая комната с кухонной нишей и ванная. И еще масса других достоинств.
– Когда можно будет посмотреть? – спросил второй.
– Лучше бы сегодня, – предложила Эва. – Адрес дать?
Они записали и сказали, что будут в одиннадцать. Оба. Мы пошли наклеить последние два объявления и двинулись домой. Надо слегка подготовить территорию.
– Мне здорово кажется, что они заглотнули крючок, – бросила Эва.
– Молчи, не то сглазишь.
– Ну что, заглянем на маленькую?
– Но только на одну.
Без нескольких минут десять мы зашли в «Алхимию». Не торопясь выпили одну большую на двоих. Пора идти.
– Ну все. Уже почти одиннадцать.
– Не паникуй, – успокоила меня Эва. – Еще целых пятнадцать минут. За пять минут дойдем, так что у тебя остается еще десять.
– Не уверена, что мне удастся убраться за десять минут.
– С моей-то помощью? Спокуха.
Успели. Разгладить покрывало. Грязные вещи и бумаги в шкаф. Тарелки, чашки и сковороду под кровать. Зажечь для атмосферы лампы. Прыснуть дезодорантом. Открыть окно. Пригладить волосы. Подправить глаз.
– Уже три минуты двенадцатого. Блеск у тебя есть?
– Посмотри рядом с сахаром. Придут?
– Должны.
Звонок. Пришли.
– Клево тут у вас. С настроением… А ламп!
– Спасибо. Хотите посмотреть ванную? – Я распахнула дверь.
– Еще и ванная есть? Класс, – оценил тот, что повыше, кажется Яцек. – А то последнее время мы ходили мыться в общагу.
– Ну, – подтвердил второй. – Летом-то еще ничего, а вот зимой… Когда мы в тюрбанах из полотенец шли по аллеям, не было человека, который не оглянулся бы.
– Мы выдержали до марта, – сообщил Яцек.
– И то долго, – с понимающим видом оценила Эва.
– Ну, – согласился приятель Яцека. – В октябре мы сговорились всего по сотне злотых. А когда перевезли свои шмотки, хозяин прибавил до двухсот. В декабре, когда мы уже обжились, новое повышение.
