Андерсон поворачивает голову посмотреть, что происходит, но его тут же хватают за волосы и больно бьют лицом в стену. Во рту кровь — прикусил язык.
— Вы что творите? Вы знаете, кто я такой? — кричит он, но тут же замолкает — рядом с ним на пол швыряют Карлайла. Компаньон связан, вся физиономия в синяках, глаз заплыл, на скуле запеклась кровь, каштановые волосы в бурых сгустках. — О Господи!
Андерсону заламывают и связывают за спиной руки, потом его хватают за волосы и разворачивают. Один из солдат кричит что-то, но проговаривает слова слишком быстро, неразборчиво, злится, брызжет слюной. Наконец мелькает знакомое: «дергунчик».
— Где пружинщица? Где она? Где? Где?
«Пантеры» рыщут по квартире, прикладами винтовок выбивают замки, крушат двери. Вбегают огромные черные мастиффы-пружинщики, лают, раскрыв мокрые пасти, вынюхивают, потом находят нужный запах и воют. Теперь на Андерсона кричит кто-то другой, повыше званием.
— Да в чем дело-то? У меня есть влиятельные друзья! — возмущается он в ответ.
— Не так уж много.
В дверь уверенным шагом входит министр торговли.
— Аккарат! — Андерсон хочет обернуться, но солдаты ударом прижимают его обратно к стене. — Что происходит?
— У нас к тебе точно такой же вопрос.
Министр на тайском отдает приказы перетряхивающим квартиру солдатам. Андерсон закрывает глаза и радуется, что Эмико его не послушалась и не спряталась в шкафу. Если бы их застали вместе…
Один из «пантер» приносит найденный пружинный пистолет.
Аккарат с недовольным видом спрашивает:
— Разрешение есть?
— Мы тут революцию затеяли, а вы о разрешениях говорите.
Министр кивает, и пленника с силой швыряют о стену. Голова взрывается болью, в глазах темнеет, ноги слабеют. С трудом устояв, Андерсон спрашивает:
— Какого черта тут происходит?
Аккарат протягивает руку, получает пистолет — тяжелое массивное оружие — и не спеша его заряжает.
— Где пружинщица?
Андерсон сплевывает кровь.
— Вам-то какое дело? Вы же не белый китель, не грэммит.
Его снова кидают о стену. Перед глазами плывут цветные пятна.
— Откуда она взялась?
— Японка-то? Из Киото, надо думать!
Аккарат приставляет ствол к его голове.
— Как ты провез ее сюда?
— Что?!
Министр бьет рукоятью пистолета. Все кругом темнеет.
В лицо плещут водой. Пленник, захлебываясь, вдыхает, фыркает и видит, что сидит на полу. Аккарат приставляет к его шее ствол, заставляет встать — выше, на цыпочки, — давит сильнее, Андерсон хрипит.
— Как ты провез пружинщицу в страну? — повторяет министр.
Пот и кровь щиплют глаза, пленник моргает, потом мотает головой и снова сплевывает красным.
— Не провозил. Японцы выбросили. Где бы я еще взял такую?
Аккарат с ухмылкой что-то говорит своим людям.
— Японцы прямо так взяли и выбросили военную модель? Сомневаюсь.
Он бьет по ребрам — с одного бока, с другого. Слышен хруст. Андерсон воет, кашляет, складывается пополам, прячет корпус от ударов. Министр ставит его прямо.
— С чего бы военная модель пружинщицы оказалась в Городе божественных воплощений?
— Она не военная. Она просто секретарь… была…
Аккарат с равнодушным видом разворачивает его и с силой толкает лицом в стену. Снова треск — похоже, челюсть. Андерсон чувствует, как ему за спиной разводят пальцы, понимает, что сейчас произойдет, скулит, пробует сжать их в кулак, но у министра сильная хватка. Страшный момент беспомощного ожидания — резкое крутящее движение — щелчок.
Он вопит, прижимаясь к стене. Его крепко держат, а когда немного затихает и перестает дрожать, Аккарат хватает его за волосы, разворачивает к себе — глаза в глаза — и спокойно продолжает:
— Она — военная модель, убийца, а ты привел к ней Сомдета Чаопрайю. Итак, где пружинщица?
— Убийца?.. — Андерсон едва может собраться с мыслями. — Она — никто, хлам с завода «Мисимото», японский мусор…
— Министерство природы право в одном: вам, зверям из «Агрогена», доверять нельзя. Сначала ловко называете пружинщицу обычной игрушкой для плотских утех, а потом ведете эту убийцу к защитнику королевы. — Он приближает разъяренное лицо вплотную к пленнику. — Вы бы так и на ее величество замахнулись.
— Да это же невозможно! — истерично кричит Андерсон. В сломанном пальце пульсирует боль, во рту снова полно крови. — Это же кусок хлама! Поверьте мне — не способна она на такое.
— Пружинщица убила троих человек и охрану — восьмерых натренированных парней. Какие еще нужны доказательства?
Внезапно Андерсон вспоминает, как Эмико, сжавшись в комок, сидела под дверью вся в крови; вспоминает, как перепрыгнула балконные перила и растворилась в темноте, будто призрак.
«А вдруг это правда?»
— Но ведь можно это объяснить как-то иначе. Она всего лишь чертова пружинщица. А такие умеют только подчиняться.
…Вспоминает, как Эмико в ранах и ссадинах, съежившись, лежала в кровати, всхлипывала.
Андерсон делает глубокий вдох и берет себя в руки.
— Прошу, поверьте мне. Мы бы не стали рисковать в такой больше игре. «Агрогену» нет никакой пользы от смерти Сомдета Чаопрайи. Никому нет. Это сыграло бы на руку министерству природы. Нам гораздо выгоднее хорошие отношения.
— Тогда зачем привели его к убийце?
— Никакая она не убийца. Ну, кто смог бы провезти в страну военную модель, а потом ее прятать? Вы разузнайте. Эта пружинщица тут уже долгие годы, подкупала кителей, много лет работала в клубе у папа-сана… — Он несет все подряд, но замечает, что Аккарат слушает — холодная ярость уступила место вниманию. Андерсон сплевывает кровь и продолжает, глядя министру в глаза: — Да, я показал ему это существо, но только потому, что для него такое в новинку. Все знают, какая за ним ходит слава. — Он вздрагивает, заметив на лице Аккарата злость. — Прошу вас. Прислушайтесь ко мне, проведите свое расследование и тогда поймете, что это не мы устроили. Должно быть другое объяснение. Мы даже понятия не имели… — Андерсон утомленно замолкает. — Просто расследуйте все сами.
— Мы не можем. Дело у министерства природы.
— Как?! По какому праву?
— По такому, что здесь замешана пружинщица. А это — вторжение биологического вида.
— Расследуют эти ублюдки, а вы до сих пор думаете, что я все устроил? — И Андерсон продолжает искать объяснения, причины, отговорки — старается выиграть время. — Им нельзя доверять. Прача и его люди… Он вполне мог бы нас подставить, даже не задумываясь. Что, если догадался о наших планах, устроил контратаку и использует нас как прикрытие? Если Прача узнал, что Сомдет Чаопрайя против него…
