– Это не лльяно, а копии, имитации, те, что в ангаре. Но я свою аппаратуру не включал и никого под колпак не усаживал. Поэтому и говорю: необъяснимый случай!
– Их можно инициировать с корабля, – заметил Инанту.
– Можно, – согласился Нильс. – Но на корабле два разумных существа, Командор и трафор, а здесь три мохнатика. И на наших коллег с «Дельфина» они не похожи.
– Хрр… – произнес Сигеру. Потом громче: – Хррр!
Нильс, не выпуская из рук копию лльяно, повернулся к археологу.
– Какие будут приказания, пха? Я вижу, полевой агент Браун явилась с излучателем… Расстреляем этих недоумков?
– Нет. Нельзя портить ценное оборудование. – Сигеру'кшу почесал левую шишку. – Составь отчет о происшествии и верни на место этих мелких. Но предварительно дезактивируй их.
– А как мне это сделать? – поинтересовался инкарнолог. – Открутить им головы? Я не знаю, чей в них разум и куда его перенести.
Внезапно имитация, которую он держал, прекратила дергаться и извиваться и повисла точно пустой мешок. Две другие копии повалились на пол.
– Проблема решена, – констатировал археолог. – Отнесем их в ангар. Я тебе помогу.
Он сунул двух лльяно под мышки, развернулся и направился к выходу.
Нильс пожал плечами, взвалил лльяно на плечо и шагнул вслед за археологом. Инанту Тулунов задумчиво хмурился, Хутчи и Шиза зевали. Похоже, им не терпелось вернуться в койки.
– Пха Сигеру, подожди! – крикнула Алиса. – Выслушай меня!
Ивар…
– Да, поко? – Археолог обернулся.
– Ивар не вернулся к седьмому часу, как пообещал.
– Наверное, занят. Вернется попозже.
– Обна Шета была в контакте с ним, и связь внезапно прервалась.
– Не в контакте, – уточнила провидица. – Я лишь старалась уловить эхо его эмоций. Я не…
– Контакт прервался, и Ивара нет, – упрямо повторила Алиса. – Я беспокоюсь! Что-то случилось с ним… что-то нехорошее…
Сигеру'кшу бросил имитации на пол, поскреб темя и изрек:
– Ждем до десятого часа. Если не вернется, летим на Ххешуш.
– Эти существа что-то пытались сказать. – Склонившись над копией лльяно, Алиса заглянула в темные зрачки, пустые и бессмысленные.
– Может быть, Ивар их оживил? Подает нам знак?
– Это невозможно, технически невозможно! – Нильс Захаров помотал головой. – Нельзя транслировать разум на другой носитель без соответствующего оборудования! Чудес не бывает, агент Браун!
Вздернув подбородок, Инанту с усмешкой покосился на инкарнолога.
– Консул Тревельян сам по себе чудо! Он может все! На Раване, когда мы сражались с людоедами, консул…
– На Раване он еще не был консулом, – заметила Алиса.
– Все равно! Он…
– Так, ашинге, закончили дискуссию! – прорычал Сигеру'кшу и топнул ногой. – В десять вылетаем. Берем излучатели, лазерные ножи, двух роботов и вылетаем! Я сказал!
Он наклонился и, подхватив имитации лльяно, твердым шагом двинулся к выходу во двор.
– Какой решительный мужчина… – восхищенно прошептала Обна Шета, глядя на огромную спину хаптора. – Обожаю таких! С ним хоть в солнечный пламень, хоть в полярные льды!
– На полюс с нами ты не полетишь, – сказала Алиса.
Глаза провидицы недоуменно округлились, губы дрогнули.
– Но почему? Почему, благородная? Я предвижу, что ты и милорд консул нуждаетесь в помощи… моей помощи…
– Обойдемся! – отрезала Алиса. Развернулась и пошла в свой отсек.
* * *
Стая драконов прижала его к скале. Он понимал, что жечь их нельзя – каждое дерево в лесу могло превратиться в дюжину таких же тварей, а лес тянулся на десятки, если не на сотни километров.
«Сомнительно, что монстры могут его сожрать, а затем переварить, – размышлял Тревельян, озирая клыкастые пасти, колючие гребни и лапы с кривыми когтями. – В конце концов, эти существа были слепками из протоплазмы, и пищеварительный тракт, так же, как прочие органы, у них, скорее всего, отсутствовал. Чувства голода в их ментальной эманации тоже не замечалось, только угроза и бессмысленная животная ярость. Жрать не станут, просто в клочья разорвут, – решил он. – Плохое утешение!»
Склон утеса за спиной выглядел крутым и труднопроходимым – тут и там из плоти скалы торчали остроконечные образования, похожие на камни. Метнув для острастки в воздух молнию, Тревельян полез наверх. Отверстие тоннеля, по которому он добрался до этой огромной полости, слабо фосфоресцировало в сотне метров над его головой.
Оно было не единственным – в скале зияли и другие проходы, ведущие неведомо куда, в другие пещеры гигантского подземелья или, возможно, к накрывшему его ледяному панцирю.
На середине пути Ивар обернулся – твари, изгибая шеи и туловища, цепляясь за камни когтистыми лапами, ползли за ним по пятам. Они двигались не так быстро, как он, и не пытались прыгать на крутом скалистом склоне, но преследовали его с упорством оголодавших волков.
Хотя голод их явно не терзал, в этом Тревельян был уверен. Его не просто изгоняли как непрошеного гостя, его пытались убить.
Кто? Кто тут хозяин?.. Он не сомневался, что мозгов у этой стаи не хватит на чайную ложку, даже на горчичное зерно. Монстрами кто-то командовал. Монстрами, лесом, облаками в небесах и всем остальным, что находилось в этом мире, ибо превращение дерева в драконов было знаком разумной активности.
Тревельян поднялся ко входу в тоннель, окинул взглядом бессолнечное небо, лесную чащу, что тянулась до самого горизонта, и ползущих за ним тварей. Их когти скрежетали по камням, тела извивались среди остроконечных глыб, сверкала чешуя, топорщились гребни. «Совсем как настоящие», – подумал он. Затем, прикинув расстояние до ближайшего зверя, решил, что минута-другая у него найдется.
Не закрывая глаз, отправив часть сознания на стражу, он скользнул в ментальную пропасть транса. Сияющая бездна открылась ему, пустая и совсем не похожая на картины, виденные раньше: ни огней чужих разумов, ни мысленных импульсов, ни отзвука эмоций, ровным счетом ничего. Казалось, Вселенная вымерла, и в ее просторах нет больше ни единого разумного существа, только пылающие звездные костры, мертвый мусор льда и камней, газовые облака и раскаленные или холодные сфероиды планет. Тревельян понимал, что это не так, что тварь, в чреве которой он находится, экранирует ментальные волны, и все же пустота, безмерная и безграничная, заставила его содрогнуться.
Свет отделял его от мрака плотной стеной. Разорвав этот хрупкий барьер, он прошел по уже знакомому пути и погрузился в темноту. Как было и в первый раз, ему открылось нечто огромное, дремлющее, сонм черных пятен и тусклых мерцающих искр, зыбкий переменчивый рисунок нечеловеческого разума. Хаос, хаос! Ни мыслей, ни эмоций, ни воспоминаний, ни осознания своей индивидуальности… Он вспомнил сказанное Обне Шете после первого контакта: тут, подо льдами, не всемогущий повелитель мира, а жалкая тварь без собственного «я»…
