«Извини, дед, тут проблема с нашей гостьей. – Ивар остановил транспортный модуль, подвесив его над землей. – Позже свяжусь».
Отшвырнув статуэтку, Хутчи ринулся к женщине и подхватил ее на руки.
– Сюда! – Инанту с усилием сдвинул контейнер, освободив место на платформе. – Клади ее сюда! Что с ней? Консул, она без чувств!
Тревельян прикоснулся к щеке провидицы – щека была холодной, как лед. Глаза Обны Шеты закатились, она дышала мелко и часто, как если бы ей не хватало воздуха. На лбу женщины выступил пот, губы конвульсивно подергивались, лицо походило на жуткую маску, высеченную из зеленого камня. Она пыталась что-то сказать, потом ее бормотание стихло, рот сомкнулся, только едва заметно подрагивали ноздри.
– Жарко! Самый солнцепек… – бормотал Инанту. Он возился с аптечкой, пристегнутой к поясу, руки его тряслись, защелка никак не поддавалась. – Ну, сейчас мы ее полечим…
– Успокойся, агент, – произнес Ивар, вслушиваясь в тихое дыхание провидицы. – Никаких аптечек и инъекций! Она в трансе, и мы такое уже наблюдали. Я, Алиса, Хутчи…
– Наблюдали, – подтвердил хаптор, кивая. – На острове, где сел ее корабль.
– А раз наблюдали, то будем действовать как тогда – оставим ее в покое. – Тревельян поднял голову и прищурился на солнце. – Сирад, ее Оберегающий, сказал, что терукси не дикари, что на Дингана-Пхау всех снабжают имплантами… Значит, жара ей не повредит. Не больше, чем нам.
Щелкнув пальцами над комм-браслетом, Ивар рысцой припустил к станции. Платформа, ускоряя ход, потянулась следом, затрещали стволики хх'вадда, брызнул желтоватый сок из сломанных листьев и стеблей. Минута-другая, и морской простор распахнулся перед ними, запахло солью и водорослями, прохладный ветер остудил разгоряченную кожу. Обозначая входной коридор, замигали огоньки в защитном барьере, транспортный модуль плавно скользнул во двор и замер по команде Тревельяна.
Сирад и Алиса, поджидавшие у жилого купола, бросились к платформе.
– Что случилось, дорогой?
– То же, что и раньше. – Ивар поднял Обну Шету, пристроив ее головку на плече. – Придет в себя, расскажет нам о своих видениях… Возможно, таких ужасных, что Галактика содрогнется. – Он повернулся к Сираду. – Долго она будет без сознания? Полчаса, час?
Юноша пожал плечами.
– Не знаю, милорд консул. Иногда транс бывает долгим… И в такое время досточтимой нельзя мешать.
– Отнесу ее в жилой отсек, – решил Тревельян и направился к куполу. Алиса шла рядом, перебросив через руку длинные волосы Обны Шеты и с тревогой посматривая на нее. Сейчас красавица-терукси выглядела не лучшим образом – пот размыл краску на лице, зеленые струйки затекли на шею, сделав женщину похожей на труп, восставший из могилы.
Дверь сдвинулась, Ивар перешагнул порог, огляделся и присвистнул:
– Чертог Шахразады! Только фонтана не хватает… фонтана и пары евнухов!
– Досточтимую сюда, на постель… – Сирад Ултаим кивнул на просторное ложе и сообщил: – У нас на корабле есть фонтан, милорд консул. Фонтан, бассейн, оранжерея… А что такое евнухи? Особые роботы для водных процедур?
– Да, – сказал Ивар, опуская Обну Шету на кровать. – Они льют в бассейн ароматическое масло, бросают лепестки роз и поют тонкими голосами.
– Изысканно и романтично! – восхитился Оберегающий. – В земных обычаях столько очарования, столько поэзии и…
– Хватит болтать! – оборвала его Алиса. – Идите отсюда! Оба вон! Я ее раздену и сниму грим с лица. Что за ужас! Страшная, будто утопленница… брюки порваны, колени в ссадинах…
– Тебе помочь? – с невинным видом спросил Тревельян.
Но супруга отрезала: «Справлюсь!» – и вытолкала его и Сирада за дверь.
* * *
После заката, в третий ночной час, Алиса разыскала Тревельяна в лаборатории, где он с Сигеру'кшу, Инанту и молодыми хапторами сортировал привезенные из Ракки статуэтки. Каждую снабжали чипом-ярлыком, составляли описание и, уложив в контейнер, заливали упаковочной пеной. Эти контейнеры были предназначены для обычных экспонатов, но у дальней стены высились шесть цилиндров из прочной керамики, с кольцами генераторов силовой защиты. В них хранился опасный груз – активная протоплазма в объеме нескольких литров.
Остальную хохо из третьего раскопа Сигеру уничтожил – разрезал сосуд с черной субстанцией и сжег ее мощным лазером. Шесть образцов, отобранных им, планировалось доставить для исследования на Землю и Харшабаим-Утарту.
Некоторое время Алиса наблюдала за работой мужчин, затем поманила Тревельяна пальчиком.
– Она очнулась. Хочет тебя видеть.
– Зачем?
– Хочет, – упрямо повторила Алиса. – Ты ведь не откажешь женщине в скромной просьбе?
С тоской оглядев столы и пол, заваленные фигурками, ряд пустых контейнеров и тубы с пеной, Ивар пробормотал:
– Кажется, вы все же подружились… Не ожидал, моя дорогая… Никак не ожидал!
Провидица была бледна и слаба. Однако ее личико уже не походило на зеленую маску, в глазах мерцал огонек, расчесанные волосы под сеткой с мелким жемчугом темной волной падали на ложе. Губы слегка подкрашены, на висках и скулах – россыпь серебристых звездочек… «Алиса постаралась», – понял Тревельян.
Обна Шета что-то прошептала, но он не расслышал и наклонился к ней.
– Я была там… была у него… – Ее слова перемежались прерывистыми вздохами. – Он так одинок… так безмерно одинок и несчастлив…
– Кто? О ком ты говоришь?
Женщина всхлипнула. Она не смотрела на Ивара – ее взгляд был устремлен в потолок, но вряд ли она видела свет горевших там плафонов.
– Те, кому он обязан жизнью, исчезли, растворились в Великой Пустоте… он теряет себя, уже не помнит, кто он и зачем… Друг, ему нужен друг… друг, советчик, близкое существо… нужна любовь, как всем нам…
Ее губы продолжали шевелиться, но голос стих. Тревельян переглянулся с Алисой.
– Бредит?.. Это не похоже на видения грядущего.
На лбу Алисы пролегла морщинка.
– Она позвала тебя – значит, ты должен услышать то, что услышал.
– И какой в этом смысл? Мне казалось, что она осчастливит нас новым пророчеством… что-нибудь о катастрофе, ожидающей Лиану, о том, что солнце закатится, моря выйдут из берегов и мир будет уничтожен… – Тревельян вздохнул. – Очевидно, запас таких видений истощился. То, что я услышал – сентиментальный бред.
Его супруга передернула плечами.
– Тебе решать, милорд консул. Я же думаю, что это не слова провидицы, а голос Обны Шеты. Женщины, которая что-то ищет, но пока не нашла… Может быть, любовь?
– Не нашла, и потому желает забраться к нам в постель, – буркнул Тревельян, глядя на красавицу-терукси. Ее веки опустились, дыхание стало ровным, на щеках заиграл румянец. Обна Шета спала, и кажется, сны ей снились приятные.
