– Поймал лоона эо! – в один голос воскликнули Алиса Виктория и Инанту. Потом Алиса спросила: – Но как ему это удалось? Не миф ли твоя история?
– Нет, поко. Тот лоона эо был очень странным существом, он покинул свой астроид, а почему и зачем – неизвестно. Не миф!
Все правда, поко, истина, бессомнительный случай! Куршутбаим провел расследование, и в его архивах сохранились записи. – Сигеру'кшу лязгнул зубами и шумно вздохнул. – Теперь сервы нас не любят и боятся. Так есть, и так, наверное, будет до скончания времен.
– Но все-таки они решились нанести нам визит. Наконец-то! – промолвил Нильс, всматриваясь в остров, темневший за полосою вод. – Никогда не видел сервов… в реальности, я хочу сказать… Они в самом деле похожи на лоона эо?
Никто ему не ответил.
Сверкающий аппарат возник над вершинами скал, спустился ниже и направился к берегу. Его движение напоминало полет листка, несомого сильным и ровным ветром; чудилось, что он составляет единое целое с воздушной средой, бирюзовым небом и солнечными лучами. Он плыл у самой воды, над мелкими, тихо рокочущими волнами, и за ним скользила тень, полупрозрачная и едва заметная.
– Кажется, и правда к нам, – произнес Ивар, поднялся с камня и оправил свой комбинезон с эмблемой Фонда на левом плече, золотой спиралью на фоне Галактики. – Алиса и Обна Шета, подойдите ко мне, мужчины пусть встанут за нами. Говорить буду я. Остальные молчат и не делают резких жестов, чтобы они не встревожились. Улыбаться и демонстрировать зубы тоже не советую. – Он покосился на Шиза'бауха, разинувшего пасть, и добавил: – Девушки могут принять изящные позы – сервы ценят красоту и грацию.
Маленькая машина бесшумно опустилась на песок, с тихим звоном приподнялся верх кабины, выглянуло бледное большеглазое личико.
«Смотрит, изучает», – подумал Тревельян, отправив импульс дружелюбия и ощущения покоя. Затем произнес на торговом жаргоне:
– Рад заглянуть в твои глаза, друг мой. Счастье видеть тебя равно твоей благосклонности.
Это было самым теплым приветствием, какое он мог измыслить.
Вполне возможно, сервы, летавшие в столь далеких от Земли краях, никогда не встречались с людьми, а значит, могли опасаться их не меньше, чем хапторов. К тому же серв-торговец – не дипломат из Посольских Куполов, созданный для контакта с земным человечеством.
Те даже внешне копировали не лоона эо, а людей.
– Человек! – внезапно раздался тонкий хрустальный голос.
Серв покинул свой аппарат, уставился на Тревельяна и его спутниц и произнес в явном изумлении:
– Люди! Мужчины, женщины! И хапторы!
– Научная экспедиция, – сообщил Тревельян. – Мы изучаем быт, нравы и искусство лльяно и не намерены мешать вашим торговым операциям. Не нужно нас опасаться.
– Я знаю. Там, где люди Земли, там безопасность и мир. – Серв покосился на хапторов и склонил голову. – Я тоже рад встретиться с вами взглядом. Простите, что был невежлив и сразу не приветствовал вас с должным почтением. Моя вина выше лун Куллата. – Он приложил к груди узкую четырехпалую ладошку и представился: – Первый Помощник Торговца с корабля «Айлил».
– Почему не сам Торговец? – недовольно пробормотала Алиса.
– Зато этот такой хорошенький! – отозвалась Обна Шета. – Глаза и ресницы… ах, какие ресницы! Интересно, может ли он…
– Нет! – отрезал Тревельян. – В этом смысле сервы бесполезны! И, ради Великой Пустоты, замолчите обе!
Серв и впрямь был хорош: огромные серые глаза, вытянутые к вискам, тонкие черты лица, хрупкая грациозная фигурка. Поверх облегающего комбинезона – мантия из легкой ткани, отливающей то темно-синим, то лазоревым. Длинные светлые волосы падали на плечи, серебряный обруч охватывал их, над ухом поблескивал крохотный шарик – должно быть, записывающий прибор. «Несомненно, важная личность, – решил Тревельян. – Хотя и не такого высокого ранга, как Первый Регистратор, с которым я встречался в былые дни».
Он назвал свое имя и имена спутников. Потом промолвил:
– Вы прилетели в неподходящее время, Помощник. Местное светило со всеми его планетами оказалось на пути газового потока, выброса из галактического ядра. Правда, мы приняли меры, чтобы его отразить, операция пока идет успешно, и я надеюсь, будет успешной и впредь. – Ивар сделал паузу. – Но все же этот мир объявлен зоной повышенной опасности. Вам известно об этом?
Серв никак не отреагировал – лишь взметнулись веера ресниц да чуть потемнели глаза. В ментальной волне, пришедшей от него, не замечалось страха, только доброжелательность, безмятежный покой и слабый отзвук тревоги, когда он посматривал на хапторов.
Кажется, он уверен, что Лиане-Секунде ничего не грозит – ничего такого, что стоило бы упоминания.
– Вы знаете об этом? – повторил Тревельян. – Конечно, угроза гипотетическая, и я полагаю, наш флот справится с нею. Но все же…
Помощник Торговца взмахнул руками, его мантия взметнулась, вспыхнув голубыми искрами.
– Мы посещаем этот мир тысячи лет. Задолго до того, как я увидел свет и тьму, мы уже были на планете лльяно, исполняя волю и приказ Хозяев. Здесь ничего плохого не случается – никогда, никогда! Тихий мир, спокойный, неизменный, с ясным небом и теплым солнцем… И так будет, пока не истает время и не расточатся звезды.
Последняя фраза означала вечность или столь большой период времени, что его конец был неопределенным. Такого оптимизма Тревельян не разделял, твердо зная, что всему на свете, от звезд и планет до живых созданий, отмерен срок, который можно исчислить, не ссылаясь на вечное и неизменное. Ему казалось, что сервам это понятнее, чем людям и хапторам – ведь их жизнь была очень долгой, и значит, они видели больше перемен, происходящих в любом из обитаемых миров Галактики.
Или это их не интересовало, как факт, не связанный с существованием Хозяев?.. В астроидах лоона эо ничего не менялось, ни в астроидах, ни в Розовой Зоне, ни на торговых кораблях, и это могло породить у сервов странные иллюзии.
Вечное и неизменное относились к философским категориям, и для обсуждения таких вещей, а также иллюзий больше подходил Первый Регистратор, а не Помощник Торговца. Решив не спорить с ним, Ивар произнес формулу пожелания успеха и осведомился, не хочет ли гость осмотреть станцию?
Серв бросил взгляд на хапторов, моргнул и жестом сожаления приложил к груди обе ладошки.
– Моя благодарность равна вашей доброте, Ивар Тревельян. Но теперь, когда я выразил свое почтение, я должен вернуться к каравану, к другим Помощникам и Надзирающим За Грузами. Континент велик, а нас не так много… Обязанность каждого – выполнять свою работу.
– Полностью согласен, – сказал Тревельян. – Надеюсь, друг мой, увидеть тебя перед отбытием, когда вы сострижете шерсть со всей планеты.
Маленький аппарат умчался к острову. Люди и хапторы, собравшись тесной кучкой, смотрели, как серебристый корпус скользит над тихими водами, словно пытаясь обогнать собственную тень. На лицах женщин застыло мечтательное выражение, словно им явился сказочный эльф или наследный принц из царства фей. Глаза Алисы Виктории увлажнились, на губах играла улыбка, Обна Шета поглаживала край своей багряной мантии и что-то тихо шептала. «Не робот, живой… совсем как живой…» – различил Тревельян.
