А есть одежда, которая вроде бы и не слишком экзотична, но
не приживается на чужой почве. Вот, к примеру, мужской халат. Непременный
атрибут ленивой восточной неги. Лучший друг вернувшегося домой английского
джентльмена. А вот в России, которая вечно болтается между Европой и Азией, он
так и не прижился. Мы слишком суетливы, чтобы ходить в халате летом — да и
коротко оно, русское лето, коротко и дождливо. Зимой в наших домах либо так
натоплено, что никакой халат не нужен, либо слишком выстужено — и халат не
спасает. Вот и стали заменой халату линялые спортивные костюмы… а если дома
«все свои» — то и просто вислые семейные трусы.
В общем, носить халат я не умел и чувствовал себя в нем
неловко. Ну, как человек, первый раз в жизни влезший в костюм, повязавший
галстук и отправившийся на серьезный официальный прием. Все непонятно — как
сесть, как встать, как реагировать на болтающуюся на шее удавку… Так и я в
плотном мягком халате чувствовал себя остолопом — заложил ногу за ногу и понял,
что представляю не самое лучшее зрелище, потянулся — и продемонстрировал
безволосую и не слишком-то мускулистую грудь.
Хотя обстановка вполне соответствовала халату. Мы сидели в
комнате, где стены до половины были покрыты панелями темного дерева, высокий
потолок тоже был деревянный, кресла и диваны — кожаные, огромный камин с
пылающими в нем дровами выложен потемневшей от времени и огня керамической
плиткой с рисунком. Несколько шкафов с солидными толстыми книгами, сто лет
назад изданными и тогда же читанными в последний раз, и массивная люстра над
головой, где тускло светили извитые будто свечи лампочки, окончательно переносили
нас из буддийского монастыря в старый английский клуб.
— Какие у тебя вкусы, оказывается, — пробормотал я, пытаясь
устроиться в кресле поудобнее. — Классические… Ты в Оксфорде не обучался?
— Это от кого-то из прежних кураторов, — сказал Котя. — Я проверял
книги, они все изданы не ранее одна тысяча восемьсот пятого года…
Он взял с журнального столика сигареты, жадно закурил.
Сказал:
— Я полагаю, что именно тогда они и пришли к нам.
— Арканцы?
— Ну да. Я как-то слышал, что первый куратор был англичанин.
Думаю, он здесь устроил что-то похожее на свое английское жилище… конечно,
потом все немножко переделывалось. Электричество, если честно, я здесь
проводил. — Он немного помолчал, потом с гордостью добавил: — Сам. Можно было
притащить электрика-функционала. Но я решил, что сам справлюсь.
— Как бы ты его притащил? А поводок? — Я не стал уточнять,
что служит генератором, хотя почему-то мелькнула в голове ехидная картинка:
неустанно крутящиеся молитвенные барабаны, насаженные на шкив динамо-машины.
— Куратор — может, — сказала Иллан. Тоже взяла сигареты и
закурила. — У него есть к тому способности. Акушеры и кураторы не связаны
поводком.
— А некоторые почтальоны и таксисты привязаны к подвижной
функции, — добавил Котя. — К машине или повозке…
Наверное, он думал, что я удивлюсь. Но я только покачал
головой:
— Котя, поводок — он же вовсе не обязателен. Это ведь только
знак. Как ошейник у рабов в Антике. Ошейник может быть золотой и с драгоценными
камнями… но это ошейник… Иллан! — Я посмотрел на девушку. — Когда он тебе
признался?
— В том, что он куратор? После того, как пытался тебя убить.
Котя нервно затянулся и сказал:
— Давай я тебе все расскажу. Подробно, по пунктам. Первое —
чем занимается куратор.
— Очень интересно! — подзадорил я.
— Да ничем практически! — Котя развел руками. — Я высказывал
свое мнение о том, как надо развиваться нашему миру. Не знаю уж, как меня
слушали… но я очень старался. Пытался придумать для нас будущее получше…
честное слово.
— Ты очень преуспел, — кисло сказал я. — Достаточно глянуть
новости, чтобы убедиться.
Котя поморщился и продолжил:
— Еще — акушеры мне сообщали, кого и когда собираются
сделать функционалом…
— И каким?
— Нет, этого они сами не знали. Как получится, так и
получится. Так вот, мне поступали отчеты — как, кого, когда. Пять-шесть человек
в день. Это по всей Земле, между прочим. Хотя, конечно, большинство
функционалов в США, Европе, Китае, России, Японии. В развитых странах, в общем.
А всякая Африка и Латинская Америка — там их раз в десять меньше… Еще мне
сообщали, если кто-то погибал или разрывал связь с функцией. Это где-то
один-два человека в неделю. Я посчитал для интереса — функционалов на Земле не
меньше трети миллиона. Ну конечно, если всегда процесс шел с одинаковой
скоростью, а начался и впрямь двести лет назад… Еще мне иногда приходили письма
или телеграммы с Аркана. Раз-два в месяц… Обычно мне сообщали имя человека,
которого надо сделать функционалом. Я передавал это имя кому-то из акушеров…
— Сколько всего акушеров?
— Шестеро. Если не появилось нового вместо Натальи, то
сейчас пятеро. Но могли кого-то прислать из Аркана или из другого мира. А могло
так случиться, что новый функционал стал акушером.
Я кивнул.
— Вот, собственно говоря, и все… — сказал Котя. Помялся и
добавил: — Ну, иногда с Аркана просили «обратить внимание» на кого-то из
функционалов. Я сбрасывал эту информацию полицейскому, контролировавшему данный
район. Если же полицейских в районе не было — тем же акушерам, они-то без
поводков… А раз в квартал я писал отчеты в Аркан. Фактически — просто
суммировал полученные отчеты от акушеров. Кто, когда и каким функционалом стал.
Если были проблемы с адаптацией, жалобы — тоже это указывал. Ну и размышления
свои о том, как бы стоило человечеству дальше развиваться…
— И все?
— Да. Все. — Котя развел руками. — Думаешь, я сидел в
Москве, с девками гулял и всякие рассказики пописывал, чтобы тебя в заблуждение
ввести? Да мне и впрямь делать было нечего! Я три года болтался по всей Земле —
знаешь, как интересно было? Ну и по остальным мирам веера. А потом это так
надоело! Оказалась, что придумывать всякие глупости, пить и ходить по бабам
куда…
Иллан потянулась и легонько шлепнула Котю по затылку.
Сказала:
— Про баб — хватит, пожалуйста. Рассматривай это как
окончательно пройденный этап твоей биографии.
Котя покосился на нее и, к моему удивлению, кивнул.
Довольно-таки искренне кивнул. И продолжил:
— Работа куратора — все равно что работа управляющего в большом
и справном имении. Крестьяне сами знают, когда сеять, а когда молотить. Кузнец
чинит утварь, ба… женщины бьют из молока творог и возят продавать на базар, поп
служит молебны. Все само течет, а управляющий сидит на крыльце, пьет наливку и…
— Котя крякнул и неуклюже закончил: — Ну… ест там чего-нибудь…
