Я не выдержал и потянулся за бутылкой с коньяком. С хорошим
местным коньяком, произведенным во французской провинции Коньяк.
Коньяк не изменился.
— Лютер?
— Видный деятель Церкви.
— Ленин? Гитлер? Сталин? Черчилль?
— Черчилль, — обрадовался Марко. — Знаменитый английский
писатель и философ. На мой взгляд — чересчур зануден, но…
— Почему так, Марко? Кто-то исчез вообще, кто-то написал
другие книги, кто-то занялся в жизни другими делами. Допустим, это работа
функционалов. Допустим, они вмешиваются не сотни, а тысячи лет. Но такие
изменения должны менять мир полностью, а он изменен выборочно!
— Именно так. А Вероз, в котором нет нефти? Там изменения
должны были произойти еще в доисторические времена. Глобальные, геологические.
И при этом даже в Верозе ты найдешь знакомые имена и людей, которые занимаются
тем же, чем в Демосе или у нас.
Марко налил коньяк и себе. С сочувствием посмотрел на меня:
— Ты пытаешься за пару часов найти ответ на вопросы, над
которыми наш мир бьется уже столетие. Оставь, Кирилл.
— Должен быть ответ, — упрямо сказал я. — Может, он на
поверхности, просто у вас взгляд замылился.
— Замылился?
Я объяснил, что это значит.
— Может быть, — легко согласился Марко. — Мы отличны от вас.
Вы — техники, мы — биологи.
— У нас бы сказали «генетики»… Не знаю только, как вам
удается заниматься генной инженерией без электронных микроскопов и прочей
лабуды…
— С Божьей помощью, — улыбнулся Марко.
— Ага. И, наверное, с помощью какой-нибудь медузы… «глаза
архангела»… Марко, кардинал сказал, что нам не помогут. Что ваши солдаты не
станут защищать наш мир.
— Каждый достоин лишь того мира, который он способен
защитить сам, — твердо сказал Марко. — Приди мы к вам, пусть даже с
бескорыстным желанием помочь, — чем бы это кончилось? Ваши обычаи ужаснули бы
нас, наши — вас. У вас огромное количество атеистов, они согласятся принять
помощь? А мусульмане? Тем более — помощь в борьбе против неизвестного врага, не
особенно и беспокоящего вас.
— А если тайно?
— Тайно не получится. Это будут не поединки рыцарей на
уединенных ристалищах. Это будет война — на улицах ваших городов и сел. Будут
гореть здания, умирать женщины и дети… вы готовы платить такую цену? Мы
заплатили — но мы сами приняли это решение.
— Знаете, Марко, я стал вас уважать, — честно сказал я. —
Мне понравился Вероз… я был всего в двух городах, но они хорошие. И ваш мир…
хоть я его и не знаю толком, мне тоже симпатичен. Вы правы, вам не надо
вмешиваться.
Марко развел руками.
— Но только что нам делать… — пробормотал я. — За мной,
кстати, просто-напросто охотятся!
— Хотите — оставайтесь у нас, — легко предложил Марко. —
Убежище мы, конечно же, вам дадим. Если хотите — то и вашей семье, друзьям. У
нас уже не те времена, когда даже отрекшихся функционалов ссылали на закрытые
поселения. Живите и радуйтесь. Я полагаю, что человек вашего характера — я имею
в виду технический склад ума, присущую вам энергию и отвагу… нет, нет, не
улыбайтесь, в вас все это есть!.. – найдет себя в нашем мире.
— А соблазнительно, — сказал я. — Честное слово.
И я почти не лукавил. Когда через пять минут я укладывался в
постель в одной из отведенных мне комнат, я обдумывал это предложение на полном
серьезе.
Правит здесь церковь, ну и что? Все-таки церковь привычная,
заповеди знакомые. Никого не принуждают, свобода совести… Телевизоров нет? И прекрасно!
Компьютеров… ну, обидно, конечно.
Зато есть поле для деятельности! Пойду работать генетиком.
Буду выводить живые компьютеры! У нас и то уже сплошь и рядом рассуждают, можно
ли построить компьютер из живой материи. А здесь, где тепловизоры и ультрафиолетовые
детекторы лепят из медуз, это будет гораздо проще. В конце концов, это тоже
Земля, пусть и другая. Сервантеса у них нет, зато Свифт своего Гулливера в
целый сериал расписал! Во всем есть и плюсы, и минусы…
Коньяк у них хороший, табак не запрещен… и девушки красивые.
Хотя, конечно, на этих воинственных кармелиток глаз не положишь…
Уснул я с самыми мирными мыслями.
Хотя, возможно, коньяк из чужой Франции тоже этому
способствовал.
Разбудило меня пение птицы за окном. Я оторвал голову от
подушки и недоуменно посмотрел в окно.
Уже рассвело, на голубом небе не было ни облачка. Пушистая
зеленая ветка качалась за открытым окном. Маленькая птичка — лазурное тельце,
малиновые крылышки, размером чуть крупнее синицы, сидела, крепко вцепившись в
раскачивающуюся ветку, и пела:
Новый день пришел, друг мой,
И любовь пришла в твой дом,
Солнце в небе голубом
Поскорей глаза открой!
Голосок у птички был тоненький, но не писклявый. Приятный
такой голосок, словно пела девушка вдалеке.
Увидев, что я смотрю на нее, птичка чирикнула и перепорхнула
по ветке чуть дальше. Я снова уронил голову на подушку.
Птичка-будильник? Или птичка-будильник-метеостанция?
Просыпайся, милый друг,
Вознеси Творцу хвалу,
Ля-ля-ля, ля-ля-лу,
Так прекрасно все вокруг!
— Кыш, несчастная! — воскликнул я. И, вспомнив манеру
выражаться Андрея из Орысултана, добавил: — Умолкни, дочь греха и мачеха
расслабления!
Тон, во всяком случае, птичка поняла. Недовольно зачирикала
и улетела.
Нет, ну а чему удивляться? Волнистые попугайчики говорить
умеют? Умеют. Остается добиться лишь того, чтобы голосок у них стал приятнее. И
выучить нескольким песням. Если с неба каплет, то пусть поют: «Легкий дождичек
услада и для травки, и для сада!» Если небо обложило конкретно, то пусть голосят:
«Тень-тень-тилитень, зарядило на весь день!»
Если разобраться, то обычный электронный будильник с
барометром и гигрометром не менее удивителен.
Я встал и отправился в ванную комнату. Помылся в душе —
ощущение низвергающегося на тело водопада было ужасно приятным. Надо будет дома
открутить на фиг лейку со всеми ее дырочками, обычными и массажными, и
поливаться из шланга…
Завтрак мне подали в гостиной. Еду принес молодой повар
очень серьезного вида — мне показалось, что он очень сильно беспокоился, понравятся
ли мне горячие булочки, мягкий свежий сыр, варенные всмятку яйца, капучино и
свежевыжатый сок. Сок, к моему удивлению, был овощным — угадывался томат,
свекла и сельдерей, поверх густого сока была посыпана мелко нарезанная зелень.
На удивление вкусно, хотя сельдерей я бы лично не положил.
