Спустя какое-то время за столом…
— Кажется, мне пришла в голову одна умная мысль, — поделилась я с остальными свежей идеей.
— Она представилась? — захлопала ресницами эльфийка, делая кукольное личико.
— Угу, — кивнула я. — Так и сказала: «Вот той блондинке передай — будет умничать, к ней тоже приду!.. И не одна!»
Миримэ нахмурила гладкий лобик и ушла в себя. Через пять минут я не выдержала характера и спросила застывшую деву:
— Что там такого интересного внутри?
Эльфийка очнулась и поведала с извиняющейся улыбкой:
— Подумала, если они придут, то хватит ли места, чтобы принять?..
— И как? — настырно влезла Шушу, на ходу облизывая с пальцев соус.
— Надо расширять площади, — вздохнула Миримэ.
Повисла минутная пауза, а потом грянул дикий безудержный хохот.
Смех смывал накопившиеся раздражение и злость, но сил не прибавлял.
Я зевнула и сонным голосом поинтересовалась, ковыряя в тарелке мясо с подливкой:
— Так что я буду завтра пить? Ой, петь?!
— Иди-ка ты, дева, спать, — хмыкнула Кувырла, все еще почесывая перепонки. Окинула взглядом наше неизысканное общество. — Мы тут уж сами как-нить договоримся, а с утречка порепетируем.
— Вы уверены? — Глаза открывались, но по очереди. Вместе они не дружили. Я была готова отрубиться на месте. Просто уже не осталось никаких сил.
— Уверены, — закивали все.
Няня тут же взяла меня в оборот и уволокла в ванную комнату.
Когда меня крутили, как куклу, в разные стороны, я было хотела вспомнить о феминизме и независимости и громко повозмущаться, но инстинкт выживания вылез и мощно заткнул остальные голоса и устремления. Так что я его послушалась, промолчала и в награду вскоре оказалась в кровати, под шелковым одеялом.
— Споко… — Это все, на что меня хватило. Тело отрубилось кулем. Глазки склеились, в моей голове погас свет. Спать, теперь только спать! Блаженство.
И я парила бы в сладкой невесомости без видений до самого утра, завернувшись в прохладную атласную простыню, если бы не…
— Леля! Лель! — Кто-то очень страстно шептал мне на ухо… И не менее страстно желал получить в это самое ухо. Видит бог, мой долг — ему в этом помочь!
— Если я сейчас проснусь, — апатично пробормотала я с тихой угрозой, поворачиваясь на другой бок, — то это будет всемирная катастрофа…
— Да все что угодно! — любезно сообщили мне и снова начали домогаться. Грязно и со словами: — А ты милая!
Под домогательствами я подразумеваю откинутое одеяло, тормошение и источник света у глаз. И еще движения теплого ветерка на шее и за ухом, когда меня щекотно обнюхивали.
Гадство!
— Нет в этой жизни счастья, — посетовала я и открыла глаза… на миллиметр. Буквально через пару секунд мои приборы ночного видения распахнулись во всю ширь, а встроенная аварийная сигнализация включилась на всю мощь: — А-а-а!..
Поверьте, на моем месте вы бы и не так заорали! Нельзя спросонья так пугать!
Мне зажали рот и вырубили источник звука.
— Тсс! — Практически вплотную к моему лицу приблизилась смазливая рожица… чертика.
Чертика?! Я неверяще уставилась на незнакомую физиономию. Впрочем, что я несу? Бред! Чертей среди знакомых у меня никогда не было. Как девушка благовоспитанная до такого состояния потери реальности я в жизни не допивалась.
В голове сразу вылезло крылатое выражение: «Мелкую пакость не придумывают при взгляде на ближнего — она приходит в голову сама по себе!»
[9]
А вторая догнала меня вслед за тем:
— Ну, Тринадцатый, кого должен любить черт?
— Тебя, меня… Всех! Хочешь сахару?
[10]
Сахару мне срочно захотелось. С валерианой! Ложек пять. Нет, целую сахарницу. Самосвал! Правда-правда!
Еще раз поморгала и всмотрелась в неверном свете луны. И увидела все того же возмутительно натурального чертика! Красноватая кожа, вздыбленные огненно-алые волосы, из которых выглядывали миниатюрные рожки. Горящие рубинами глазки на скуластом узком личике бегали туда-сюда, будто ходики.
Вылитый чертик из мультика «Чертенок номер 13»! Единственная разница — чертенок с той поры подрос… лет на десять. Передо мой стоял чертячий юноша лет двадцати — двадцати двух. Кажется, вот-вот скажет: «Еще ха-ачу!» — шмыгнет носом и свернет хвост кренделем. Смазливый, шустрый, юркий, словно маслом намазанный вьюн. Голыми руками такого не удержишь.
Я на Земле от подобных парней всегда держалась как можно дальше. Во-первых, за ними не уследишь; во-вторых, там, где они появляются, — жди неприятностей! Больших. Нет, огромных!
— Я сплю? — вяло поинтересовалась претендентка на звание любимой жены года, когда мне все же освободили рот. И я его понимаю! Мне тоже вот не нравится, если мои руки вдруг больно кусают.
— Хочешь проверить? — осклабился пришелец. — Ущипни… Ай! С ума сошла?!! Себя надо было щипать!
— Я что, больная? — надула я губы. Глухо пробормотала: — Если уж хочешь убедиться в чем-то, исходящем от мужчины, то его и нужно щипать. Себя-то зачем наказывать заранее?
— Почему — заранее? — попался в ловушку чертик.
— Потому, что мужчины и так наказание! — поучительно заметила я, прикрывая ладошкой зевок.
— Мужчины — венец эволюции! — напыжился краснокожий мутант.
— Угу, — не стала я спорить, но последнее слово оставила за собой: — Терновый…
— Леля, а тебя ничего не смущает? — коварно перевел разговор на иные материи лукавый пришелец. Вот хитрый жук! Угорь! В голове мелькнуло: «электрический»…
Хвостатый скорчил уморительно серьезную рожицу!
Сразу вспомнилось: «Я вам покажу! Я из вас вышибу эти человеческие штучки! Насмотрелись!»
[11]
Ну-ну… Скажи черту, что тебя беспокоит… Щас! Может, исповедаться на дорожку?!
Меня все смущает! Все, что встречается на моем пути в вашем ненормальном мире!!! Но кому-то много знать вредно.
— В смысле, что я сижу тут полуголая перед незнакомым колючим венком с раздутым самомнением? — хихикнула я, на всякий случай подтягивая одеяло повыше.
Чертик плюхнулся на кровать рядом:
— Да хотя бы…
— Нет, — позевывая, сразу открестилась я. — И тому множество причин. Во-первых, я устала и мне, в общем, все равно — как на данный момент выгляжу. По этому важному поводу я порыдаю, когда высплюсь. Во-вторых, если мое неглиже тебя особенно волнует, то мне тебя жалко до глубины журнала «Playboy». В-третьих, если бы мне кто-то сказал, что после того, как я обнажусь, меня надолго оставят в покое… Разденусь, даже не задумываясь, и даже устрою под музыку шикарный стриптиз. Потому что если задумаюсь, то уже точно не разденусь…
