— Вот мы и дома, — сообщил Домир, осторожно усаживая меня в широкий шезлонг и накидывая на плечи тонкую мягкую ткань золотистого цвета.
— Это ты дома, — поправила его я, крутя головой в разные стороны. — А я — в гостях.
— Это может стать и твоим домом, Леля, — нежно улыбнулся он, щелкая пальцами.
Из бунгало, небрежно отирая руки о цветастый передник, вышла гигантская горилла трехметрового роста. Крик застрял у меня в горле, и вообще… как-то нехорошо стало. Ик! Тоже мне почтенная домохозяйка! А косточки небось она обгладывала. Мне совсем схудилось: вдруг человечьи? Боже избави от такого дома!
Мохнатое чудовище обменялись с Домиром понимающими взглядами, и я почувствовала себя одновременно Гензель и Гретель, твердо решив, что ничего существенного тут есть не буду. Проще поголодать.
Обезьяна мигом сгоняла вверх на пальму, срубила гроздь зеленых орехов огромным мачете, тут же метнулась обратно в бунгало и вынесла на подносе два бокала с белой непрозрачной жидкостью.
— Ик! Спаси… — выдавила я, когда громадная лапища, украшенная клочками черной жесткой шерсти, протянула мне бокал, а зубастая пасть расплылась в довольной улыбке. — …Бо! Ик!
— Это Мааль, это — Леля, — представил меня горилле Домир. (Правильно, должна же она знать, кого жрать! Вдруг Лели в дикой природе поголовно ядовиты?) Погладил шерстистый бок. — Мааль помогает мне по хозяйству.
Горилла всучила мне бокал, кивнула, игриво шлепнула мужчину ниже спины по набедренной повязке и удалилась в бунгало, переваливаясь на колонноподобных ногах.
— Аг-га. — Мое красноречие сегодня просто поражало эпичностью и разнообразием лексикона.
— Итак, Леля, — Домир подхватил второй бокал и устроился в соседнем шезлонге, — как ты смотришь на то, чтобы остаться здесь? Навсегда? — Обвел рукой свое место обитания. С многозначительным намеком: — Мне есть что тебе предложить… и ты ни в чем не будешь нуждаться.
Я изо всех сил старалась выглядеть безмятежной, словно окружающая природа, хотя внутри громко орала от страха.
— Отрицательно, — для вида немного подумав, отказалась я. — У меня там эльфы без присмотра бегают, как бы чего не начудили. Паос в лапках запутаться может. Шмырг скучает. И… — Всхлипнула: — Мыра нужно вытаскивать.
— Зачем? — пожал могучими плечами мужчина. — Кто они тебе? Что они могут тебе дать? — Тоном демона-искусителя: — Подумай, ты ни в чем не получишь отказа…
— А все меряется только этим? — уставилась я на него.
— А разве нет? — хитро улыбнулся мужчина. — Ты же любишь золото? Я могу дать тебе его сколько пожелаешь. — Он показал рукой на океан. — Все сокровища затонувших кораблей, все жемчужины… Все, что может дать вода.
— Благодарю, — поджала я губы. — Но предпочитаю зарабатывать сама. И не быть никому обязанной.
— Похвально, — отставил он бокал и потянулся ко мне. Обвивая плечи теплой сильной рукой, привлек к себе и подмигнул. — А как насчет секса?..
— А что насчет секса? — насторожилась я, всовывая между нами бокал. Уверенно добавила, отстраняясь: — Чтобы говорить о таких вещах, мы слишком мало знакомы.
— У нас будет время, — томно пообещал мне Домир, легко целуя в шею. — Ты здесь будешь в полной безопасности. Со мной в полном распоряжении. Я повелитель местных вод. Все, что есть у меня, — будет твоим, включая мое тело…
Тело было сказочным и как раз поэтому — нереальным. Словно красивая глянцевая картинка в стильном женском журнале.
— Нет, — оттолкнула я его. — Не знаю, что тебе вступило в голову, но мне это не нравится. Отпусти меня! Мне нужно спасти Мыра!
— Он же просто тролль, — шептал русал мне на ушко, доводя своими нежностями до дрожи в коленках.
Мелькнула предательская мысль: «Соглашайся, такой мужчина!» — но я мигом от нее избавилась. Отпинала мерзавку и вытурила вон. Быстро начавшееся обычно быстро и заканчивается. Между нами ничего нет. Когда незнакомый мужчина вдруг приносит себя на блюдечке — тут что-то очень сильно не так. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Тем более мне абсолютно не ясны мотивы этого заманчивого предложения. В любовь с первого взгляда и до последнего вздоха я верила только в книжках, а в жизни всегда придерживалась сухой рациональности. Почти всегда… Иногда. Сейчас!
— Он мой тролль! — твердо сказала я, отталкивая Домира и вскакивая. — И моим останется, даже если он этого не захочет! Если Мыр пошел меня спасать — значит, я для него что-то значу!
— Или ему хорошо заплатили, — презрительно хмыкнул мужчина. — Например, я.
Меня будто кнутом огрели.
— Молодец! — фальшиво обрадовалась я. (Он? Нанял?! Врет же как сивый мерин… синий! Врет и не краснеет. Просто тритону не нужны конкуренты, вот и решил дурочку из меня сделать. А вот не выйдет!) — Нужно на что-то жить!
— Леля, — навис надо мной Домир, — признайся, ты в душе стерва и просто хочешь казаться лучше.
— Возможно, — не стала я спорить. Сейчас это бы походило на вброс экскрементов в вентилятор. Этому только дай повод. И потом… кто ж хочет узнать о себе столько лестного?
— Со мной тебе не придется притворяться, — нашептывал мне тритон, поглаживая плечи и не понимая, что сейчас словно дерьмом обливает. Грязно, мерзко и оскорбительно. — Можешь смело быть жадной сукой. Я все прощу и на твое сердечко не претендую, только на… — Он красноречиво облизнулся. — Тело.
— Не буду! — отшатнулась я от него, повторно вскакивая и опрокидывая столик с коктейлем. — Если бы я хотела торговать собой, то стала бы проституткой! Или дорогой содержанкой. Или…
Обнаглевший русал будто не слышал, он прижал меня к себе, плавно спускаясь лицом к груди:
— Милая, я стану любить тебя такой, какая ты есть…
— Ты что, оглох?! — взорвалась я, отпихиваясь изо всех сил. — Я тебя не знаю и знать не хочу! И мне все равно, какие мотивы тобой движут! Я не буду с тобой здесь жить! Не хочу подменять свою реальную жизнь дерьмовым сахарным раем, который может в любой момент растаять на жарком солнце!
— Ты…
— Не хочу до конца дней от кого-то зависеть. — Воскликнула: — Я тебе не верю, ты или обкурился чем-то, или псих ненормальный! Верни меня к моим надоедливым эльфам, к душащей заботой няне и обманщику паосу. Мне нужно спасти своего-чужого тролля! Это мой выбор и моя жизнь!
— Проведи со мной день, Леля, — встал он рядом, ласково отводя от лица влажную прядку. — Здесь время течет по-другому. Никто не заметит твоего долгого отсутствия. — И посулил, резко проводя в воздухе черту, словно отделяя голову от груди. Свою. — Проведи со мной этот день, и если на закате ты выберешь тролля — я верну тебя обратно.
— Обещаешь? — Я пристально посмотрела в глаза цвета ультрамарина.
Он прижал правую руку к левой стороне своей груди, словно давая военную присягу.
