Кроме Мыра. Его не отдам. Это то светлое, что в моей памяти осталось.
— Закончишь свои дела и подашь на эльфика иск, — успокоила меня шмырг. — Тогда еще больше получишь… от его папы. — Хрюкнула: — Он тебе полказны подарит, только чтобы такого позорища в своей семье избежать!
— Мне следует обидеться? — надулась я, вставая и отряхивая руки.
— Тебе следует радоваться. — Къяффу, зайдя за кусты, оборотился в нормальный человеческий вид и теперь вернулся, свободно принимая участие в разговоре.
— Почему? — искренне удивилась я.
Къяффу-мужчина всегда воспринимался мной… экзотично, поэтому я позволила себе немножко полюбоваться пригожим зрелым красавцем. Он двигался та-ак интересно… словно гибкий и сильный индеец на тропе войны — бесшумно и быстро. Стремительно. Так сказать, новый Гойко Митич.
— Потому что, не став ни женой, ни вдовой — а князь вряд ли потерпит соперника! — ты получишь хорошее содержание, — вдумчиво объяснил паос, параллельно исследуя опустевший лагерь.
И что он там рассчитывал найти? Алмазные копи? Золото инков?
Я присмотрелась: мне показалось — паос магически затирает какие-то следы, причем делает это по возможности незаметно и осторожно. Во всяком случае, психическим припадком или нервными конвульсиями специфические сложные знаки, странные движения пальцев и кистей рук я бы называть не рискнула. Слишком хорошо скоординированы, да и порошок какой-то серебряный с ладоней струйкой сыплется.
Ладно, его мир — его проблемы! Будем считать, я глупая и не заметила!
— Звучит… заманчиво, — уныло признала я. Поразмыслила: — Только вот мне почему-то кажется — как бы мне не подавиться бесплатным сыром! Кое-кому проще притравить меня на каком-нибудь постоялом дворе, чем платить… А интуиция кричит, — подняла глаза на подстрекателей доморощенных, — что так оно и будет.
— Лучше пережевывай, — дружески посоветовал Къяффу. Он перестал обыскивать наш бивак и перевел разговор на другую тему: — Так что по поводу твоей безумной эскапады по спасению мира?
— Мыра, — педантично поправила я. Подошла к тюкам и достала серебряную флягу, куда с вечера няня залила охлажденный травяной отвар. Отхлебнула. — Сейчас пойдем. — Вспомнила важное: — И кто-то знает — фикакусы приманиваются на свист?
— На запах, — поведал мне паос и хитро подмигнул.
Няня вздохнула, постучала поварешкой по кактусу и послала нас… собирать вещи.
Спустя какое-то время мы стояли перед шмыргом в боевой готовности. Мы — это я, умытая и причесанная, и Къяффу с моими сумками. Манатки эльфов испарились вместе с хозяевами. Вещей Лада тоже не осталось.
— Ну, поехали! — сказала няня и взмахнула рукой.
Через мгновение мы стояли перед белокаменной громадиной и сверлили ее глазами. Лично от моего пламенного взора даже малейший камешек не откололся.
Удивительно, что отбыли мы утром, а прибыли вечером! Смещение часовых поясов?..
— Как-то тут всего много, — уныло заметила я.
Няня покосилась на меня и с поучительной интонацией рассказала:
— Когда-то это была магическая крепость, оплот последнего ордена диких диэров. Прадед князя вычистил это разбойное гнездо. Орден уж пять столетий как запрещен. Теперь здесь тюрьма особо строгого режима для политических преступников.
Мама!
На излучине реки мы узрели воочию необыкновенное сооружение. В этом месте на полуострове, как бы запирая реку на ключ, стояла могучая крепость в два высоких этажа — с толстыми каменными стенами, нетипичными для данной местности большими окнами, полукруглыми вверху. В этом порядке расстановки арочных окон было что-то от Древнего Рима и Колизея. Архитектура крепости тоже немножко странная — словно во все стороны растопырила белокаменные щупальца-лучи хищная звезда. Кажется, в военной терминологии такие лучи именуют бастионами, да?
Шипастая звезда нависала над местностью, раскорячив треугольники, как голодный осьминог в поисках добычи.
Мы подошли ближе, и я поняла: заставить кого-то жить в таком месте — форменное издевательство! Еще не наступил толком вечер, а уже туманная сырость заволокла крепость белой дымкой. А как же люди? То есть заключенные?
Я поежилась.
— И как ты собираешься брать крепость? — с примесью иронии поинтересовался паос. — Измором или по кирпичику разберешь?
— Няня, — позвала я. — А нельзя сразу внутрь попасть?
— Нельзя, — вздохнула Ар'Инна, забавно колыхая туловищем. — Место защищено от подобных вторжений. Это все же тюрьма. Негоже, чтобы все по пустякам туда-сюда шастали.
— Понятно, — грустно признала я ее правоту. — Тогда нужно подумать…
— Предлагаю «подумать» в теплом месте за чашкой грога, — покосился на меня Къяффу, явно сомневаясь в моих мыслительных способностях.
— Не возражаю, — согласилась я, и няня перенесла нас на улочки близлежащего городка.
— Давайте найдем приличную таверну, — внес разумное предложение паос. Не дожидаясь ответа, вскинул на плечо сумки и уверенно попер вперед. Мне оставалось только смотреть на его энергично удаляющуюся спину и тихо завидовать роскошной фирменной коже куртки, которая всегда с ним по первому желанию.
Мы двинулись за ним по узким, извивающимся по невысоким холмам улочкам.
Городок был так себе… Если по нашим меркам — поселок, по местным — полноценный крупный город. Одно-, иногда — двухэтажные дома с редкими окнами, составленными из большого количества стекол в белых деревянных рамах и мощными ставнями. Открытых дворов нет, одни глухие стены метра два с половиной. Вход в жилые здания выполнен однообразно — через укрепленную белую дверь.
Кое-где, видимо на центральных улицах — чисто выметенная, может быть, даже вымытая каменная мостовая; в остальных местах — плотно утоптанная светлая земля по типу глины. На ощупь добавлю, — ничуть не хуже каменной! Спеклась под жарким солнцем до твердости обожженного кирпича. Вдалеке над ровными квадратиками крыш виднеются какие-то высоченные башни. Они торчат над местечком, как городовые. Функции строений-башен непонятны. Религиозные, что ли? Пожарные?
Впрочем, мне сложно о том судить.
По какой-то непонятной причине людей на улице не было, словно их корова языком слизнула или все местные с перепугу попрятались. Не брехали собаки, не бегали кошки, не сидели бабушки на лавочках… Не то город, не то село будто повымерло. Страшновато как-то. Город-призрак. Должна же быть этому хоть какая-то причина?
Объяснение скоро нашлось. Кое-где нам попались приклеенные на стенах бумажные портреты дорогого князя с личиком из золота, в перевитых лентами венках из цветов померанца и роз. Внизу шли надписи опять-таки золотой вязью на непонятном языке.
Я тихонько спросила няню:
— У вас завтра выборы? Или это из разряда «его разыскивает милиция»?
