И в четырнадцать лет я сбежал из дома. Стянув на рынке пару добротных кожаных перчаток, я спрятал в них то, что превращало меня из обычного человека в изгоя, и поехал в Лагарик. Я мечтал стать хиттокири и для этого даже целый год занимался фехтованием со старым солдатом Дариналом. Но никогда я не забывал своей главной цели – найти и убить орка, из-за которого я родился на свет изгоем. И вот теперь у меня появился шанс это сделать, а заодно и оказать услугу всему остальному миру. Это из-за Кана мы оказались на самом краю мира, это его поиски заставили меня на время забыть о нормальной жизни… хотя а была ли у меня нормальная жизнь хоть когда-нибудь? Изгои на нее не имели права…
Благодаря урокам Даринала уже к пятнадцати годам я довольно неплохо владел мечом и весьма недурно стрелял из арбалета. Ну а в рукопашном бою мне, благодаря врожденной орочьей силе, просто не было равных. А потом я познакомился с Элем.
Встретить эльфа в Приграничном районе было так же невозможно, как вурлака на балу короля, поэтому стоит ли говорить, что я крайне удивился, увидев, как четверка накурившихся дурмана бродяг гонится за улепетывающим от них безруким эльфийским пареньком? Я спас ему жизнь, и с тех пор мы были неразлучны. До недавних пор Эль ничего не рассказывал мне о своем прошлом, как и о том, где он лишился руки, а я никогда не настаивал, уважая чувства друга. Эль подарил мне Элеруаль – чудесный кинжал с вечной кромкой, до недавних пор он был моим единственным и самым любимым оружием. Но после сражения с виверной в пещерах Наски я сменил его на трезубец, сделанный из кости темной твари, а Элеруаль отдал оставшейся без оружия Дидре.
Да, если и была какая-то вещь в моем прошлом, хоть сколько-нибудь дорогая моему сердцу, то это только Элеруаль. Я открыл глаза и повернулся к Дидре.
– Верни мне, пожалуйста, Элеруаль, – попросил ее я.
Изгойка молча протянула мне кинжал. Я крепко сжал в ладони теплую, до боли знакомую рукоять и в последний раз посмотрел на переливающееся, голубоватое лезвие вечной кромки.
– А тот, другой отдал блестящую штучку! – внезапно оживившись, воскликнул сидящий на моем плече Стручок. – Да, да! Красивый, красивый перстень!! Блестящая штучка! Как на твоей шее!
– А ты откуда знаешь? – машинально спросил я.
– Я – лилей! Я все знаю! – с гордостью привычно ответило существо.
– Точно, – пробормотал я.
Похоже, Черепу пришлось расстаться с фамильным перстнем. Вздохнув, я шагнул вперед и решительно протянул кинжал Шатаваешу.
Исполинский Страж простер надо мною ладонь, из нее вниз ударил зеленый луч. Элеруаль вырвался из моих рук и в потоке света поплыл вверх. Гигантская ладонь сжалась, скрыв кинжал от моих глаз.
Вот он, момент истины! Примет ли Шатаваеш дар или нет? Зеленому исполину достаточно легонько топнуть ногой, чтобы сбросить нас с моста на утыканную каменными пиками землю. Сердце судорожно билось в груди, по спине пробежали мурашки. Далар и Шактар задержали дыхание, судорожно стиснув в руках оружие, Светлика негромко шептала молитву Всемогущему.
Глава 13
Стражи
Ценность вещи определяется глубиной сожаления после ее потери.
Неожиданно гигантская фигура разлетелась сотней сверкающих зеленых искр, осыпавшихся на мост и засыпавших снежную долину внизу. Спустя мгновение искры испарились, как будто их и не было.
– Это типа значит, что мы можем пройти? – неуверенно спросил Шактар, протягивая оставшейся без оружия Дидре один из своих кинжалов.
– Не проверишь – не узнаешь, – буркнул Хикс и решительно зашагал вперед.
Мы благополучно миновали опасное место и продолжили путь.
– Расскажи, Изгой, что же ты нашел в своих воспоминаниях? – тихо спросила шагавшая позади меня Дидра.
Я равнодушно дернул плечами:
– Ничего.
– Не может такого быть, – не поверила изгойка.
– Во всяком случае, ни одно из воспоминаний не заставило меня повернуть назад или отказаться от своей мести, если ты об этом, – нехотя ответил я.
– Хм… я не могу сказать, что твоя цель благородна, так как в мести нет ничего благородного, она лишь разрушает душу и разъедает сердце того, кто ее испытывает, – мягко проговорила Дидра. – Но то, что делает Кан, еще хуже. Не может одно существо считать себя выше всех остальных, и уж тем более оно не имеет права жертвовать чужими жизнями ради своих амбиций и тщеславных планов. Поэтому Черепа нужно остановить. Но не из мести, а ради всех народов Вергилии…
– Меня не интересует судьба мира, – поморщившись, с досадой напомнил я. – Все, что я хочу, – это отомстить, и мне плевать, благородно это или нет!
Как только мы пересекли незримую черту на середине моста, пространство перед нами озарили фиолетовые всполохи, и на лед ступила вторая исполинская фигура. Мужчина среднего возраста с густыми, коротко остриженными темно-каштановыми волосами и гладко выбритым лицом. Он был одет в такую же одежду, как и Шатаваеш, только фиолетового цвета.
– Я Хуранг! Бессмертный Страж настоящего! Да принесут желающие пройти дар из настоящего! – громовым голосом объявил исполин.
– Да чтоб тебя… – негромко ругнулся под нос я и нахмурился. – А этому что надо?!
– Примерно то же самое, – пожал плечами Петавиус.
Что-то дорогое моему сердцу из настоящего? Хм, хм, хм… Отдать трезубец? Нет, я не могу остаться совсем без оружия.
– У меня нет ничего такого! – сдавшись, развел руками я.
– Есть, Эрик, – тихо сказала Дидра, сверля взглядом мою грудь.
Я машинально засунул руку под плащ и ощупал ладонью висящий на груди пектораль. Символ власти Кана стал для меня символом мести. Глядя ночами на эту инкрустированную драгоценными камнями золотую цацку, я видел перед собой надменно усмехающееся лицо Кана. Я снял пектораль с шеи и задумчиво сжал его в руках. Его носил на шее Кан, мой отец. Орк, которого я хотел убить. Так почему же мне так трудно расстаться с этой цацкой?.. Ощутив неожиданную злость, я с ненавистью швырнул пектораль в Стража. Рука Хуранга молниеносно взметнулась, и из его ладони в украшение ударил сверкающий фиолетовый поток. Пектораль вспыхнул и пропал, а следом за ним рассыпался искрами и сам исполинский Страж. Дорога вновь была свободна.
– Идем дальше, – все еще чувствуя непонятную злость, буркнул я.
И мы продолжили путь.
– А что отдал Кан? – не сдержав любопытства, спросил маленького лилея я.
– Своего спутника! – плутовато прищурившись, откликнулся Стручок.
– И Страж принял этот дар?! – ужаснулась Светлика.
– А кто сказал, что это обязательно должна быть вещь? – справедливо заметил Петавиус.
Воцарилось молчание.
– Надо было Хаташа ему скормить, – мрачно пошутил Шактар.
