– Ты прав, нужно было. – Макромантесса мстительно улыбнулась.
Она повела кроссом, и опутывавшая наши ноги черная масса рассыпалась в прах. Еще один взмах, и такая же судьба постигла и все наше оружие, кроме перстня Балара, висевшего на моем поясе трезубца и амулета Светлики.
Приблизившись к Светлике, она сняла с ее шеи амулет и повесила его себе на грудь.
– Давно мечтала о таком украшении, – гнусно усмехнулась она и повелительно приказала: – Вставайте!
Я перехватил сверкающий яростью взгляд Далара и предупреждающе проговорил:
– Не делайте глупостей!
Зная вспыльчивый норов орков, можно было не сомневаться – им вполне хватит глупости броситься на Мисерикордию или орсов со связанными руками. Далар и Шактар недовольно нахмурились, но все же подчинились.
Дождавшись, когда мы поднимемся на ноги, макромантесса подошла и сорвала с моего пояса трезубец.
– Занятная вещица… – Она с любопытством повертела трезубец в руках. – Ха! Хвост виверны! Ну надо же. Ловко, южанин, хвалю… Но он тебе больше не пригодится.
Макромантесса заткнула трезубец за пояс. Я заскрежетал зубами от злости.
– Как, кстати, и это. – И Мисерикордия ловко сдернула с моего пальца магический перстень.
Несколько мгновений повертев кольцо в руках, она размахнулась и зашвырнула его в Черную реку.
– Не-э-эт! Клянусь жизнью, ты заплатишь за это!!! – вне себя от гнева заорал я.
Макромантесса размахнулась и хладнокровно отвесила мне оплеуху. Щеку обожгло огнем, на рассеченной когтями коже вспухли три кровавые полосы.
– Ты! Сюда! – посмотрев на продолжавшую сидеть на месте Ирато, повелительно приказала Мисерикордия.
Некромагиня подчинилась. Ее потухший, безжизненный взгляд был устремлен в землю, а плечи понуро опущены, словно на них свалилась вся тяжесть мира. Мисерикордия взмахнула кроссом, и кисти Ирато обвил черный дым. Еще одно едва заметное движение, и дым начал уплотняться, пока не превратился в гладкую черную ленту, тянувшуюся от рук некромагини к посоху Мисерикордии. Макромантесса приблизилась к остальным и поочередно коснулась черепом темной твари наших запястий. Черная лента надежно приклеилась к опутывавшей наши кисти гадости орсов, и мы оказались скованы одной длинной веревкой, свободный конец которой исчезал в распахнутой пасти черепа кросса.
– Боюсь, моих сил не хватит, чтобы провести вас всех через изнанку, – с напускным сожалением проговорила Мисерикордия. – Так что готовьтесь, путь будет долгим.
С этими словами макромантесса потянула за посох, принуждая нас идти за ней. Висевший над нашими головами световой шар уменьшился в размерах и спустился вниз, зависнув между рогами венчавшего кросс черепа. Окружавшие нас орсы растворились меж деревьев, но я то и дело видел их сутулые силуэты, мелькавшие на самой границе светового круга.
– Куда ты ведешь нас? – прервал затянувшееся молчание я.
– В Умбрис, – коротко ответила Мисерикордия.
– А мы думали, ваша группа из э… – Я поспешно припомнил сказанное Ирато название, – дозорной крепости Кор.
– Нет. Мы вышли из Умбриса, поднялись вдоль разлома и вышли к Черной реке.
– Зачем ты ведешь нас туда? Почему просто не убьешь здесь?
– Так приказал князь Нихиллус. – Макромантесса усмехнулась. – В конце концов, южане не так уж часто попадают на нашу землю.
Мы шагали до рассвета. Когда нас окутала ползшая с востока полоса дня, мы вышли к границе леса. Перед нами раскинулась пустынная черная земля. Когда-то росший здесь лес был сожжен чудовищным огнем, немногие оставшиеся сосны превратились из могучих гигантов в обгоревшие сломанные остовы, кривыми перстами возносившиеся к пронзительно-голубому небу.
Внезапно лицо шагавшего за мной Шактара исказила судорога боли, и он упал на колени, прижав скованные руки к животу. Остальные были вынуждены податься к нему, чтобы удержать равновесие.
– Что с ним? – обернувшись, недовольно спросила Мисерикордия.
– Я не знаю! – зло буркнул я и присел рядом с Шактаром.
Обычно смуглое лицо орка посерело, лоб покрылся крупными каплями пота.
– Освободи ему рот! – оглянувшись на макромантессу, потребовал я.
Мисерикордия закатила глаза, но все же нехотя щелкнула пальцами. Залепившая рты моих друзей черная гадость затвердела и осыпалась на землю. Светлика тут же начала плеваться, вытирая губы о не слишком чистый рукав балахона.
– Что с тобой, Шактар? – с напряжением, призванным скрыть овладевшее им волнение, спросил Далар.
– Болит… – Шактар стиснул зубы и еще крепче прижал скованные черной лентой руки к животу.
– Заражение… – едва слышно прошептала Светлика.
– Что? – Я удивленно посмотрел на магиню.
– Я предупреждала, что без целебных трав это может произойти! Эта тварь, аид… Он заразил Шактара, и без бальзама из златокорня он умрет!
– В таком случае, мне незачем тащить его с собой! – надменно обронила Мисерикордия и приподняла кросс.
– Стой, стой! Погоди!.. – Я повернулся к магине: – Светлика, ты сможешь приготовить его?
– Если у меня будет златокорень, – неуверенно откликнулась она. – Но он встречается лишь высоко в горах, и я не уверена, что он вообще растет на Севере…
– Ты должна помочь ему! – Я в упор взглянул на Мисерикордию.
– С чего это? – фыркнула макромантесса.
– Потому что он – хозяин частей Ключа!
– О чем ты? – подозрительно осведомилась Мисерикордия.
– Тебя охватило пламя Всемогущего потому, что части Ключа некромагам должен передать не любой южанин, а их хозяин. А хозяин этих – он! – Я ткнул пальцем в сторону Шактара. – Если он умрет, их хозяином станет его ближайший родственник, а он далеко на Юге, и вы вряд ли сумеете его найти!
Я врал, но макромантесса этого не знала. А рисковать она явно не хотела. Глаза Мисерикордии задумчиво сощурились.
– Князь Нихиллус разберется с этим, – наконец решила она и ткнула рогатым черепом в землю. – Суглатус кайлиго!
Из глазниц черепа начал струиться багровый туман…
Глава 43
Дух соперничества
Во всякой правде есть капелька лжи, но не во всякой лжи есть правда.
Мы с Даларом схватили Шактара за плечи, и вся наша цепочка в едином порыве шарахнулась назад.
– Бросьте его, или все станете Про́клятыми! – рявкнула макромантесса, но я зарычал и еще крепче вцепился в плечи Шактара.
– Брось его! – испуганно залепетала Светлика, изо всех сил дергая приковывавшую ее к нам черную веревку, словно это могло помочь ей освободиться и убежать от страшного заклятия.
