Книга Ночи Клеопатры. Магия любви, страница 28. Автор книги Татьяна Вяземская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ночи Клеопатры. Магия любви»

Cтраница 28

– Полководец, который отсиживается за спинами своих солдат – это дерьмо, а не полководец. Знаешь, для чего придуманы знаки различия для центурионов, примипилов, легатов? Чтобы их было видно издалека и чтобы солдат каждого подразделения мог видеть, что делает его непосредственный начальник, и делать то же самое. Полководец потому и называется полководцем, что ведет свое войско за собой, а не отсиживается где-то в безопасном месте, пускай и рядом с самой красивой в мире женщиной.

Долгое время он скрывал от нее, что плохо себя чувствует. Сперва она думала, что Цезарь отказывается от постельных утех, считая, что они могут повредить будущему ребенку, потом поняла: с ним что-то не то.

Конечно, по сухому, поджарому Юлию, состоящему, казалось, из одних только мышц, трудно было определить, но она все же увидела: он похудел, и похудел заметно.

– Ерунда, – отмахнулся Юлий. – Во время войн я всегда худею.

В это можно было бы поверить, если бы все то время, что он находился здесь, не было войны. К тому же цвет лица его как раз свидетельствовал об «отменном состоянии здоровья»: загорелый, он стал выглядеть не смуглым, а серо-зеленоватым.

Не спросив Цезаря, она отправила за Менсой – тем лекарем, который осматривал ее и сообщил, что ее ребенок скорее всего будет мальчиком. Конечно, дворцовый лекарь был «под рукой», и вроде бы лечил он неплохо, но кто знает, на чьей он стороне? Возможно, именно его руки состряпали отраву для Юлия. Такой начнет лечить, да до смерти и залечит.

Толстый Менса, не похожий ни на египтянина, ни на грека, сразу же взялся за дело. Для начала он достаточно легко уговорил Цезаря «осмотреться»:

– Такой просвещенный человек должен понимать, что состоянием своего здоровья пренебрегают только глупцы.

– Последствия тропической лихорадки, – сказал он Цезарю. – Сейчас следует выпить рвотное, сразу после этого сделаем клизму. И разумеется, я сварю специальный укрепляющий отвар.

– Возможно, отравление, – это он уже сообщил исключительно Клеопатре и присутствовавшему тут же Мардиану. – Питье я приготовлю собственноручно, оно также будет чистить желудок. Другой еды не давать.

– Какой яд?

Лекарь пожал толстыми плечами.

– Что-то со сложным составом. Симптомы не позволяют назвать что-то конкретное. Лично я бы казнил дворцового лекаря.

– Слышал? – Клеопатра повернулась к старому другу. – Казнить, и немедленно.

Потом переспросила у врачевателя:

– Лекаря? Не повара?

– Повару самому такой состав не придумать. Хотя повара тоже можно, заодно.

– У этого лекаря прямо-таки государственный ум, – смеялся позже Мардиан. – Всех казнить – и весь разговор. Кстати, я исполнил твой приказ с некоторыми изменениями.

– С какими изменениями? – если честно, она даже не помнила, о каком приказе шла речь: сегодня впервые в животе толкнулся ребенок, и все ее мысли были о том, стоит ли сообщать об этом Цезарю, когда он в таком состоянии. С одной стороны, этого делать вроде бы и не стоило: ну, толкнулся – и толкнулся, с каждой женщиной такое бывает. И наверное, Юлию сейчас не до этого: война, да и здоровье… С другой – а вдруг он умрет, так и не узнав, что его ребенок сегодня вовсю заявил о своем существовании?

Именно поэтому она и не поняла, что же имеет в виду Мардиан.

– Дворцового лекаря казнили. Но ты сказала – «немедленно», я же… решил несколько продлить его жизнь. Ненадолго. Но зато за это время он успел рассказать много интересного. Например, о составе яда – думаю, Менсе это будет интересно. И о том, по чьему приказу он этот яд состряпал. А также о том, во что его подмешали Цезарю. И ты уж не сердись, я взял на себя смелость и приказал казнить виновных. В том числе и Пофиния. Так что твой брат, если ему суждено вернуться во дворец, не найдет здесь своего воспитателя.

– Еще Диодота казнить было бы неплохо, – мечтательно произнесла Клеопатра; малыш активно двигался в ее животе. Успокойся, маленький! Если для того чтобы ты жил, нужно будет уничтожить еще пару десятков или даже сотен человек, твоя мама сделает это.

– Диодот сбежал. Я хотел казнить начальника стражи, но подумал, что это можно сделать и позже.

– Мы заставим его казнить Диодота. Когда поймаем. Даже не так: ему следует сказать, что он может выкупить свою жизнь только ценой головы ритора. Пускай сам и ловит.


На третий день Юлию стало полегче.

На четвертый состоялось морское сражение. Цезарь, впрочем, оставался на берегу.

– Нет никакого геройства, – объяснил он Клеопатре, – чтобы в таком болезненном состоянии отправляться в море. Если мне станет плохо, мои солдаты, вместо того чтобы сражаться, будут озабочены спасением тушки своего полководца. Одно из важных умений для военачальника – вовремя передать часть власти человеку, которому доверяешь.

Сражение показало, что доверился Цезарь вовсе не тому человеку: флагманский корабль, на котором находился адмирал-грек, был потоплен только потому, что другой корабль, управляемый одним из дальних родичей Цезаря, вовремя не пришел тому на помощь. Не пришел просто потому, что капитан корабля, по собственному мнению – достаточно опытный для того, чтобы возглавить флот, посчитал себя оскорбленным. Не тем даже, что главным сделали не его, а тем, что начальником над ним был назначен не-римлянин.

Цезарь, все еще зеленоватый после болезни и бесконечных препаратов, очищающих желудок, сделался просто страшен.

Клеопатре, решившей послушать из-за занавески, что же он будет говорить своим подчиненным, при одном только взгляде на лицо Гая Юлия захотелось сделаться маленькой-маленькой, а еще лучше – незаметно исчезнуть отсюда.

Наверное, сейчас он будет кричать так, что со стен осыплется позолота! Или – топать ногами. Или – разобьет своему родичу лицо…

Но оказалось, что в гневе Юлий голоса не повышает.

– Убирайся, – сказал он своему капитану, имени которого беременная Клеопатра почему-то никак не могла запомнить. – Садись на корабль и отправляйся назад в Рим. Твоя военная карьера окончена. По крайней мере – карьера под моим руководством.

– Но…

– Ты поставил собственные интересы выше интересов флота и Рима в целом, – почти шептал Цезарь. – Убирайся, или ты спровоцируешь меня на убийство.

Он поднялся с курульного кресла, сделанного специально для него лично дворцовым архитектором (оказалось, тот в свободное время любит столярничать и с удовольствием лично сделал кресло для «римского спасителя»; Клеопатру вообще удивляла способность Цезаря влюблять в себя людей), большими шагами вышел из помещения, прошел мимо сжавшейся в комок Клеопатры, не заметив ее. Еще бы ему заметить – глаза его, обычно глубокого серого цвета, сейчас от ненависти почти выцвели, стали белесыми.

Она осторожно заглянула в зал.

Римский капитан стоял на том же месте, сжав кулаки с такой силой, что даже отсюда, из-за занавески, Клеопатра увидела, как побелели костяшки его пальцев. Положительно, Цезарь умел наживать не только друзей, но и врагов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация