– Каким это образом? Говорят, он боготворит сестру… Если бы у тебя была сестра, ты выдал бы ее замуж в политических целях? Возможно, ей просто нравится Антоний.
– Антоний нравится многим женщинам, моя царица. Но женщина, которая только что схоронила мужа, беременная, вдруг срочно выходит замуж. Нет, здесь политика и только политика. Октавий любит сестру, сестра обожает брата и согласна ради него на любые жертвы. Только зачем эти жертвы брату? Вот в чем вопрос.
Клеопатра задумалась.
– Ничего не приходит в голову.
– Давай так: я сейчас буду предлагать варианты идей. А ты станешь их опровергать. Может, что и получится.
«Какое счастье, что у меня есть Мардиан. И что он способен так хорошо мыслить». Самой ей за несколько дней до родов – уже даже живот опустился – думалось как-то не очень.
– Он хочет помириться с Марком Антонием по-настоящему…
Царица фыркнула.
– Зачем бы это ему?
– Он по-настоящему любит Рим и не хочет гражданской войны…
– Это вариант, – кивнула она.
– А вот другой вариант. Октавий знает, что Марк Антоний бабник…
– Ну, кто же этого не знает! – засмеялась Клеопатра.
– …и что достаточно скоро он сбежит от своей Октавии к тебе.
– Ну, вот этого никто знать не может! Думаю, даже сам Антоний.
– Сам Антоний, может, и не знает, а Цезарь Октавиан такой вариант обязан был предусмотреть.
– И что?
– И то, что в глазах общества Антоний окончательно превращается в чудовище. Октавия – богиня, земное воплощение Весты или кого там еще, он ведь уже статуй понаставил везде, верно? И еще понаставит… А Антоний, изменяющий такой жене, становится изгоем. А она – невинной жертвой. К тому же после развода она ведь наверняка съедет к брату, именно он Pater Familias. И он будет защитником униженной и угнетенной Октавии…
Клеопатру передернуло: ради унижения Марка Антония поступить так с любимой сестрой? Для этого надо быть настоящим чудовищем. Нет, она легко могла представить, как брат убивает сестру или отец дочь (да что там представлять: она выросла в такой семье, где это было практически обыденным делом). Но чтобы обречь на такое – ради политической победы?! Нет, такого просто не могло быть…
Клеопатра хотела возразить Мардиану, но в этот момент у нее начали отходить воды, и разговор был прекращен, а после как-то так и не возобновился.
И вот сейчас, успокаивая Марка Антония, она снова вернулась к тем мыслям, к тому разговору, но ответа на вопрос, для чего этот странный брак нужен был Цезарю Октавиану, у нее так и не было.
Глава 29
Враги-соратники разграничили сферы влияния: Октавию полагался Запад, Антонию – Восток. Заключенное соглашение устанавливало, что Антоний должен предпринять поход против парфян.
На некоторое время наступило затишье. Антоний полагал, что навсегда.
Клеопатра сомневалась, но, поговорив с Мардианом и Аполлодором, пришла к решению не упоминать об этом вслух: Октавий казался вполне удовлетворенным своим положением, а «если постоянно говорить о войне, ее можно и накликать».
Первую парфянскую кампанию успешно провел Вентидий Басс, являющийся легатом Марка Антония, и благодарные римляне устроили молебствия в честь «победителя парфян», которые Антоний принял как должное, хотя его заслуга заключалась только в принятии капитуляции от правителя Коммагенского царства и получении от этого самого правителя трехсот талантов серебра.
Время от времени Антоний покидал Восток и возвращался в Рим, к жене.
Октавия не была противной ему, правда, после Клеопатры она не вызывала у него и особого желания. Правда, он, как и положено, исполнял свой супружеский долг, однако однажды оговорился и назвал Октавию в постели Клеопатрой.
Жена сделала вид, что не расслышала.
Словом, оба делали вид, что у них образцовая семья.
После окончания парфянского похода они все вместе – с детьми Октавии, сыновьями Антония, младшей сестрой Октавии, которая также воспитывалась у нее, – посетили Афины.
Считалось, что он обдумывает новую военную кампанию.
На самом деле Антоний скучал.
Он никогда не думал, что маленькая женщина – не красавица и даже не римлянка! – сможет стать настолько важной для него.
Он, конечно, оговорился случайно, но то, что Октавия сделала вид, что не расслышала, как муж назвал ее Клеопатрой, заставило его взглянуть другими глазами на жену. Так явно сделать вид, что не услышала, означает не уважать себя. А если Октавия не уважает себя, с какой стати должен ее уважать он, Марк Антоний?
Что она собой вообще представляет, Октавия?
Красива? Если разбирать по чертам лица, то – да, красива, гораздо красивее Клеопатры. Но Октавия пресна, Клеопатра же состоит из одних пряностей, которыми так славится Восток.
Октавия умна? Возможно. Она может обдумать как следует и даже дать толковый совет, сообразить же быстро, сразу, у нее не получается.
Марк Антоний, что бы о нем ни говорили и каким бы грубым мужланом он ни выглядел, умел ценить людей, чьи умственные качества превосходили его собственные. Именно поэтому он благоговел перед Цезарем. Именно поэтому он сейчас так тосковал о Клеопатре.
Фульвия? Фульвия была умна, но она – одновременно с этим – была дурой! Как она орала, отстаивая собственную точку зрения!
Октавия так никогда не делает – в лучшем случае выскажется тихонько, а если ее не услышат, то будет молчать. Клеопатра же… О, она всегда имеет собственную точку зрения! Но всегда прислушивается к другим. Ее можно убедить, но если она считает, что права, она легко убедит в своей правоте любого. При этом тот самый «любой» вовсе не будет чувствовать себя дураком.
Интересно, как поступила бы в такой ситуации сама Клеопатра, назови он ее другим женским именем?
Клеопатра знала, что он спит со своей женой. Она воспринимала это совершенно спокойно, что Антония даже несколько задевало: неужели она на самом деле абсолютно не ревнует его?
Предположим, Клеопатра – на месте Октавии, она его жена. И вот он заводит роман с другой женщиной и называет ее именем Клеопатру во время ночи любви… Как она поступит?
Боги, какие глупости! От таких женщин, как Клеопатра, не гуляют! Такая не может прискучить никогда! Она всегда разная! Как будто у него целый гарем…
В таком случае что он делает здесь, когда она – там?
– О чем ты задумался, муж мой? – Октавия подошла как всегда неслышно. Раньше это Антония в какой-то мере даже восхищало: как может существо из плоти и крови двигаться так тихо? Сейчас эта ее особенность просто раздражала. Крадется, как… убийца.
