Расчет Алекса оказался правильным: под инструменты была отведена целая полка на ближнем к лестнице стеллаже. Более того, все они были рассортированы по коробкам с надписями:
«столярка»
«слесарка»
«электрика».
Прямо под лестницей стоял верстак, украшенный целой коллекцией рубанков. Это несколько удивило Алекса: в его сознании образ респектабельного водителя «ламборджини» никак не вязался с образом плотника. Сам Алекс — птица совсем не того полета (унылый черный дрозд против Ptiloris Swainson
[17]
) и всю жизнь прожил в горном захолустье, но даже он не знает, с какой стороны подойти к любому из рубанков. То есть теоретически это понятно, а вот практически… От мыслей о Лео-плотнике Алекса отвлек топор, притороченный к специальной полке. Вернее, топоров было несколько, самых разных, — включая тот, чье лезвие было повернуто перпендикулярно рукоятке (Алекс откуда-то знал его название — тесло). Пожалуй, для вскрытия двери тесло подойдет как нельзя лучше. Несколько раз подбросив его в руке, Алекс вдруг понял, что можно было и не спускаться в подвал в поисках инструментов. А ограничиться ледорубами.
Один ледоруб он оставил в переставшем существовать тоннеле. Но оставалось еще два — почему Алекс ими не воспользовался? Просто забыл о них, потому что они не попали в поле зрения. Что странно, ведь с того места, где он находился, рассматривая фотоальбом, хорошо видна стойка с этими проклятыми ледорубами.
Он выпустил их из виду? Скорее всего.
Пока Алекс пытался вспомнить, когда он в последний раз видел ледорубы, где-то наверху раздался хлопок. Достаточно сильный — как если бы кто-то в сердцах хлопнул дверью. От неожиданности Алекс едва не выронил топор и тотчас нажал на кнопку фонарика: подвал снова погрузился в темноту. Но ждать, пока глаза привыкнут к ней, бессмысленно, находясь в ледяном мешке, при полном отсутствии альтернативных источников света.
Недавний хлопок был единственным, и продолжения не последовало; Алекс понял это сразу же, как только справился с бешено колотящимся сердцем. «Левиафан» снова накрыла тишина — не тотальная, но легкие скрипы и потрескивания молодой человек уже давно не принимал в расчет: в любом доме сыщется пара-тройка несанкционированных звуков. И уж тем более в этом — придавленном огромной снеговой массой.
Что послужило источником хлопка?
Сквозняк можно исключить сразу: ветер гуляет где-то там, снаружи, и сквозь толщу снега ему не добраться ни до одной двери. Самый успокаивающий вариант из всех возможных: одна из деталей дома (окно, стена) обрушилась под тяжестью давно пронесшейся лавины. И никакого человеческого вмешательства не было. Но этот успокаивающий вариант может оказаться и самым тревожным: разрушение «Левиафана» уже началось, и этот процесс, скорее всего, необратим. Для Алекса и Себастьяна кончина дома будет означать и собственную смерть…
Себастьян!
Как он мог забыть о несчастном страдальце?
Не исключено, что звук, который Алекс принял за громкий хлопок, — всего лишь стук упавшего тела. Ведь доподлинно неизвестно, насколько Сэб не в состоянии управлять собственным телом. До сих пор Алекс исходил из того, что мумия обездвижена полностью и умеет лишь открывать рот и дергать кадыком. А если дела обстоят чуточку иначе? Если хотя бы одна группа мышц в организме подконтрольна Себастьяну? И, задействовав ее, он совершил неловкое движение и рухнул вместе с креслом?
Вот он — самый успокаивающий вариант!
Но в этом случае Алексу нужно побыстрее выбраться из подвала и поспешить на помощь Сэбу. Так он и поступит, тем более что здесь ему больше делать нечего.
Алекс снова включил фонарик и обшарил пространство перед собой. И не увидел ничего, кроме стеллажей и полок, уставленных картонными ящиками. Очевидно, в них хранились продукты, о чем свидетельствовали надписи, такие же лаконичные, как и надписи к ящикам с инструментами: рис, чечевица, спагетти, консервированная ветчина, консервированный горошек, маслины, сухари, оливковое масло. Столь внушительных запасов хватило бы на год затворничества. И этот год можно было бы провести в относительном комфорте и безопасности, если бы…
Если бы не многометровый слой снега над крышей «Левиафана», холод и отсутствие света.
И труп Джан-Франко. Это, как ни крути, самая неприятная деталь. Самая иррациональная.
Но как бы там ни было, Алекс (в отличие от Джан-Франко) жив. И смерть ему пока не грозит, во всяком случае, от голода. И от жажды тоже — целый стеллаж в упорядоченном подземном мире Лео отведен под пятилитровые баллоны с водой. Неплохо было бы прихватить с собой один из баллонов. И пару банок ветчины заодно, и пару упаковок с хлебцами. Остается только выбрать с какими — с кардамоном, с тмином?..
Неожиданно он почувствовал себя бойскаутом. Обладателем сокровищ, о которых можно только мечтать. Если хорошенько изучить содержимое полок, неизвестно еще, что там отыщется. Возможно, что-то такое, что поможет Алексу не только продержаться до прихода спасателей, но и выбраться на поверхность самостоятельно.
К примеру, бур.
Почему бы не помечтать о буре, способном продолбить новый тоннель? И деревянные ящики в углу подвала! Что скрывается за надписью «Do not turn over!»?
Лео — умный человек. В сто раз умнее Алекса, если не в тысячу. И он вполне мог предположить, что рано или поздно в его размеренную жизнь на плато может вмешаться лавина. Недаром же таблички с предупреждением о сходе лавин так и остались на своих местах. Конечно, то, что произошло, — самый печальный сценарий из всех возможных, но Лео не мог не учитывать даже его.
О, как было бы прекрасно, если бы в ящиках обнаружились детали бура! Или взрывчатка!
Конечно, Алекс не умеет обращаться ни с тем, ни с другим, но в экстремальной ситуации еще и не тому обучишься! Впрочем и бур, и взрывчатку можно отложить на потом. А сейчас он должен подняться наверх и взглянуть на Себастьяна: вдруг ему и правда понадобится помощь.
Алекс зажал фонарик под мышкой и прошелся вдоль полок, поочередно запуская руки в коробки с провизией. Сухарики (не с тмином или кардамоном — с кунжутом), упаковка галет, банка ветчины, банка макрели в пряном соусе — все это богатство уместилось за пазухой, а на ремне Алекс закрепил тесло. Осталось прихватить баллон с водой — и первый визит на продуктовую базу (так юноша окрестил подвал «Левиафана») можно считать законченным.
Его ждет Себастьян.
Но в тот самый момент, когда Алекс потянулся за баллоном, за дальними стеллажами мелькнуло чье-то лицо. От неожиданности он едва не выронил фонарик и закричал. Крик получился невнятным, коротким и отчаянным, Кьяре он бы точно не понравился. Да и самому Алексу он тоже был не по душе, потому что изобличал его как человека трусоватого и слабого. А такие характеристики передаются всем заинтересованным сторонам мгновенно.
