— Пилот получил еще одну инструкцию, о которой ничего не сказано в адресованной нам записке. Он не соглашается менять курс, потому что, в случае если требования захватчиков не будут выполнены, ему приказано направить самолет в здание американского конгресса в Вашингтоне.
«Все, что угодно, только не это…» У Фредрики замерло сердце.
Это был конец. Американское правительство не остановится ни перед чем, чтобы предотвратить нападение на Капитолий. Что же они намерены делать?
Последний ее вопрос озвучила Эден:
— И как вы собираетесь это предотвратить?
— К этому вопросу нам хотелось бы вернуться позже.
Позже. Как будто в их распоряжении уйма времени.
— Как вы оцениваете достоверность этой информации? — задала следующий вопрос Эден.
— Теоретически оценить ее достоверность невозможно. Однако, поскольку по большей части она уже подтвердилась текущими событиями, следует ожидать, что и в остальном она верна. Во всяком случае, игнорировать ее теперь уже невозможно.
Эден кивнула и что-то отметила в своем блокноте. Потом повернулась к Алексу и Фредрике:
— Спасибо за участие, думаю, на этом вы можете быть свободны.
Она сказала это по-английски, вероятно, чтобы не вызвать подозрений у американских коллег. Алекс и Фредрика, как послушные школьники, поднялись со стульев, поблагодарили за предоставленную возможность наблюдать дискуссию и покинули зал.
— Странный мир… — заметил Алекс, когда они снова стояли в Строкете.
Фредрике не оставалось ничего другого, как согласиться. Эти люди в темных костюмах рыскали по всему миру, по крупицам собирая нужную информацию, которую затем осмысливали и объединяли в более крупные блоки. Иногда таким образом им удавалось предотвратить то или иное преступление, но такое случалось редко.
— Не думаю, что они выложили перед нами все карты, — сказала Фредрика.
— Конечно нет, — согласился Алекс. — Сидеть на козырной карте до конца игры — часть их стратегии.
— Но зачем все это? — недоумевала Фредрика. — Какой смысл тянуть резину, если ситуация должна разрешиться в течение ближайших нескольких часов?
Скосив глаза на Алекса, она заметила, как тот побледнел.
— Все будет в порядке. — Она вяло похлопала его по спине. — Конечно, гарантий нет, но когда они были?
Он остановился у двери, ведущей в корпус криминальной полиции:
— Не знаю, что буду делать, если потеряю Эрика. Эрик и Лена — это уже слишком…
Фредрика молча стояла за его спиной. Сказать на это было нечего, тем не менее она попыталась:
— Алекс, мы посадим этот «боинг».
— Но как? — Голос Алекса дрожал. — Нам нужно установить контакт с Эриком. Он должен взять на себя управление самолетом. Боже мой, Карим сошел с ума, если действительно ведет машину на Капитолий!
— Не думай об этом, — возразила Фредрика. — Исходи из того, что все поправимо. Мы сделаем так, как ты хочешь, — мы поговорим с Эриком. Только не сейчас, не в самый разгар расследования.
Алекс повернулся:
— Но дорога каждая минута. Что нам сделать, чтобы выиграть хоть немного времени?
— Точно не знаю. Надо просто идти вперед, туда, куда нас ведет это расследование. Поезжай и поговори с матерью Карима. Расспроси ее о фотографии и той странной книге, которую ты нашел в его библиотеке. А потом попробуем связаться с Эриком.
«Но каким образом? — тут же спросила себя она. — Эрик сидит в каком-нибудь метре от Карима. Как ему позвонить, чтобы Карим не услышал? И как передать ему штурвал? Или он должен убить Карима, чтобы занять его место?»
Алекс молча открыл дверь и, тяжело шагая, направился в свой кабинет.
— Ты поедешь со мной к матери Карима? — спросил он Фредрику.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Мне надо оставаться на связи со своим начальством из министерства.
— И что? Разве для этого не достаточно держать включенным мобильник?
— А СЭПО поедет к матери Карима? — поинтересовалась Фредрика, вместо ответа.
— Меня не интересуют их планы, — мотнул головой Алекс. — Перед выездом я им позвоню. Если хотят, пусть отправляются за мной на своей машине.
Фредрика вернулась в свой временный кабинет в корпусе криминальной полиции, чтобы взять куртку. Участие Карима в захвате самолета становилось неопровержимым фактом, причины которого оставались за гранью ее понимания.
Что могло заставить Карима Сасси вести переполненный пассажирами самолет навстречу гибели? И что у него общего с Захарией Келифи и секретным учреждением под названием «коттедж Теннисона»?
По крайней мере одно звено в этой цепи отсутствует.
И должен появиться кто-то, кто укажет им, что надо искать.
32
16:15
Эден Лунделль едва не впала в отчаяние, в чем боялась признаться сама себе. Никогда еще ситуация не казалась ей столь безнадежной. Противник, с которым они имели дело, был невидим и не досягаем ни для угроз, ни для уговоров. А Захария Келифи, похоже, действительно не имел ко всему этому никакого отношения.
Эден пришла в СЭПО, когда операция «Рай» близилась к завершению. ГД говорил, что она поспела к шапочному разбору. Они растормошили осиное гнездо и предотвратили преступление, которое могло стоить многих жизней. Доказательства убедительны, зачинщики обезврежены. Прокурор добился справедливого обвинительного приговора.
И лишь Захария Келифи вышел сухим из воды. Эден снова и снова спрашивала себя, как такое могло получиться. Сообщение от Себастьяна поступило как раз перед началом встречи с коллегами из ЦРУ. Похоже, Захария не солгал. Раньше его телефон действительно принадлежал кому-то другому. Себастьян даже определил дату изменения контактов.
— Но по всему выходит, что Захария знает прежнего владельца, — сказал Себастьян. — Во всяком случае, у них много общих знакомых.
В вопросе с телефоном с самого начала было много неясностей. Захария пользовался несколькими мобильниками: личным, служебным и своей девушки.
Теперь Эден хотела еще раз пересмотреть все версии, чтобы понять, что изменилось. В случае с Захарией все казалось сложнее, чем с остальными обвиняемыми по его делу. После отзыва его вида на жительство это стало очевидно. Было ли это решение поспешным, Эден предстояло выяснить до конца сегодняшнего дня. А день для нее кончался после полуночи.
Собственно, Эден собиралась расспросить сотрудников ЦРУ о «коттедже Теннисона», но теперь передумала. «Коттедж» подождет. Важнее выяснить как можно больше насчет немецких связей и, конечно, Захарии Келифи.
— Итак, сведения о Кариме сообщил какой-то немец? — спросила она.
