Виктор подумал о ключе, но не мог вспомнить, где его оставил. Среди своей одежды? В комнате с трупом? Все равно вернуть ключ под черепаху было бы невозможной задачей. Вспомнил и о пистолете. С закрытыми глазами отворил дверь гостиной, а когда открыл их, понял, что, вопреки законам природы и опыту, надеялся увидеть Мюриель сидящей в своем кресле, с ножницами в руке, с включенным электрокамином. Самое страшное зрелище скрывал ковер – кровавые брызги на стены не попали. Виктор прошел по ковру мимо чашки с искусственной челюстью и брезгливо, двумя пальцами, поднял муляж пистолета. Он был липким от запекающейся крови. Это было, в определенном смысле, самое мерзкое, что ему пришлось сделать в этот день. Закрыв дверь, Виктор понес пистолет на кухню и там подставил его под струю холодной воды и не мог отвести взгляда от завораживающего красного водоворота, исчезающего в сливном отверстии. Он смотрел и думал только о том, что в его жилах течет точно такая же жидкость.
Чья это кровь?
«Моя собственная».
Ему не хотелось вспоминать эти слова. Он отбросил их, вытер пистолет грязным посудным полотенцем и сунул в правый карман плаща. Виктор шагнул с крыльца, словно сломав стеклянную стену дождя. Открыл зонтик, закрыл за собой дверь и, поглядев по сторонам, заметил машину, стоящую у дверей дома Дженни. Когда он тут появился, улица была пуста. Виктор вспомнил, что сегодня суббота и Дженни с мужем в этот день отправляются за покупками. Наверняка они были в магазине, когда он пришел, и вернулись, когда был… наверху. У них продукты, купленные для Мюриель, и, как только дождь прекратится, они пойдут искать ключ…
Возможно, они его уже заметили. Дженни сказала, что не упускает ничего, что происходит на улице. Стоя у ворот, Виктор решил, что уже поздно заметать следы. Едва кто-нибудь войдет в дом, станет ясно, кто убийца. И в этот момент Виктор ощутил спокойствие. Он мог только отсрочить неотвратимость судьбы.
Он поднялся по таким же ступеням к входной двери Дженни, краем глаза увидев точно такую же альпийскую горку, и с удивлением отметил, что вместо привычного дребезжания услышал звук отбивающих полчаса курантов. Дженни показалась в дверях, и Виктор снова увидел Клару, испорченную, ухудшенную Клару, и у него словно что-то выпало изнутри, оставив пустоту.
– Привет, Вик, я тебя не сразу узнала. Ты щегольски выглядишь. Просто шикарно.
«Разодет в пух и прах…»
– Она велела принести то, что вы ей купили.
Похоже, что способность легко выражать свои мысли была утрачена. Ему снова стало трудно говорить, словно челюсть залило цементом.
– Вик, там только чайные пакетики и швейцарский рулет. Не зайдешь на минутку? Ладно, если время поджимает. – Дженни скрылась в дверях и уже через пару мгновений вернулась с двумя бумажными пакетами. – Держи, раз так, но я вполне могу сама отдать их попозже.
Он увидел, что она смотрит на его туфли, серые, с большими черными пятнами впитавшейся крови.
– Она не совсем здорова. Не хочет, чтобы ее беспокоили.
– Ладно. Намек поняла. Счастливо, Вик! До встречи.
Поскольку Дженни могла наблюдать за ним, он понес пакеты к гаражу, будто хотел войти в дом с черного хода, и оставил их на подоконнике под хлещущим дождем. Завтра или послезавтра, подумал он, соседка Дженни обнаружит тело Мюриель. Только оказавшись на собственной улице, он задумался: зачемвозвращается в дом миссис Гриффитс?
С угла Толлешант-авеню Виктор заметил полицейскую машину. Он был по-прежнему спокоен и прекрасно понимал, что никто еще не может знать об убийстве Мюриель. Полицейские приходили к нему по другой причине, и это не особенно его волновало. Они все еще разыскивают Рыжего Лиса, или та женщина из Эппингского леса подала заявление. Он ждал и вскоре увидел, как из дома миссис Гриффитс вышли двое, одним из них был сержант Латимер, и сели в машину. Виктор предположил, что они решили подождать в машине, но тут раздался звук мотора, и автомобиль, блеснув габаритными огнями, двинулся вверх по улице.
Разумеется, они вернутся, и очень скоро. Виктор боялся встретить миссис Гриффитс или соседа, который жаловался на шум в его комнате. Но дом был пуст. Виктор поднялся по лестнице и вошел в свою комнату. Разувшись, хмуро оглядел комнату, решая, что взять с собой. Открыв чемодан Сидни, положил в него единственную вещь, которую хотел взять с собой, – фотографию Клары.
Нет, было еще кое-что. Инвалидное кресло.
Виктор сложил коричневый плед и положил на сиденье. Захлопнул за собой дверь, поглядев напоследок на выжженный сигаретами рисунок на бамбуковом столике, линолеум с равиоли и зеленые ковры, телевизор, на который ушла большая часть родительских денег. И старался не думать об оставленных на полу серых туфлях с пятнами крови. Это первое, что увидят полицейские, когда взломают дверь.
Как только Виктор оказался на улице, он с удовольствием уселся в инвалидное кресло, накрыв колени пледом. Дождь практически закончился, оставив за собой лишь изморось. Виктор двинулся к Твайфорд-авеню по тротуару, перечерченному глубокими лужами, не обращая внимания на крупные капли, падающие с листьев. Чемоданчик с деньгами и фотографией Клары лежал у него на коленях под пледом.
Едва Виктор достиг угла, полицейская машина вернулась, замедлила ход и проехала мимо. Он уже был не Виктором Дженнером, а просто несчастным инвалидом-колясочником. Примерно в миле от дома миссис Гриффитс, когда руки от натуги свело судорогой, он вылез из кресла и заметил, что его можно складывать. Такая возможность даже не приходила ему в голову. Виктор сложил кресло и, когда подъехало такси, положил его на заднее сиденье.
Глава 17
Виктор лежал на кровати в номере отеля. Гостиница находилась в Лейтонстоне, примерно на полпути между Эктоном и Тейдон-Буа. Таксист отказался ехать дальше, а Виктор из-за усталости не подумал о машине напрокат или о поездке на метро. Пока он сидел в тюрьме, Лондон буквально наводнили туристы, и в ближних и дальних пригородах было полно новых отелей. Их открывали в перестроенных старых домах, и номера стоили значительно дешевле, чем в центре города. Цена Виктора не беспокоила. В чемоданчике было полно денег, он не знал сколько: слишком устал, чтобы пересчитать купюры. Во всяком случае, достаточно, более чем достаточно, чтобы найти жилье для себя и Клары, основать бизнес или уехать за границу, если она этого захочет.
В комнате на первом этаже был телефон, но звонить ей не имело смысла. Наверняка ответит Дэвид. Гораздо лучше сделать это завтра, прежде чем отправиться туда, вооружившись пистолетом. Был еще ранний вечер. Виктор снял костюм и лежал на кровати в старом странном белье Сидни, размышляя, одеться ли снова и пойти поесть, но при мысли о еде он всякий раз вспоминал, как смывал с «беретты» сгустки крови, и к горлу подступала тошнота.
Номер был маленький. Администрация отеля предоставила в распоряжение гостя встроенный шкаф, кровать, крепившуюся к стене, зеркало и телевизор. Виктор лежал и смотрел телевизор. Передали новости, часа через два-три они повторялись. Но в них не было ничего о Мюриель и не будет, пока порог ее дома не переступит соседка Дженни – он подумал, что это может случиться только в будущую субботу. Перевернувшись набок, Дженнер заснул.
