— Тогда давай извлечем из этого урок и больше не будем здесь ничего затаптывать, — предупредил его Джордан.
— Понял. Он легкий, как перышко, — вступил в разговор второй коллега, специалист Мэдисон «Бешеный Пес» Купер. Хлопнув одной огромной черной рукой Маккея по плечу, второй он насмешливо погладил его заметное брюшко. — Но это может стать проблемой для нашего друга. В Кабуле он больше времени проводит в столовой, в очереди за жрачкой, чем в спортзале.
Маккей оттолкнул его.
— Дело не в весе. Дело в технологии.
— Я возьму на себя северную сторону, — фыркнул Купер. — Ты займешься южной.
Маккей кивнул, закинул повыше на плечо рюкзак и вытащил из чехла цифровой «Никон», чтобы фотографировать место преступления.
— Тот, кто первым откопает стоящую улику, ставит всем по кружке пива, когда мы вернемся в Штаты.
— А не много ли кружек пива в твоем брюхе? — подначил его Купер.
Джордан проследил за тем, как коллеги, согласно процедуре, разошлись в разных направлениях. Им предстояло прошерстить окраину деревушки на предмет возможных улик, будь то следы шин, следы ног, брошенное оружие — короче, все, что позволило бы установить личности нападавших. Каждого его сотрудника сопровождало по офицеру афганской полиции — Азар и Фаршад были практикантами-криминалистами из Афганской полицейской академии.
Джордан прекрасно понимал: за взаимным добродушным подшучиванием обоих его коллег скрывается тревога. Он читал ее в их глазах. Сложившаяся ситуация не нравилась им даже больше, чем ему самому. Забрызганное кровью место преступления, тела убитых, исчезнувшие неизвестно куда, как будто они бесследно испарились…
— Зачем вообще здесь кто-то когда-то поселился? — пробормотал он, не ожидая ответа на свой вопрос.
— По всей видимости, именно изолированность этого места от всего мира в свое время и привлекла сюда буддийских монахов, — произнес стоявший у него за спиной профессор Этертон. Джордан практически забыл о его присутствии.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Стоун, расчехляя свою видеокамеру. Если снег не растает, то отснятые им кадры станут единственным свидетельством разыгравшейся здесь трагедии. Он набросал мысленную сетку и, подойдя к самому краю, снял перчатки, чтобы было удобней вести съемку. — Оставайтесь у меня за спиной, не отходите ни на шаг и, пожалуйста, держитесь в стороне от места преступления.
Этертон с шумом втянул через нос воздух и огляделся по сторонам, как будто опасаясь упустить какую-нибудь деталь. Когда он заговорил снова, его голос, казалось, вот-вот сорвется на фальцет.
— Вся эта долина была для буддистов священной. Они построили здесь огромный монастырский комплекс, вырыли в скалах множество пещер для медитации и целый лабиринт ходов сообщения. Стены этих пещер до сих пор украшают самые ранние из известных науке образцов масляной живописи.
— Ммм, — пробормотал в ответ Джордан и отрегулировал камеру на низкий уровень освещенности — хотелось запечатлеть по возможности все детали.
Профессор же перевел взгляд на скалы и заговорил снова. Казалось, он обращается с лекцией к аудитории. Голос его звучал монотонно, как будто речь была заучена наизусть.
— Много веков назад монахи высекли в скалах гигантские изображения Будды. Если вы приглядитесь внимательнее, то, возможно, заметите ниши, в которых они когда-то располагались.
Джордан посмотрел на далекие желтые скалы, однако сумел разглядеть лишь темные выемки — по всей видимости, тоннели и пещеры, — а также исполинские проходы под арочными сводами, те самые ниши, о которых говорил ученый.
— Статуи Будды, уничтоженные талибами в 2001 году, — продемонстрировал он свою осведомленность, вспомнив вопиющий случай, потрясший своей жестокостью весь мир.
— К сожалению, это так. Талибы явились сюда с танками и бомбами и взорвали знаменитые статуи, объявив их оскорблением ислама. — Этертон, не отрываясь, смотрел на скалы, лишь бы не смотреть на разбрызганную повсюду кровь. Кровь, которая могла быть его кровью. Он заговорил снова, все тем же высоким, монотонным фальцетом. Джордану почему-то послышалось в нем нечто зловещее. — Все, что осталось от бывших колоссов, — эти самые пустые ниши, в которых теперь лежат груды каменных обломков. Такое ощущение, будто над всей долиной нависло проклятие.
Джордан отметил, что взгляд профессора переместился со скал на высокую гору над деревней. Ее темная громада отбрасывала на место преступления зловещую тень. Стоун сумел разглядеть каменные стены, обломки древних парапетов и развалины башен. Все это напомнило ему детский замок из песка, который кто-то задел ногой и разрушил. Поверхность камня была изъедена ветрами, дождем и снегом. Воздействие стихий сделало свое дело: крепость превратилась в собственную бесформенную копию, груды камня и песка, в которых лишь смутно угадывались ее былые очертания.
— Если долина действительно проклята, — продолжал Этертон, — то существует источник проклятия. Мусульмане назвали эти руины Мао Балег, что означает Проклятый Город.
Его слова разбудили в Джордане любопытство и, что греха таить, страх. Было что-то в этом месте такое, что лишало его присутствия духа, и это при том, что сержант был далеко не робкого десятка.
— Что случилось с городом? — поинтересовался он у профессора, продолжая вести съемку. Дополнительная фоновая информация не помешает.
— Измена и убийства. Но, как и большинство подобных преданий, все началось с трагической любви двух молодых людей. — Профессор замолчал, как будто рассчитывая услышать ответ Джордана.
Увы, у того не было времени, чтобы поддакивать Этертону. Сержанту нужно было торопиться. Над долиной стремительно сгущались сумерки, а завтра все вокруг скроет выпавший за ночь снег. Ему была ненавистна мысль о том, что придется заканчивать расследование в темноте, ведь они наверняка что-то упустят.
— Когда-то этот город славился как один из богатейших во всем Афганистане. — Закованной в гипс рукой профессор указал на развалины. — Он был не только центром монашества, но и служил важным перевалочным пунктом для торговых караванов, проходивших по Шелковому пути из Центральной Азии в Индию. Чтобы защитить это богатство, царь династии Шансабани по имени Джалалудин возвел эту крепость. Почти целое столетие она считалась неприступной, а в ее стенах проживало до ста тысяч человек. Легенды гласят, что она была вся пронизана потайными подземными ходами, благодаря которым защитники цитадели могли бы наносить удары по неприятелю. Имелся даже подземный источник, запасы воды из которого позволяли выдержать продолжительную осаду.
— Почему же все так плачевно закончилось? — задал вопрос Джордан. Похоже, эти стены пали довольно давно. Он навел фокус на кровавую кляксу, в скверном освещении пытаясь выжать из снимка максимум.
— Чингисхан. Монгол по происхождению, он хотел подчинить себе эту долину. Поэтому он отправил на переговоры к защитникам крепости своего внука, чтобы тот договорился с ними о ее мирной сдаче. Однако молодого человека убили. После этого Чингисхан повел свои войска на захват долины, поклявшись вырезать всех до единого обитателей крепости за их неповиновение. Однако когда он вошел в долину, то захватить цитадель все равно не смог.
