– Полгода – это чересчур: эти парни мне нужны уже сейчас…
– Одновременное увольнение из рядов ВКС всей четверки обязательно вызовет подозрения и с достаточно большой вероятностью свяжет ее с планируемым устранением майора Салазара…
– Только в том случае, если они примут участие в этом самом устранении. И не будут иметь железного алиби… – усмехнулся Барни. – А если эдак за пару недель до сего события они подпишут стандартный контракт с оперативным отделом и реально прилетят на ОНИИК, то ни один даже самый въедливый следователь не сможет связать их с этим происшествием!
Взгляд Ковальски скользнул в сторону и на несколько мгновений застыл.
Дергать его ББ не стал: знал, что в таком состоянии Сержу лучше не мешать.
– Кстати, босс, а что, если Салазара пропустить по бытовухе? – додумав свою мысль, ехидно поинтересовался Ковальски. – Может ведь он увлечься какой-нибудь смазливой девицей, у которой очень ревнивый муж?
– Не «может», а должен… – ухмыльнулся Барни. Потом посерьезнел и добавил: – Главное, чтобы парни не уперлись и не потребовали личного участия – ведь они, как я понимаю, собираются мстить не за увольнение Ярослава Колпина, а за попытку похищения его сестры…
– Я смотрел запись беседы Горана Реджича с Игнатом Шепелевым и читал доклады психологов, которые анализировали личные дела всей этой компании…
– И?
– Наивных юношей с пылающим взором среди них нет… – усмехнулся Серж. – Им нужен результат. Поэтому они согласятся…
Других новостей у Ковальски не было, поэтому, уточнив пару мелких нюансов, связанных с претензиями МБ, Баррен его отпустил и, прислушавшись к своим ощущениям, решил пообедать.
Есть в одиночку не хотелось, идти в ресторан для руководящего состава – тоже, и он, выбравшись из-за стола, вышел в приемную.
Услышав шелест сдвигающейся в сторону двери, Бренда, работавшая с какой-то базой данных, удивленно выгнула бровь и, покосившись на виртуальный экран, тут же оказалась на ногах.
Поняв, что она пытается сообразить, куда это он собрался, Баррен решил пошутить:
– Кто-то говорил, что предугадывать мои желания несложно…
– Я…
– И о чем я думаю сейчас?
Мисс Тиндалл развела руками, отчего ее рубашка натянулась и еще четче обрисовала грудь:
– Сейчас – не знаю, босс…
«Не специально, – пару раз прокрутив в голове этот жест, заключил ББ. – Она пыталась ответить на вопрос…»
– Я проголодался. И решил, что хочу пообедать в приятной компании…
– И кого вы бы хотели видеть в своей столовой? – лукаво улыбнулась девушка.
«Хм… Действительно ведьма…» – мысленно усмехнулся Баррен, а затем почувствовал, что его настроение поползло вверх.
– Передайте мое приглашение… мисс Бренде Тиндалл! И скажите, что я буду очень рад, если она уделит мне часа полтора своего личного времени…
– Передала, босс! – в унисон ему ответила секретарь. – Мисс Тиндалл с удовольствием разделит с вами вашу трапезу…
Как ни странно, ни в голосе Бренды, ни в ее взгляде не промелькнуло и тени той радости, которую должна была почувствовать женщина, получившая приглашение на обед от любимого ею мужчины: мисс Тиндалл демонстрировала лишь ту степень благодарности, которую должна была чувствовать секретарша!
– Тебя не радует мое приглашение? – перейдя на «ты» и чуть-чуть напрягшись, спросил Барни.
– Почему вы так решили? – мгновенно почувствовав изменение его настроения, нахмурилась она.
Объяснять, что именно он хотел увидеть в ее глазах, было глупо, не отвечать на вопрос – еще глупее, поэтому, подумав, он решил сказать что-то среднее:
– Помнишь, ты говорила о том, что есть разные градации того, что мне нравится?
– Да, босс…
– Так вот, я бы хотел, чтобы во время обеда ты забыла и о той, и о другой. То есть стала самой собой…
Забыть об отношениях начальник – подчиненный оказалось здорово: атмосфера легкости, создаваемая Брендой, заставила его почувствовать себя совсем молодым и беззаботным. Таким, каким он был во время учебы в университете и первые девять лет семейной жизни. И на целых полтора часа заставила забыть о Миранде.
О чем они говорили? Да обо всем на свете: о музыке и литературе, изобразительном искусстве и театре, экстремальном спорте и морфинге. А еще шутили, подначивали друг друга и даже притворно обижались. Обходить какие-то темы вроде бы не старались, однако каким-то образом умудрились ни разу не коснуться прошлого, не напомнить друг другу о работе и о чувствах самой мисс Тиндалл.
Если бы не Оливер Сайкс, приславший очередные рабочие записи, то Барни, пребывавший в каком-то безвременье, не вспоминал бы о работе еще очень долго. А так, проглядев сопроводительный файл, он был вынужден вернуться в реальность и отправиться в кабинет.
Увы, стоило ему опуститься в кресло и вывесить перед собой виртуальный экран, как ощущение радости, оставшееся после общения с Брендой, куда-то испарилось, а на смену ему пришли сначала легкая грусть, а затем отчаяние и чувство безумного одиночества. Видимо, поэтому его рука открыла не почтовый сервер, а папку с семейным архивом. И, выбрав первый попавшийся файл, включила воспроизведение…
– Па-ап, а па-ап, а когда ты есе лаз показес мне Ладузную Бухту? – с трудом забравшись к нему колени и вцепившись в воротник рубашки крошечными пальчиками, спросила Миранда.
– Дня через три… – ответил он и, заметив, что дочка обиженно выпятила нижнюю губу, ласково потрепал ее по соломенным волосам: – Это место нужно смотреть в ясную погоду и перед самым закатом, чтобы увидеть не черные облака, а солнце, опускающееся в океан и заставляющее искриться и его поверхность, и небо…
– А там сисяс стласные облака, да? – забыв про обиду, спросила дочь.
– Да. И штормит…
– Столм не люблю… – сморщила носик Миранда. – Океан становица челным и осень злым. А исё он неплиятно блызгаеца пеной и сильно сумит…
– Вот поэтому мы дождемся, когда там прояснится, создадим тебе красивую эльфиечку и…
– Эльфиечку не хачу: они слиском класивые и какие-то нинастояссие…
– А кого хочешь? – донеслось со стороны веранды. – Троллиху?
– Я сево, на нее сем-то похоза? – грозно сдвинув бровки, поинтересовалась дочка. – Или ты опять сутис?
– Шучу, конечно! – появляясь в кадре, ответила Клаудия. И поцеловала сначала Миранду, а затем и Барни. – Чем вы тут занимаетесь?
– Папа показывает мне мил, котолый сделал для меня…
– Ллеваррен?
– Ага…
– И как, нравится?
