Саша вскочила. Глаза её яростно сверкали, в силе чувствующей зарождался смерч.
Оксана покачала головой и громко высморкалась в бумажный платок.
— Между нами всё кончено, — получилось сдавленно и жалко.
— Наконец-то! Давно надо было его бросить!
— Это не я с ним рассталась. Так что можешь радоваться.
— Думаю, тебе стоит радоваться… — Саша снова осеклась и выглядела озадаченной. Она явно не представляла, как это: кто-то расстался с Оксаной, и не по её велению.
— Я все равно люблю его, и мне невероятно паршиво.
— Любишь?! Его?! Ксанка, опомнись!
— Неважно.
Оксана допила чай, сползла на диван и накрылась пледом, показывая, что разговор закончен. Не осталось сил спорить или пререкаться. Воспоминания о Семене отзывались тупой болью в сердце, и она чувствовала невероятную усталость. Хотелось, чтобы Саша оставила её страдать в одиночестве, а после на пороге появился Рыцарь с букетом цветов. Он бы позаботился о ней. Он всегда знал, что ей нужно. Каким-то десятым чувством или просто угадывал.
Саша не настаивала, покопалась в дисках и включила фильм «Секс по дружбе»
[42]
. Удивительно, но Оксана не помнила, чтобы они раньше вот так добровольно проводили время друг с другом. Сюжет фильма постоянно ускользал.
Вспоминались слова Семена про то, готова ли она отказаться от близких. Во время горячих ссор с Сашей, Оксана считала, что легко проживёт без взбалмошной сестры и обойдется без надоевших наставлений бабули, но ни разу в жизни она не думала об этом всерьёз. Чтобы просто взять и порвать всё разом? Нет, это слишком жестоко.
Когда Саша ушла, Оксана снова почувствовала себя неуютно. Все здесь напоминало о Семене, а сейчас — о его отсутствии. Он успел стать частью её жизни, и теперь в сердце осталась огромная зияющая дыра. Семен так и не позвонил, а она не решалась набрать его номер. Что они могли сказать друг другу? Наверное, со временем она привыкнет с этим жить, если раньше не умрет от обезвоживания. Откуда берётся столько слёз?
К концу недели Оксана начала поправляться, но ощущала себя полностью разбитой и опустошенной. Природа чувствующей требовала секса, организм умолял выйти на улицу и немного проветриться, но она упорно сидела дома. Саша звонила каждый день, спрашивала о самочувствии. Оксане хотелось ответить, что задыхается в четырёх стенах, но незнакомка её голосом бодро отвечала, что все в порядке.
В один из дней добровольного затворничества Оксана не выдержала, и сама позвонила сестре. Саша согласилась приехать на удивление быстро.
Готовить что-либо сил не было, поэтому Оксана просто заказала еду в ресторане, как делала всё это время. Накрыла на стол, переоделась и пошла в душ. Отражение в зеркале временами просто ужасало. Болезнь и без того сказалась на ней не лучшим образом, а отсутствие секса добивало. Она похудела, осунулась и впрямь выглядела так, будто провела месяц в концлагере. К приходу сестры Оксана привела себя в порядок, но блеск для губ и румяна не спасли. Обвести Сашу вокруг пальца не получилось.
— Ксанка, что ты с собой творишь?!
Сестра поставила пакет в угол прихожей и шагнула к ней.
— Что там? — попыталась перевести тему Оксана, но Саша цыкнула на неё.
— А ну, пойдем.
У Саши были идеальные, ухоженные руки. Когда она сжала её пальцы, желанная сила ударила по сознанию сильнее самого крепкого алкоголя. Оксану затрясло, как наркоманку при виде дозы, она невольно потянулась за светящейся нитью, чувствуя, как в неё вливается жизнь. Восторг, который она испытывала, был сравним разве что с ярким оргазмом. Когда Саша пережгла нить, Оксана испытала страшное разочарование, а следом — стыд.
С детства её учили, что сдерживать себя гораздо страшнее, чем переусердствовать. После вынужденного голодания можно подсесть на энергию, как на наркотик, когда будет хотеться все больше и больше. Потеряешь контроль, а там и до убийства недалеко.
— Прости, — Оксана облизнула пересохшие губы, пряча взгляд.
— Тебе на дом мужиков таскать что ли?
— Извини, — повторила она.
Саша плотно сжала губы, прищурилась и стала похожа на бабушку.
— Ладно уж. Пойдем.
В пакете оказались Куантро, Бакарди, апельсины и лаймы. Почти полный набор для «Дерби Дайкири»
[43]
.
— Займись сахарным сиропом, — скомандовала Саша, — у тебя есть лёд? Надеюсь, после наших посиделок тебе полегчает. Особенно после того, что я расскажу. Мне так точно стало спокойнее.
Оксана замерла с пачкой сахара в руках. Что могло обрадовать Сашу, а заодно и её саму? Обычно поводы для радости у них были совершенно разные.
— Что случилось?
— Не знаю, как, но твой бывший умудрился перейти дорогу Осипову, — довольно сообщила Саша, открывая холодильник, — я говорила с Мишей, сказала, что неплохо было бы ему наподдать за тебя. Он сказал, что я опоздала, и что этот псих больше никому не создаст проблем. Миша подробности не рассказывал, но я ведь и сама не дура.
Саша перевела дух и многозначительно посмотрела на неё.
— Я только надеюсь, что они ему не слишком быстро оторвали голову за всё, что он устроил.
Кухня резко покачнулась. Оксану замутило, и свет померк перед глазами. Если бы не Сашина помощь, она свалилась бы в обморок. Вцепившись руками в столешницу, Оксана смотрела прямо перед собой, отказываясь верить услышанному. Сашин голос доносился издалека, но она не разбирала слов, лицо сестры расплывалось перед глазами.
Закрыв уши руками, Оксана попятилась.
— Нет, нет, он ничего не сделал, нет, — повторяла она, как заведенная. — Нет!
Голос Оксаны сорвался на крик, и она закашлялась. В ушах звенело, а сердце рухнуло в пропасть, и где-то там продолжало биться, истекая кровью. Она метнулась в спальню, открыла гардероб и достала подаренный Сашей костюм.
Не обращая внимания на вбежавшую в комнату сестру, она пыталась расстегнуть кофту. Дрожащие руки отказывались подчиняться, но Оксана упорно колупалась над пуговицами.
— Ксанка…
— Я должна поговорить с Демьяном! Сказать правду!
— Сдурела?! — Саша резко шагнула к ней. — Демьян с тобой не станет разговаривать — особенно об этом.
— Я почувствовала убийцу, понимаешь?! В ту ночь! Он был там! — Оксана зажмурилась, перевела дыхание и открыла глаза. — Семен оказался рядом не просто так. Он расследовал убийство француза!
Саша смотрела на неё, как на ненормальную, и в глубине души Оксана знала, что сестра права. Осипов их ни во что не ставит и не станет даже слушать. Она боялась Демьяна до дрожи в коленях, но если и был на свете тот, ради кого она пошла бы к нему сама, то это Семен.
