– Слишком много, чтобы сосчитать. Мне это имя всегда казалось отвратительным.
– Так называют куклу. Но ты не кукла. Ты… русалка. – Он хлопнул себя по лбу и захохотал, удивленно качая головой. – Да, именно так. И как я раньше не понял? Ты как русалка, которую видел один из моих матросов. Это было два года назад, мы были очень далеко от берега, без воды и еды. Все вокруг бредили. Кто-то видел морских чудовищ с кривыми зубами и скользкими конечностями, другие – землю, а один матрос увидел русалку, с манящей улыбкой скользившую по воде. Она появлялась из морской пены и снова исчезала, такая неуловимая, ускользающая. Матрос описал все так подробно, что я и сам вдруг увидел ее. Вот только лицо у нее было… твое.
Он внезапно замолчал, и она договорила за него:
– И ты ненавидел ее за это.
Его блуждающий взгляд вмиг стал колючим.
– Да, ненавидел.
– Ну тогда надеюсь, что скоро ты избавишься от этой ненависти, по крайней мере от ее внешних проявлений.
– Почему?
– Потому что я хочу, чтобы ты женился на мне. А жену ненавидеть нельзя. Можно испытывать неприязнь, но ненавидеть! Нет!
– Жениться на тебе? – эта мысль его мгновенно отрезвила. Бог мой, как же она честолюбива! Дом ей нужен даже сильнее, чем он предполагал. – Мы не можем пожениться.
– Можем и должны. Я была у королевы.
Он поднял брови в притворном удивлении.
– Да, надо признаться, я отправилась к ней, чтобы сказать, как ты мне ненавистен.
– Неужели?
Она виновато отвела взгляд.
– Да. Она согласилась со мной, что ты самое отвратительное создание на свете.
Он подавил улыбку. Маленькая лгунья. Неужели она никогда не признает, что кое в чем и он достоин похвалы?
– Так, значит, королева пожаловала тебе Торнбери-Хаус, пообещав при этом бросить меня в Тауэр?
– Нет, грубиян. Все не так, – вздохнула Розалинда. – Лучше мне сознаться. Она пригрозила забрать дом себе, если мы не поженимся.
– Ах вот как? Мы женимся?
В кабинет тихо вошел Хатберт и поставил на стол поднос с мятной наливкой.
– Спасибо, Хатберт, – кивнула Розалинда. – Момент выбран безупречно.
– Благодарю вас, миледи, – ответил Хатберт и выскользнул из комнаты.
Розалинда тотчас налила себе полный бокал крепкого напитка.
– Думаю, мне тоже не мешает подкрепиться. – Сделав глоток, она сморщилась, но спустя мгновение осушила все содержимое бокала и тут же налила себе еще. – Дрейк, я знаю, что ты ненавидишь меня.
«Да нет же, черт побери!»
– И что? – сказал он, побуждая ее продолжить.
– Если мы поженимся, то только на бумаге.
Ах вот как она собирается сохранить свое превосходство над ним! Она выйдет за него замуж, но не пустит его в свою постель.
Подойдя к столу, Дрейк уселся на краешек и дерзко взглянул ей в лицо.
– И как это будет выглядеть?
Она задумчиво дотронулась до нижней губы, и Дрейку тут же захотелось прикусить ее.
– Ну, полагаю, будет вполне естественным, если каждый из нас станет спать в своей спальне.
– Неестественным, ты хочешь сказать.
Она судорожно вздохнула.
– Возможно, между нами и существует определенное влечение. Но это чисто физическое явление, и его наверняка можно сдержать. – Она еще глотнула из бокала, и Дрейк заметил, как лицо ее запылало, язык стал заплетаться.
– Не пей так быстро, Розалинда.
– Кто бы говорил! – Она тотчас осушила свой бокал.
– Ради Бога, это же крепкая настойка, а не разбавленное водой вино!
– Послушай, – произнесла она, склонившись к нему, судя по всему, она чувствовала себя свободнее. – Мы пока еще не женаты, так что нечего мной командовать. Если ты думаешь, что будешь хозяином и господином, то очень ошибаешься.
– Никакой постели, никакой власти. Так что, черт возьми, я выиграю от брака с тобой?
– Дом, идиот! И потом, у тебя будут любовницы. Пусть приходят в твои покои. Леди Эшенби так очень мила, по-моему. Я поговорю с ней о тебе.
– О, благодарю вас, добрейшая леди, – насмешливо сказал он и дурашливо поклонился. – Не соблаговолите ли также подержать мое мужское достоинство, когда я пойду в туалет?
Она подскочила на стуле, перегнулась через стол и изо всех сил залепила ему пощечину. Дрейк несколько мгновений смотрел в ее полное ярости и страсти лицо, а потом схватил за руку и притянул к себе. Еще мгновение – и, обхватив тонкую талию Розалинды, он прижал ее к себе так, что она почувствовала его возбужденную плоть.
– Ты не будешь властвовать надо мной, Роз. И не будешь вести себя как сварливая баба. Твой маленький спектакль с негодованием лишь зажег пожар в моей крови. Ты играешь с огнем!
Охваченный гневом, он властно охватил ее рот губами. Его язык скользнул во влажные глубины ее рта, и Розалинда протестующе застонала, но через мгновение обмякла. Какую-то секунду, одну короткую секунду, она отвечала на его поцелуй. Он прижался к ней бедрами, дав ей почувствовать, насколько велико его возбуждение. Когда это наглядное предупреждение заставило ее затихнуть, он отстранился и причмокнул:
– Вкусная девчонка! – С этими словами он игриво шлепнул ее по попе.
– О! Как ты смеешь! Я не какая-нибудь шлюха, да будет тебе известно.
– Полагаю, ты гораздо лучше. Могу поклясться, что ты будешь визжать от наслаждения, если я доберусь до тебя.
– Тебе этого не узнать, – отозвалась она, чопорно выгнув бровь. – Найди себе другую для этого.
– И кого же, скажи на милость?
– Франческу, – ответила Розалинда со смешком, убирая за ухо локон.
– Франческу?!
– Я видела, как вы задушевно беседовали, под руку разгуливая по саду.
– Как друзья!
– Нет-нет, она прекрасна. И мужчина нуждается в таком облегчении. Признайся, Дрейк. Ты же недалеко ушел от животного.
– Не начинай опять, Роз. Я тебя предупреждаю… – Он угрожающе шагнул к ней.
– Ладно, дело твое. Но я не намерена терять невинность только из-за того, что мне придется выйти за тебя замуж. – Она нервно покрутила изумрудное кольцо, подарок матери, у себя на пальце и ядовито взглянула на него. – Я позабочусь, чтобы кто-нибудь при дворе замолвил за тебя словечко перед леди Эшенби. Она прелестная вдова.
Дрейк, рассмеявшись, покачал головой:
– Ты отказываешь себе в собственных желаниях, Розалинда. Когда тебе надоест делать вид, что ты выше обычных человеческих страстей? Когда ты начнешь жить настоящей жизнью, вместо того чтобы описывать ее в книгах, репетировать в пьесах или подсчитывать на счетах? По-твоему, ни один мужчина не может быть достаточно хорош для леди Задранный Нос?
