Спустя час Элис чувствовала себя так, словно пробежала без отдыха по меньшей мере десять миль. Ее колени ныли от бесконечного расхаживания взад и вперед по жестким плитам пола, спина разболелась оттого, что она ни разу не присела. И все это время в уме у нее беспрестанно проносились одни и те же вопросы. Неужели коронер собирался сообщить присяжным нечто такое, о чем не упоминалось в полицейских протоколах? Не могло ли случиться так, что ее отец знал об этом, а она – нет? Однако эти вопросы оставались без ответа, пока судьба Лукаса решалась внутри этих мраморных стен.
В десять часов сорок три минуты утра из зала суда с важным видом вышел Кларк Киттридж с широкой сияющей улыбкой на лице. За ним по пятам следовал Уокер. У Элис неприятно засосало под ложечкой. Однако когда двойные двери закрылись за ними, а Лукас так и не появился, ей захотелось плакать.
– Ваш клиент на основании обвинительного акта предан суду и заключен в тюрьму, – торжествующим тоном заявил Кларк.
У Элис перехватило дыхание. Грейсон только выругался.
– Суд не имеет никакого права лишать моего клиента свободы, – произнесла она, едва сдерживая дрожь в голосе. – Вопрос о залоге был решен еще в день его ареста, и он был отпущен на поруки. Как все это прикажете понимать?
Кларк пожал плечами.
– Лучше спросите об этом вашего дядю.
Он уже отвел Лукаса в участок.
– Проклятие! – едва выдавил из себя Грейсон.
Памятуя о том, как ее дядя обошелся с Лукасом во время их встречи на празднике у Дарнеллов, Элис вынуждена была с ним согласиться.
– Я поеду туда и во всем разберусь, – добавил Грейсон.
Лицо его приняло угрожающее выражение.
– Нет, – заявила Элис решительно. – Я сама этим займусь.
Она перевела взгляд на отца.
– Прикажи немедленно его выпустить, иначе я предъявлю вам обоим обвинение в незаконном задержании. Ты знаешь законы не хуже меня. И не думай, что я позволю тебе играть со мной в эти игры.
Элис не помнила, чтобы ей когда-нибудь приходилось видеть своего отца таким разъяренным. Однако он понимал, что его дочь не шутила. Кроме того, он действительно превысил свои полномочия, и знал это.
– Мы вовсе не собирались заключать этого человека в тюрьму, Элис, – ответил Уокер, скрывая свой гнев за видимым спокойствием. – Просто мы хотели убедиться, что все наши документы в порядке. Это не займет много времени.
– Приведи его сюда сейчас же.
Они стояли друг против друга, словно враги, чего до сих пор никогда не случалось. Наконец Уокер пожал плечами.
– Кларк, – произнес он, обращаясь к помощнику, – передай Гарри, чтобы он отпустил Хоторна… то есть я хотел сказать, что мы можем разобраться со всеми оставшимися вопросами по делу позднее.
Даже несмотря на это, прошел еще один час расхаживания по коридору и неприятного ощущения в желудке, прежде чем Лукаса выпустили из тюремной камеры.
В тот миг, когда он только появился, Элис показалось, что за те несколько часов, что он провел за решеткой, в нем что-то надломилось. Но это ощущение исчезло, когда она увидела его прежнюю широкую беззаботную улыбку.
– Разумеется, это не Вандомский отель, но, в общем, не так-то уж и плохо, особенно если вы знакомы с персоналом. Мне придется прислать сержанту Беллоузу одну из моих лучших бутылок шампанского.
– А что, собственно, произошло? – осведомился Грейсон.
Лукас пожал плечами.
– После соответствующей подсказки коронер вдруг вспомнил одну незначительную, но, по-видимому, весьма существенную деталь, о которой он благоразумно забыл упомянуть в своих отчетах.
Элис бросила гневный взгляд на отца.
– Забыл упомянуть?
По телу ее отца пробежала почти ощутимая дрожь. Она тотчас уловила внезапную перемену в нем и попыталась собраться с духом, не зная, что именно ей предстояло услышать.
– По ходу слушаний, – продолжал Лукас, – коронер упомянул о том, что на теле жертвы имелась отметка.
– Отметка? – У Элис голова пошла кругом. К этому моменту Грейсон и Кларк стояли по обе стороны от нее.
– Да, – подтвердил Лукас после некоторого колебания. – Отметка в форме соловья. Как раз над левой грудью. Именно так, если не ошибаюсь, он заявил присяжным.
Уокер снова пожал плечами.
– Во время процесса можно ожидать любых неожиданностей, Элис, и тебе следовало бы это знать. Если бы ты сама отправилась в контору коронера и задала ему несколько вопросов, то получила бы все необходимые сведения из первых рук.
Взоры присутствующих были обращены на Элис, и внутри у нее все словно оборвалось. Боже правый, ведь она даже не догадалась встретиться с коронером. И как только она могла забыть такую простую, очевидную вещь? Что из того, что коронеры редко приглашались на заседания большого жюри или что никаких вопросов насчет причины смерти жертвы в данном случае не возникало?
– Вы беседовали с этим человеком, мисс Кендалл? – обратился к ней Грейсон.
– Нет, – ответила она, пытаясь придать голосу твердость.
Тут ее отец посмотрел на нее, и от унижения ей стало не по себе. Каким бы сильным ни был его гнев, когда он узнал о том, что она взялась за это дело, нескрываемое разочарование в его глазах было для нее гораздо неприятнее.
– Если бы ты это сделала, – продолжал он, – у тебя должно было хватить ума хорошенько расспросить своего клиента.
Последние слова Уокер произнес подчеркнуто мягким тоном.
– И тогда, – заключил он, – ты узнала бы о том, о чем уже известно всему городу. Лукас Хоторн уже в течение многих лет носит перстень с единственной в своем роде печаткой, на которой вырезан соловей. И этот перстень ни с чем невозможно спутать.
Элис резко обернулась, оказавшись лицом к лицу с Лукасом.
– Это правда?
В ответ он снова повторил свой пресловутый жест, пожав плечами. Разочарование и досада нахлынули на нее подобно приливной волне.
– Это правда? – переспросила она, старательно выделяя каждое слово.
– Боюсь, что да. Хотя какое это имеет значение? Все равно я потерял этот перстень несколько месяцев назад.
Кларк презрительно усмехнулся.
– Да, и если вы этому поверите, я приготовил для вас еще одну историю.
Улыбка исчезла с лица Лукаса, и он схватил Кларка за воротник, прижав его к мраморной стене. Кларк сопротивлялся изо всех сил, ловя губами воздух, его сумка с бумагами упала на пол.
– Эй вы, там! – крикнул Уокер, между тем как Грейсон сорвался с места, пытаясь оттащить младшего брата в сторону. – Здесь не место для драк, молодой человек, – холодным тоном заявил окружной прокурор, – если только вы не хотите, чтобы я позвал кого-нибудь из людей моего брата, чтобы они упрятали вас в тюрьму по новому обвинению.
