– Это не имеет значения. Самое главное, что мы были вместе.
– Черта с два – не имеет! Ты провела всю ночь в заведении этого негодяя и еще смеешь говорить, будто это не имеет значения! Что вы делали там в такое время? Пили? Играли в карты?
Элис слегка поежилась. Ей больно было разочаровывать человека, которого она любила.
– Достаточно сказать, что то, о чем говорил в зале суда Кларк, было правдой. Я побывала в спальне Лукаса.
Гарри расправил плечи и в ужасе проговорил:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя… роман с этим жалким ублюдком?
Теперь, раз уж она попалась, ей ничего не оставалось, как ринуться с головой в омут.
– Да, именно это я и имела в виду, – ответила она, слегка приподняв подбородок.
– И как только ты могла совершить подобную глупость? Я не растил в своем доме дурочку, а уж потаскушку – тем более! – Лицо его побагровело так, что на лбу выступила синяя жилка.
– Можешь говорить все, что тебе угодно, дядя, но я люблю Лукаса. Я совершенно уверена в том, что он не убивал этих женщин, и, уж конечно, он не мог никого убить этой ночью, поскольку находился со мной.
И тут ей в голову пришло внезапное подозрение. Так ли это на самом деле? Вся ночь теперь казалась ей одним сплошным сном, часы и минуты в его объятиях слились в одно прекрасное блаженство. Действительно ли она проснулась и обнаружила, что Лукаса рядом нет, или это было игрой ее воображения, вызванного страхом, как бы он в конце концов ее не покинул?
– Любишь? – рявкнул Гарри. – Да половина женщин во всем Бостоне уверяют, будто они влюблены в него по уши! Он же настоящий хищник, Элис! Он заманивает свои жертвы в ловушку при помощи обманчивой личины, которую многие наивные дамочки принимают за обаяние, и потом, едва добившись своего, бросает их за ненадобностью, словно какую-нибудь грязную тряпку! Или, еще хуже, убивает! – Он покачал головой. – Боже правый, Элис, неужели ты не понимаешь, что он просто тебя использует? Сначала он восстановил тебя против родного отца, а потом ослепил до такой степени, что сумел заманить в свою постель! О да, Хоторну не откажешь в уме. Единственное, чего ему до сих пор недоставало, – это алиби. И вот теперь он его получил – за твой счет!
Его слова смутили Элис. Она не верила в то, что Лукас мог кого-то убить. Но неужели он и впрямь ее использовал? Так или иначе, пока что ей следовало сосредоточить все внимание на Лукасе как на клиенте.
– Мне очень жаль, если я огорчила тебя, дядя, но здесь ты бессилен. Я взрослая независимая женщина и вольна поступать так, как мне угодно. Кроме того, теперь ты понимаешь, что тебе незачем допрашивать моего клиента.
– Как бы не так! – проворчал Гарри.
– У этого человека есть алиби, – продолжала Элис, старательно выделяя каждое слово. – И если ты посмеешь переступить порог «Найтингейл-Гейта», я объявлю всем и каждому, что ты предубежден против Лукаса Хоторна, поскольку никаких других оснований учинять ему допрос у тебя нет.
– И ты готова публично признаться в том, что провела ночь в его спальне? – переспросил он, словно не веря собственным ушам.
– Если ты вынудишь меня это сделать, то да.
Гарри выглядел недовольным, но, зная слишком хорошо свою племянницу, понимал, что у него не оставалось выбора.
Когда прошло еще несколько минут и со стороны складывалось впечатление, что она вышла из этой схватки победительницей, Элис с извиняющимся видом пожала плечами и добавила:
– Я бы хотела просмотреть документы по делу о последнем убийстве.
– Ты получишь их, как только они будут готовы. Но, раз уж ты так уверена в том, что твой клиент не убивал ту девушку, зачем тебе вообще их читать?
– Да потому, что там могут содержаться улики, которые выведут нас на след настоящего преступника, – многозначительным тоном ответила Элис. – Человека, который до сих пор бродит по округе, убивая направо и налево, но которого ты из упрямства отказываешься искать. – Она уже хотела было продолжить путь, но затем остановилась: – И я бы хотела, чтобы ты предоставил мне возможность самой рассказать отцу о том, где я провела эту ночь.
В одно мгновение жесткая и деловая женщина превратилась в робкую школьницу, дрожащую от страха, как бы ей не досталось от отца. Элис с отвращением покачала головой. Гарри смерил ее долгим пристальным взглядом.
– Хорошо.
– Будет лучше, если я сделаю это прямо сейчас.
Гарри отвернулся.
– Его нет дома. Ты не единственная, кто провел эту ночь не под своей крышей.
Едва избежав – по крайней мере на данный момент – столкновения с отцом, Элис поспешно умылась и привела себя в порядок перед зеркалом, готовясь отправиться в суд. Но перед этим она собиралась нанести визит Брэдфорду Хоторну.
Ровно в восемь утра она уже стояла перед великолепным городским особняком, известным как Хоторн-Хаус. Ей оставалось только уповать на то, что Брэдфорд окажется дома и на ногах в столь ранний час. Если ее отошлют ни с чем, у нее просто не хватит времени вернуться сюда.
Хмурое лицо пожилого дворецкого, открывшего ей дверь, не внушало особых надежд, однако стоило ей назвать свое имя, как тот открыл от изумления рот и чуть ли не силой втащил в дом.
– Как продвигается процесс? – спросил он с порога, умоляюще глядя на нее. Должно быть, на лице Элис отразилось сомнение, стоит ли ей ему отвечать, поскольку дворецкий поспешно добавил: – Меня зовут Гастингс, и я служил у Хоторнов с тех пор, когда мальчики только появились на свет. Мастер Лукас для меня все равно что родной сын. – Его стариковские глаза увлажнились слезами: – Все, о чем я читал в газетах, выглядит не слишком обнадеживающе.
В этом он, увы, был совершенно прав. Газеты в последнее время стали совершенно беспощадны как к Лукасу, так и к ней самой, и от внимания прессы не ускользнуло то обстоятельство, что Брэдфорд Хоторн по-прежнему не появлялся в зале суда. До сих пор Элис пыталась следовать указаниям своего клиента, однако она не могла больше рисковать – в особенности теперь, когда полиция обнаружила труп еще одной девушки. У нее прямо-таки кровь вскипала в жилах при мысли об отце, который готов был отправить родного сына в тюрьму за преступление, которое, вполне возможно, являлось делом его рук. Сегодня она собиралась во что бы то ни стало встретиться с этим человеком лично.
– Я хочу переговорить с мистером Хоторном, чтобы выяснить, не может ли он нам чем-нибудь помочь, – пояснила она.
Гастингс в ответ только простонал:
– Мистер Хоторн заперся в одной из дальних комнат и никого не принимает.
Элис слегка приподняла подбородок.
– Но если женщина-адвокат бесцеремонно врывается в дом и требует пропустить ее к хозяину, как в таком случае должен поступить благовоспитанный мужчина вроде вас?
Она с самым невинным видом пожала плечами. Лицо Гастингса выражало отчасти ужас, отчасти уверенность в том, что ее затея может сработать.
