Когда я еще не умер, подобные мне называли себя «людьми свободных взглядов». Как же давно это было! В те времена если ты был гомосексуалистом и тебе не посчастливилось умереть, ты автоматически попадал в список обреченных. За смертный грех почиталось просто родиться одним из нас, и никакие оправдания не помогали. Все изменили Стоунволлские бунты. После них стало достаточно быть хорошим человеком, чтобы в конце тебя определили в другое место. В нескольких кругах Ада из-за этого до сих пор не прекращаются возмущения, да только что они могут исправить? Заведующий не принимает апелляций.
Мне не повезло дожить до той даты буквально пару десятков лет. Меня забили до смерти в Афинах, штат Джорджия. Два копа застукали меня, когда я обжимался с белым пареньком по имени Дэнни на заднем сиденье новенького «рамблера». Не думаю, что они действительно хотели меня убить. Просто забыли остановиться вовремя. Тогда такое частенько случалось.
Когда я умер, меня отвели в крохотную комнатушку к двум скучающим ангелам. Один из них сгорбился над столом, заваленным целой горой бумаг.
– Это кто у нас? – спросил он, даже не поднимая взгляда.
У второго ангела, стоявшего опираясь спиной на картотечный шкаф, было доброе, хотя и очень усталое лицо. Казалось, он не только повидал все худшие пороки человечества, но и понимает, что будет сталкиваться со всей этой мерзостью раз за разом, пока не прозвучит труба, возвещающая конец света. Он и вправду обладал добрым сердцем, поскольку не стал меня никак обзывать, а сказал лишь одно:
– Юноша, которому сильно не повезло.
– Ох, – произнес первый из ангелов, оглянувшись. А затем снова вернулся к своей работе.
– Присаживайся, сынок, – сказал тот, с добрым лицом. – Это займет некоторое время.
Я подчинился.
– И что меня ждет? – спросил я.
– Хрен по губам – вот что, – проворчал занятой ангел.
Я посмотрел на второго.
Тот слегка покраснел.
– Примерно так, – произнес он. – Я тебе сразу скажу, начистоту, в твоем случае все ясно как день. Ты – жопотрах, а жопотрахи отправляются в Ад. – Он покашлял в кулак и добавил: – Но я тебе одно скажу. Только между нами, разумеется, но я тут узнал, что те два мужлана, которые тебя замели, очень скоро тоже окажутся в этом кабинете. Паленый виски.
Он открыл один из ящичков и извлек на свет огромную, пухлую папку.
– Это каталог наказаний группы С. Ямы с трупными червями, дожди расплавленного свинца и прочие удовольствия на любой вкус. Так что читай внимательно и выбирай самые, так сказать, сочные. А я прослежу, чтобы твои «приятели» все это получили сполна.
– Нет, сэр, – ответил я. – Не стану я этого делать.
– Да? – Он сдвинул очки на кончик носа и посмотрел на меня поверх них. – А что так?
– Если это не обязательно, я бы не хотел причинять им вреда.
– С чего бы вдруг? Они же просто беложопые ушлепки! Быдло! Белая отрыжка южных штатов! – Он указал на меня уголком папки. – Они же убили тебя потехи ради!
– Не стану утверждать, что они замечательные парни, – ответил я. – И признаюсь, без них мир станет только лучше. Но я не собираюсь выдумывать для них наказание. Разумеется, нельзя сказать, чтобы я желал им счастья и добра, и благочестивым христианином меня тоже никак не назовешь… вот только знаю одно: мы должны прощать своих гонителей настолько, насколько это позволяет наша природа. И я буду крайне вам признателен, если ни одна из этих кар их не коснется.
Тот ангел, с которым я разговаривал, недоверчиво посмотрел на меня, и выражение его лица уже вовсе не было добрым. Второй же вдруг прекратил писать и тоже вылупился на меня.
– Вот же срань, – произнес он.
Споры вокруг моей персоны не прекращались целых три дня.
Для тех, кто должен был решать мою судьбу, я представлял нечто вроде серьезной политической проблемы, ведь отправить меня Наверх, разумеется, было нельзя. Это создало бы опасный прецедент.
В конечном итоге все вылилось в то, что я получил новую работу. Мне выдали форменную одежду с бронзовыми пуговицами, две недели гоняли на стажировке и строго запретили влезать в неприятности. И до сих пор мне это вполне удавалось.
Но сегодня, кажется, светлая полоса начала подходить к концу.
Старина Козлоног насмешливо покосился на меня, когда я вошел в кабину локомотива. Из всего персонала он один никогда не был человеком. Чистокровный черт от самого Сотворения… хотя, если верить господину Мильтону, может, когда-то он и был ангелом. Я сдернул с выпивки бумажный пакет и отпустил тот по ветру, и выражение на лице машиниста сразу же изменилось. Когтистая лапища выхватила бутылку из моих рук, и черт одним глотком опорожнил ее содержимое минимум на четверть.
Он глухо заурчал, а потом то ли рыгнул, то ли завыл – подобные звуки недоступны человеческому горлу. Меня передернуло, хотя таким образом Козлоног просто демонстрировал полученное удовольствие.
– Назревают неприятности, – произнес он хриплым голосом, в котором слышалось потрескивание горящих углей.
– А поточнее? – осторожно поинтересовался я.
– Да вроде все по-прежнему. – Он покосился на пустоши, проносившиеся за окном. Вдалеке через доходившую им до пояса грязь пробирался отряд кентавров, каждый из которых ростом был поболее десятиэтажного дома. Воняло от этой мутной жижи похлеще, чем от свалки Фрэшкилл, что возле Нью-Джерси. – И все же… – машинист покачал головой, – ничего подобного раньше не видел. Ад отправил на охоту всех своих мудаков.
Черт передал мне бутылку.
Я приложился к горлышку, все еще источавшему жар его губ, и сделал небольшой глоток. Исключительно из учтивости.
– А зачем?
– Понятия не имею, – пожал он плечами. – Ищут что-то, но будь я проклят, если знаю – что.
В это самое мгновение над горизонтом подобно грозовой туче поднялся здоровенный демон, чьи кожистые крылья хлопали как паруса на ветру. Тварюга была такой огромной, что закрывала собой полнеба, а еще она источала невыносимую вонь, которая, в этом я был уверен, не выветрится еще несколько часов, с какой бы скоростью мы ни ехали.
– Ого, тот еще мордоворот, – заметил я.
Старина Козлоног ехидно засмеялся, а затем приговорил еще треть бутылки.
– Тебя что, пугает эта крошка? – Он высунулся в окно, зажал пальцем одну ноздрю и выстрелил в ночь изрядной порцией соплей. – Хрен ты чего видел, сынок… над нами недавно архангелы пролетали.
И тут мне стало действительно страшно. У меня не было ни малейших сомнений, что предмет поисков всех этих могучих созданий находится в одном из вагонов нашего поезда. И это, в свою очередь, означало лишь то, что теперь за нами охотятся разом и Ад, и Рай. Вам, конечно же, может показаться, будто бы бояться следовало разве что преследователей из Ада, но подумайте хорошенько – черти проиграли. Забудьте обо всем, что вам вешают на уши. Противостоящая им сторона – злая мачеха, и не позволяйте никому убедить вас в обратном.
